Бондиана (СИ) - Тулина Светлана - Страница 7

Джеймс шел по полутемному коридору. На его пути загорались маленькие лампочки — и гасли за спиной. Спать не хотелось. Территорию он уже изучил: скачал план здания. Вот сейчас, кстати, слева чулан с шоаррским роботом-уборщиком. Жаль, он не выяснил код замка. Можно было бы взглянуть, что там за проблема такая в его настройках. А на всякий случай надо запомнить, какой системы тут замок. В будущем может пригодиться.

Джеймс взглянул на дверь... и лицо его непроизвольно приняло каменное «типовое выражение номер два». Как у DEX’а.

Кусок проволоки, согнутый петлей. Другой кусок проволоки — в форме крючка. Крючок вставлен в петлю.

Это — замок?! Но как это может быть замком?!

Может быть, это часть системы сигнализации? Тронешь нелепую вещицу — и…

Киборг тщательно просканировал все вокруг и решительно приподнял крючок.

Дверь открылась, одновременно вспыхнула маленькая лампочка, освещая силуэт низенького робота и еще какое-то оборудование в гнездах на стене. Но Джеймс не сразу отдал роботу команду выйти из чулана. Он анализировал полученную информацию. Этот крючок на двери помещения с материальными ценностями много сказал ему о планете.

Наконец он глянул на код, написанный на корпусе робота, и четко произнес:

— РУ-12, выйти в коридор.

Робот завертелся на месте, тычась в стены: искал выход. Он был похож на смешного, нелепого человечка. Джеймс как-то видел на стене детский рисунок мелом: туловище — продолговатым овалом, вроде огурца, голова круглая, руки похожи на ветки. Такое впечатление, будто дизайн робота разрабатывал тот ребенок, только он догадался закончить конечности уборщика насадками-щетками, а вместо ног поставить его на гусеницы.

Наконец шедевр шоаррской инженерной мысли выбрался в коридор.

— РУ-12, ознакомь меня с инструкцией, — приказал Джеймс.

Робот завис. Джеймс хотел переформулировать приказ, но робот вдруг ожил. Над его головой открылось вирт-окно с полосками строчек.

Джеймс углубился в непролазные словесные дебри, кишащие фразами вроде «работай радость сердце в хозяина» и «команда голоси чистота сверкай». Вскоре он понял, в чем проблема. Никто из полицейских не сумел продраться сквозь изящный перевод с шоаррского. Ему-то, Джеймсу, это пустяки. Что-то вроде простенького шифра.

— Ну-ка, проверим, — сказал Джеймс застывшему на месте роботу. — РУ-12, драть-мыть половая поверхность совсем!

Не помедлив ни секунды, робот плавно заскользил вдоль стены. За его гусеницами оставались чистые влажные полосы. Доехав до конца коридора, он повернул и поехал назад, кладя новый чистый след параллельно первой полосе. РУ-12 работал безукоризненно — словно дорвался до любимого дела, которым ему мешали заниматься.

Как просто! Бедняга был настроен на приказы, переведенные с шоаррского каким-то креативным переводчиком. А команды, отданные новыми хозяевами, кое-как понимал по ключевым словам. Тормозил, конечно…

— Что, парень? — с невеселым сочувствием сказал Джеймс. — Они толком приказать не умеют, а в результате ты — тупая жестянка? Ладно, хватит…

РУ-12 даже не повернул головы на звук его голоса. Ключевых слов не было…

— РУ-12, в отсек место вертайся в зад весь и помер, — отчеканил Джеймс слова из инструкции.

Робот тут же скользнул в чулан и притих там. Джеймс торжественно запер за ним дверь на смешной крючок.

***

А вот с базой данных пришлось повозиться долго — почти четыре минуты.

И теперь киборг с интересом изучал личные данные полицейских. Глеб Ржаной, как Джеймс и предполагал, побывал на войне. Планета Бестия, охрана арсенала. Запросить в инфранете данные по Бестии... Ага, ясно. С людьми капитану сражаться вряд ли приходилось, а вот опасного зверья на его долю хватило. Не тихое тыловое местечко, но и не передовая…

Степан, оказывается, служил на Бестии под командой Глеба Ржаного. Должен был попасть в штрафбат за дисциплинарное нарушение (рукоприкладство по отношению к некоему лейтенанту Волобуеву), но остался в роте по ходатайству и под строжайшую личную ответственность капитана Ржаного, а также с учетом вскрывшихся смягчающих обстоятельств. И после войны вместе с ним прилетел на Нереиду. Семьи нет... понятно. Одинокий человек, фронтовая дружба. Ржаной, значит, был хорошим командиром. Надо учесть.

У Санчеса и Флавье почти одинаковые биографии. Оба родом с платформ: Пабло — с Южной, Рита — с Урожайной. У обоих большие семьи. Оба подались в Столицу, оба поступили в полицию... В досье Риты была приписка Глеба Ржаного: «Занималась айкидо. Очень хорошо стреляет, даже лучше Степана». Кстати, у Степана в досье никаких приписок не было. Видимо, капитан и без того прекрасно знал своего давнего подчиненного…

А изучить дело Адама Шталя киборг не успел.

Сработал датчик: в единственной занятой камере уровень шума превысил норму. Джеймс смахнул вирт-окна с делами полицейских и вывел «картинку» из камеры.

Незадачливый снайпер сидел на койке, обхватив колени руками и низко, страшно выл.

***

В аптечке нашлось успокоительное, а зайти в камеру было не опасно: оружия у арестованного нет, а с голыми руками на Bond’а — пусть попробует…

Впрочем, Таффер и не попытался напасть на вошедшего полицейского. Вскинул на него полные муки глаза. Прервал вой. И выдавил из себя так, словно что-то мешало ему говорить:

— Они меня загрызут.

— Кто? — деловито уточнил Джеймс.

— Они. Черная птица выклюет мне глаза. Багровый скелет меня задушит... Я не сумел…

И закашлялся, будто слова причиняли ему боль.

Тут бы и сделать ему укол, но Джеймс медлил, рассматривая скорчившегося на узкой койке человека. Его поразила разница между бредовым содержанием слов и той уверенностью, с какой они были произнесены. Датчики не обманешь. Таффер был хоть и до полусмерти напуган, но — в сознании. И говорил правду. Поправка: говорил то, что искренне (на 89%) считал правдой.

— Не загрызут, — твердо пообещал Джеймс. — Я им не позволю.

И ловко прижал инъектор к руке Энди.

Снотворное подействовало быстро. Джеймс стоял над обмякшим на койке человеком и озадаченно хмурился.

Сумасшедший? Но кто мог послать на серьезное задание сумасшедшего? Может, его никто и не посылал? Или послали какие-нибудь слышные только ему одному голоса, а винтовку, даже с оптическим прицелом, на этой мирной планете охотников и рыболовов раздобыть не проблема…

Но тут Джеймс вспомнил слова Пабло про шрамы от нейрохлыста на спине Таффера.

Никто его не посылал? Ой, вряд ли!..

***

Как ни обидно, но взять на себя все ночные дежурства Джеймсу не удалось. Вся полиция Нереиды в полном составе почему-то встретила это его предложение в штыки, и настаивать он не рискнул, чтобы не обострять ситуацию. Пришлось расстаться с мечтой каждую ночь получать в свое полное распоряжение все двухэтажное здание участка. Жаль.

Зато снайпер преподнес неожиданный сюрприз: рассказал все сам, не пришлось даже допрашивать.

Что там ночью перемкнуло в промаринованных пивом мозгах, Bond так и не понял, но теперь Энди Таффер был твердо уверен, что защитить его от неведомых загрызней вкупе с глазолюбивой черной птицей и скелетом-душителем может только доблестный полицейский инструктор Джеймс Горин. Поэтому смотрел он на лжемайора с преданностью и обожанием, так и норовил вцепиться то в рукав, то в штанину и был готов рассказать все-все-все, что будет интересно доблестному инструктору — ну а заодно и остальным полицейским, раз уж они тоже тут столпились.

Картина из его рассказа складывалась не очень приглядная, но логичная — а для Джеймса еще и неприятно знакомая.