Сердце Девы (СИ) - Ракитина Ника Дмитриевна - Страница 36

Из тумана привидением всплыл Некро в мерцающей мантии:

— Тьфу! Даже катапульту некуда поставить.

— Я знаю, где можно вклиниться, — взмахом руки Финист призвал отряд следовать за собой. Мы отодвинулись в тыл и обогнули Алую цитадель, выходя к ее южной стороне. Ближе к лесу тут возлежали какие-то руины, а между ними росла указательным пальцем к небу заброшенная башня мага. Издали она напоминала побеленную печную трубу. Вблизи — оказалась достаточно широкой, чтобы принять две катапульты и требушет. Их установили на плоской крыше. Баллисты заняли арки второго яруса. А что не поместилось — мы расставили за руинами, в укрытии обрушенных стен, поросших жимолостью, бересклетом и ежевикой. Колючие плети последней не только хрустели под ногами, пока мы занимали позицию, но и успели поцарапать самых неловких бойцов, и Манул занялся лечением. Роксола ругалась, требуя раздвинуть боевые машины, чтобы принять еще одну. А мы с ветровеем отправились за гонцом к Торусу на военный совет.

Совет заседал в гостеприимном овраге. Под шелест веток и перезвон ручья Торус очертил перед собравшимися диспозицию. Между делом Омегад помахал нам рукой, Надья скривилась, а Команданте, непонятным образом оказавшийся среди командиров, подмигнул из-за широкой спины Торуса.

— В общем, все отряды берут стены Алой с разных сторон. Во дворе не телимся, сразу ломимся в цитадель, — вещал «ренессансный» красавец. Мой отряд ждет в резерве. Пока вы сметает флаги, мы находим цаплю и уносим в Гласидас. Омегад нас прикрывает. В Гласидасе определимся, какой дорогой дальше бежать, чтобы не перехватили. Ну, двинули, пока красных внутри немного.

— А их точно немного?

Надья поджала губы к носу:

— Ты что, командиру не веришь?

Команданте хмыкнул. Торус смерил его взглядом и стал первым выбираться из оврага, цепляясь за камни и воздушные корни. Остальные потянулись за ним. Мы с Финистом переглянулись и сказали хором:

— Надья разведкой занималась?!

— Телепадла, — заметила я.

— От телепадлы слышу.

Ветровей протянул мне ладонь в боевой рукавице, помогая утвердиться на траве. И, возможно, мне показалось, но задержал мою руку несколько дольше необходимого. Так что всю дорогу обратно до наших позиций я витала в облаках, и даже пересеки мне дорогу Гота на боевом козле — я бы прошла ее насквозь, не заметив.

— Лазарет наш далековато, — войдя в башню мага, сказал ветровей. Надо ближе поставить еще один.

Роксола отозвалась:

— Сделаю.

Пессимистичный лягух Некро, глянув в лицо Финиста, пришел к определенным выводам и скис еще сильней, чем обыкновенно. Манул покрутил головой:

— Что-то не так?

— Метнись вокруг. Наши тылы проверь и вообще.

Котофей скрылся, перекидываясь на ходу. Даже трава не шелохнулась там, где он исчез. Ветровей отправил еще трех рыцарей тени в разведку в разные стороны и принялся полировать меч. Я, прислонившись к зубцу парапета, выглядывала сигнал к атаке. И когда он пришел искрящейся магической вспышкой в воздух от главных ворот Алой, дала отмашку артиллеристам.

От грохота закладывало уши. Воловьи жилы раскручивались, выпуская снаряд. Тот со свистом летел по дуге над руинами, тропками, полем, лужицами и лозняками вдоль рва. И, подняв тучу каменных обломков, врезался в стену. Или перелетал через нее. Или точно выцеливал фигурки бегающих по стенам защитников Алой.

— И-ес! — раздавалось радостное то слева, то справа. Я завидовала молча: втиснуться между боевыми машинами было просто некуда.

Вот качнулся и с грохотом отвалился целый пласт стены, придавив непися-стражника, не вовремя проходящего вдоль нее.

— В одно место все бьем! — проорал ветровей. Я кулаком зажала рот, чтобы не засмеяться.

Снаряды легли прицельнее. Вниз полетели изломанные фигурки слишком активных магов. И вот толку пытаться достать со стены заклинанием, если так далеко не летит?

Часть самых нетерпеливых наших бойцов преодолела, прячась за кустиками и каменными обломками, поле, протоптала по грудь в воде ров и ушла прыгать в мертвую зону под стену.

— Я вам уши откручу! — рявкнула я, пробегая под снарядами, повторила маршрут и тумаками весьма выразительно растолкала народ от будущего пролома. — Дурни! Зашибет!

Прижалась к стене плечами. Наверху бесновались защитники: чары и неписи. Даже сквозь треск и грохот было слышно, как матерятся последние. Наши в ответ пристраивались боком, чтобы достать защитников стрелой или заклинанием. Одного из магов обороняющиеся вздернули наверх и закололи.

— Отошли!!! — взревела я.

Раз, два, три… Стена осыпалась, все заволокло пылью, я потрясла головой в шлеме и глубоко вдохнула ртом.

— Двигайтесь, бога душу мать! — хлестко подгонял замешкавшихся Финист. В секунду мы влетели в пролом и рассосались вдоль стены. Вскарабкались на гребень, беспощадно зачищая все, что способно было двигаться.

— Катапульты, баллисты ставь! Не спим!!!

И опять все удобные точки заняли с такой скоростью, что приткнуться у меня не получилось. Даже котла с маслом выставить, хотя места он занимал всего ничего. Роксола прыгала вдоль ряда боевых машин, отправляя разнообразные снаряды в полет. Стена цитадели хрустела. Высоко-высоко наверху мелькнул между зубцами «помидор» и скрылся от жахнувшего огненного болта.

Азарт властвовал нами. Азарт заставлял нас стать единым кулаком. Он вел нас против неписей и горстки красных, пытавшихся выпихнуть нас со стены. Азарт падал на нас горстями кленовых листьев.

Вот в стене цитадели появился пролом. Вот он расширился в темноту: остроугольный, сверкающий на изломах. А вот уже мы слитно врываемся в цитадель. И плевать, что нас поливают молниями и огнем, мы несемся, чтобы отбить свое. Раскаленным ножом сквозь масло, ощетинившимся иглами ежом, укрытой щитами черепахой… Наш ход замедляется, увязает в куче мелких поединков, в тесноте лестницы, которую пятнает наша виртуальная кровь. Кругом дым, пыль, мешающая дышать, искры окалины. Хрип, рев и матерщина. Кто-то оскальзывается и падает под ноги, дожидаясь лекаря, остальные прут тяжелой резиновой массой туда — и назад. Нас сбивают, отталкивают, не дают закрепиться. И со всех углов невероятно огромной цитадели несется вой разочарования и боли, потому что «помидор» внутри много, невообразимо много. Они терпеливо ждали, пока мы ворвемся в ловушку, и теперь методично уничтожают всех.

Темнота, боль, временный лагерь.

— Поодиночке не выходим!!! Не выходим!!! — орет Манул, хватает за локти, удерживает разгоряченных бойцов, готовых бежать назад немедленно по воскрешении. Его отталкивают, а я, сообразив в чем дело, начинаю Манулу помогать. Воды бы в ведрах — остудить дурные головы.

— Всем стоять!!! — ору я — той интонацией, которая невольно принуждает слушаться.

— Ганкеры снаружи! — Манул возбужден и зол. — Немного. Но слабых одиночек складируют.

— Ты, ты и ты, — тыкаю я пальцем, на глаз определяя высокоуровневых бойцов, — останетесь стеречь лагерь, чтобы не пожгли.

Они морщатся, но признают силу моих аргументов. Не раз и не два народу придется воскреснуть здесь, чтобы исцелиться.

— Прочие в сник — и за мной!

Слушаются беспрекословно.

Мы крадемся кустами, пытаясь обнаружить прячущегося врага.

Лесовей тронул меня за плечо и развернул лицом к качнувшимся веткам. Напоминая себе героиню из фильма, я рукой махнула направо и налево, приказывая взять в клещи подозрительный куст. Медленно досчитала до десяти, давая бойцам возможность сменить позицию, и встала в рост. «Помидоры» с воплями кинулись на меня.

Поняв, что окружены, двое ожесточенно сопротивлялись, стараясь продать жизнь подороже. Третий, ветровей с желтыми, как у цыпленка, крыльями, кинулся бежать к Алой цитадели. Его сняли выстрелом в спину, и «цыпленок» остался валяться, дожидаясь, что свои придут и поднимут. Труса пару раз пнули сапогами под ребра, и он исчез, телепортируясь в крепость. Вскоре за ним последовали товарищи. Двое наших погибших отресались в лагере. Мы ждали их в кустах, чтобы бежать к Алой вместе. И правильно сделали. Потому что на всех подходах красные резали одиночек. А сцепиться с нами не рискнули.