Бондиана (СИ) - Тулина Светлана - Страница 12

— Сделаете то, о чем я вас попрошу? Быстро и не задавая лишних вопросов, на них сейчас нет времени.

Она отшатывается. Хмурится, но неуверенно кивает. Адреналин. Почему у нее такие глаза? Ты ведь совсем не хотел пугать! Наоборот. Улыбку — еще отчаянней, еще яростней. Руки — к груди, открытыми ладонями вперед (видишь, я безоружен!). Вся невербалика по максимуму, ну должно же что-то сработать. Жаль, что нет времени на долгие постепенные уговоры. Совсем нет времени...

— Я киборг. Сьют — мой хозяин. Он бандит. Скорее всего, выдает себя за потенциального покупателя бомбы, но вряд ли будет именно покупать. Я его знаю. Попытается отобрать, обманом или силой. При необходимости убьет всех. Я не смогу его задержать; он мой хозяин. Более того: если он прикажет — я вынужден буду подчиниться и стану ему помогать. Но вы констебль, Рита, у полицейского жетона приоритет над хозяйским приказом. Возьмите меня под жетон.

Она молчит. Глаза огромные, кажутся почти черными на побелевшем лице. Интересно, кого она так испугалась? Киборга? Или психа-инструктора, окончательно сбрендившего с утра пораньше? Впрочем, нет, не интересно. Совсем. Время уходит…

— Время уходит, Рита… Пожалуйста!

Решительная девочка: перепугана до полусмерти, но кивает. Осторожно тянется к нагрудному кармашку за жетоном. Правильно: с психами лучше не спорить. И слова нужные не забыла, вообще хорошо.

— Молодец. А теперь приказывай.

— Что?

— Пойти туда и разобраться по ситуации.

Она повторяет. Отлично. Хорошо, что можно смотреть на жетон, потому что смотреть в ее глаза невозможно.

— Спасибо, Рита. Вам надо остаться здесь: охранять выход.

Улыбаться. Ну да. Держать хорошую мину при плохой игре. Словно ты вовсе и не догадываешься, что она и сама за тобой не пойдет — теперь. Впрочем, неважно.

Боевой режим. Воздух сразу становится горячим и густым. Гравий дорожки не скрипит под ногами — скрипеть он будет далеко за спиной. То, что DEX’ы берут грубой силой, Bond’ам приходится наверстывать скоростью. Вот и наверстываем.

Звуки дробятся. Двенадцать шагов по пустой набережной, восемь ступенек вверх. Полсекунды на анализ ситуации и рекогносцировку. Позволить воздуху снова стать жидким, а звукам слиться в слова и даже знакомый голос:

— Придурок! Что ты на…

Анализ завершен.

Девять объектов. Восемь из них вооружены. Нейтрализация по жесткому типу, вариант: частичная зачистка. Алгоритм построен. Приступить?

Конечно.

Сначала — двое тех, что у двери. У них тяжелые лучевые винтовки армейского образца, запрещенные для использования вне армии. Прекрасно. Будем правильным копом, винтовки вам не нужны. Нет, пожалуй, не будем: тот, что слева, не успевает разжать пальцы, рывок слишком быстр. Обе его кисти ломаются с отчетливым сухим хрустом, зато винтовку можно и не трогать. У того, что был справа, поворотом тяжелого приклада раздроблены кадык и пальцы обеих рук, по его поводу тоже можно более не беспокоиться. Обратным движением голову левого об косяк, по черному дереву розовато-серые брызги.

Зря ты тянулся за бластером, дядя. Вот и нечем тебе больше тянуться. А вставать на пути у идущего к цели Bond’а для здоровья тем более не полезно. На таких скоростях можно легко перерезать горло листком промокашки, не то что меню, а деревянные ножки опрокинутого стула вспарывают плоть и тонкую рубашку не хуже кинжалов, квадратными червями выдавливаясь из груди и живота, по белой ткани расползается красное пятно, ноги подергиваются, рот распахнут в беззвучном крике.

DEX’ы любят пробивать кулаками грудные клетки или голыми руками рвать тела на довольно мелкие части, чтобы все вокруг в кровавых ошметках. Грубые они, эти DEX’ы.

Воздух жжется и больно царапает горло, но черная коробочка уже не в руках тощего плюгаша в очках и с черной, прилизанной набок через залысину челочкой. Она у Джеймса в руках.

Можно позволить воздуху снова стать воздухом, а не густым обжигающим киселем, сквозь который приходится продираться и тебе самому, и раздробленным звукам.

— ...делал?!

Трое обезоруженных, но относительно невредимых бандитов распластываются по стенкам, словно хотят просочиться наружу прямо сквозь кирпичи. На их лицах постепенно проступает одинаковое выражение. Нужное выражение. Правильное.

— А я предупреждал! — Плюгаш заходится визгливым хихиканьем.

Его и Сьюта, которого плюгаш разглядывает с детским непосредственным интересом, разделяет стол. Сьют с ужасом смотрит на маленький шарик вроде лесного ореха, который держит большим и указательным пальцами правой руки. Потом с проклятьем отбрасывает его в угол. Словно это что-то может решить.

Только это не так. Основная проблема сейчас в руках у Джеймса.

И она тикает.

Черная коробочка размером с ладонь. Десять кнопок с цифрами. Экран с таймером. Четыре минуты тридцать две секунды. Тридцать одна. Тридцать…

Сьют переводит взгляд на Джеймса. Глаза у него безумные.

— Этот придурок активировал!..

Можно подумать, и без него непонятно.

Корпус запаянный. Внутри сложная электроника. При попытке вскрытия замкнется вот это реле и будет послан сигнал…

Отставить попытку вскрытия.

— Код, сука! — Сьют перегибается через столик и хватает плюгаша за жидкие волосенки. Бьет лицом о столешницу — раз, другой. — Говори, тварь! Ну?!

Плюгаш хихикает. Под разбитым носом его вздувается кровавый пузырь.

Джеймс видит все это словно со стороны, как и себя тоже. Его пальцы живут самостоятельной жизнью, стремительно перебирая варианты. Он уже подсчитал и знает, что за оставшиеся четыре минуты сумеет проверить не более тридцати процентов. Это на семьдесят процентов меньше оптимума.

Но это на тридцать процентов больше, чем если не пробовать вообще.

— Сука! Сука! Сука! — кричит Сьют, брызжа слюной.

Плюгаш более не хихикает, захлебывается кровью, давясь осколками зубов. Раскаленные кнопки жгут пальцы. Один из бандитов медленно движется вдоль стены, не отрывая взгляда от Джеймса. Доходит до двери. Осторожно пятясь, выскальзывает наружу. У него есть оружие. Запасное, в заднем кармане. Там, за громко хлопнувшей дверью — Рита.

А тут — кнопки.

Может быть, он бросится в другую сторону. Или она не успеет. Или…

Или он ее убьет.

Более чем вероятно.

Это неважно. Если тридцать процентов окажутся не той третью, будет уже не важно. Больно. Кнопки плавятся.

Хруст и щелканье под пальцами продирают до позвоночника. На бесконечно долгую долю секунды Джеймсу кажется, что пульт не выдержал нагрузки и что вот сейчас…

«Отмена активации».

Цифр на экранчике больше нет. Только буквы.

Вот тебе и тридцать процентов! А ведь еще более двух минут оставалось. Джеймс, ты действительно везунчик.

Рита…

На таких скоростях трудно быть аккуратным. Дверная ручка остается в руке. Хорошо, что дверь открывается наружу. Плохо, что у нее такие хлипкие петли.

Конечно же, она не стала ждать за углом. Да Джеймс не особо на это и надеялся. И, конечно же, она успела. Чтобы обладательница золотого значка по двенадцатиборью — и не успела?!

Не смешно.

Джеймс осторожно поставил сорванную дверь на ступеньки и оперся о косяк, чувствуя, как по лицу расплывается облегченная улыбка. Бандит удрал не так чтобы далеко — шагов на пять, как раз до тротуара, на который его и уложили мордой вниз и с руками на затылке. Как положено.

Стояла констебль Флавье тоже правильно — в двух шагах, чтобы задержанный не мог дотянуться. И держала распластанного по тротуару бандита на прицеле обоих бластеров — своего служебного и трофейного, свежеотобранного.

Может быть, в курсах айкидо или этом их двенадцатиборье действительно что-то есть?..

***

— А сейчас, Джеймс, ты проводишь меня до черного выхода — и мы уйдем.