Возвращение немого (СИ) - Романова Галина Владимировна - Страница 41

Мастер Боар показался на пороге, когда уже все почти решили, что его надо поторопить. Он вышел быстрым шагом, на ходу набрасывая на плечи тёплый осенний плащ, прошёл мимо замерших коллег к воротам, ни на кого не глядя, и уже на мосту бросил через плечо:

— Ну, что? Едем или нет?

— Йо-ху-у! — залихватски вскрикнул Янсор, с места поднимая своего скакуна в галоп. Матушка Ханирель стегнула лошадей кнутом. Фургон тронулся с места, со скрипом проезжая через ворота.

Старый замок молчал, глядя им вслед.

Нерадостным начиналось это путешествие. Лошади тащили фургон, а артисты шли рядом по обочине дороги. Но то один, то другой приостанавливался и оборачивался назад. Деревья уже закрыли замок от их глаз, и лишь высокая башня и чудом уцелевший шпиль ещё виднелись сквозь листву. Потом дорога спустилась с холма, обогнула заросшее вдоль берега ивами небольшое озеро, и замок скрылся из вида окончательно.

Впрочем, бодрости духа это никому не прибавило. Таша, забившись в дальний угол фургона, тихо всхлипывала. Ниэль шла, опустив голову, а на Соэль было жалко смотреть. Девушка брела, как потерянная, загребая башмачками опалую листву и не обращая внимания на попытки братьев как-то расшевелить её.

Мастер Боар догнал свою жену, взял за руку. Ниэль слабо улыбнулась в ответ.

— Ты не жалеешь? — тихо спросил он.

— О чём?

— Я знаю — ты мечтала стать леди, знатной дамой…жить в своём замке…

— А я и была ею, — улыбнулась женщина, — пусть один день, но была.

— На балу у…

— Нет, — Ниэль бросила на мужа кокетливый взор, — в тот, первый, вечер, когда ты усадил меня на почётное место. Так что у меня есть и свой замок… и лорд-муж…И я счастлива!

— Знаешь, — мастер Боар притянул жену к себе и поцеловал в висок, — а я тебя люблю!

— О, — она рассмеялась, — не прошла и ста лет, как ты это сказал!

Соэль, державшаяся поодаль, не разделяла восторгов своих родителей. Она даже не могла понять шёпота братьев и ворчания Таши — мол, только несколько дней побыли лордами, пожили под крышей, как все, и вот опять срываться неведомо куда, навстречу осени и непогоде. Какие они глупые! О чём думают? О каком-то замке! А у неё, может быть, счастье разрушилось! Она могла бы стать невестой, а потом и супругой. И наплевать, что он был лордом, а она дала себе зарок не влюбляться в знатных господ никогда! В конце концов, когда Соэль высказывала некоторое время назад столь опрометчивое заявление, она сама ещё не знала, что является леди. И теперь всё рухнуло…

Заметив, что девушка тихо вздыхает и еле сдерживает слёзы, с нею поравнялся Лейр. Юноша немного пошёл рядом, а потом тихонько что-то промычал и попытался взять её за руку, но Соэль сердито вырвала ладонь:

— Оставь!

— Э?

Лейр склонил голову набок, заглядывая ей в лицо:

— Ы?

— Уйди! — досадливо поморщилась Соэль. — Ты что, не понимаешь?

Он помотал головой, прижимая руки к сердцу.

— Ты мне всё испортил!

Шагавший по обочине дороги мастер Неар при этих словах перекинул лютню из-за спины на грудь и, по привычке пару раз ущипнув струны, негромко запел, наигрывая простенькую мелодию:

Куда б ни привела дорожка –

В богатый дом или тюрьму –

Везде встречают по одежке,

А провожают по уму.

Иль по лицу и горам злата,

Что громоздятся за спиной.

«Мы чем богаты — тем и рады!» -

Там все твердят наперебой.

Иной красив, одет по моде –

Для тех, кто на камзол глядят.

Раздень его — тотчас выходит,

Что он и трус, и негодяй!

Не любят делать это часто,

Но происходит иногда…

Вы по уму других встречайте –

Не ошибётесь никогда!

— Ну, и к чему вы это спели, мастер? — воскликнула Соэль.

— К тому, что любой может ошибиться, если станет судить по первому впечатлению! — ответил менестрель. — Да, говорят, что первые порывы души — самые благородные. Но всё же стоит иногда быть внимательнее. Многие вещи, предметы и явления совсем не такие, как кажутся.

— Вы хотите сказать, что лорд Отирир…не такой?

— Он мог оказаться не таким, моя милая, — мастер поравнялся с девушкой и погладил её по плечу свободной рукой. — Думай о том, что он все-таки лорд, а ты — актриса. В твоих жилах течёт благородная кровь, но смогла бы ты всю жизнь играть эту роль? И что было бы, если бы его мать и другие родственники однажды узнали правду?

задумалась и до самого вечера не проронила ни слова.

Леди Оснирель узнала о том, что замок Бореар снова опустел, тем же вечером — её старший сын вторично ездил к соседям и на сей раз никого там не застал. Эльфы и альфары исчезли, и лишь ветер бродил по осеннему саду, стряхивая с веток последние яблоки. Можно было бы выслать погоню, но леди Оснирель запретила это делать:

— Они поступили, как трусы, лишённые чести и достоинства. Мне жаль, что я ошибалась в Доме Бореар. И я рада, что мы не успели породниться. Но отправляться в погоню — значит, ронять наше собственное достоинство. Значит, признать, что нас волнует мнение тех, кто ниже нас! Эдак, мы скоро начнём и альфаров уважать!

На том и порешили. Прошло несколько дней — и новые заботы настолько увлекли обитателей замка Золотая Звезда и их соседей, что про странного лорда все и думать забыли. Лишь долго ещё у камина обсуждали странное представление, которое было мастерски разыграно на одном из осенних балов труппой странствующих артистов.

Осень — не слишком приятное время для путешествий. С каждым днём холоднее становились ночи, солнце переставало греть и, замерзнув под тонкими одеялами, артисты за день почти не успевали отогреться. Лишь вечерний костёр согревал их.

В лесу с деревьев облетали листья. Несмотря на то, что фургон уже несколько дней двигался на юг, догнать уходящее лето он был не в силах.

А потом зарядили дожди. Серые тяжёлые тучи закрыли небо от края и до края, и из них постоянно то сочилась мелкая противная изморось, то хлестал холодный осенний ливень. Дети Таши простудились, и непрестанно кашляли и чихали. Шмыгала носом и Соэль, а Раэна отказывалась лишний раз взять аккорд — у неё так болело горло, что юная арфистка боялась петь. Тиар попробовал было шутить, что скоро у них в труппе уже двое будут объясняться мимикой и жестами, и в ответ заработал подзатыльник от мастера Неара.

— Зря мы всё-таки уехали из замка, — ворчала иногда себе под нос Таша. — По крайней мере, была бы крыша над головой.

— И соседи, которые смотрят на нас, как на врагов! — возражал ей Даррен. — И у тебя была бы жизнь домашней прислуги!

— Ну и пусть, — запальчиво возражала она. — Зато дети жили бы в тепле и уюте…

— Если тебе так всё равно, какую жизнь вести, что ж ты убежала от своего хозяина?

Впервые за долгое время муж напомнил ей об этом. Альфара обиделась и замолчала надолго. Тем более, что Калонику с каждым днём становилось всё хуже и хуже. У мальчика был сильный жар, его лихорадило и порой начинался бред. Вечерами артисты сидели у костра, прислушиваясь к его тяжёлому дыханию, и тактично старались не замечать, какой раздражительной и плаксивой становится его мать. Днём же из недр фургона то несся несвязный бред, то стоны, то полная тишина, которая нарушалась только всхлипываниями Таши.

— Нам надо где-то переждать непогоду, — как-то на привале шепнула Ниэль мужу. Глава труппы сидел на корточках у костра, глядя на огонь.

— Надо, — хмуро сказал он. — Да только что-то незаметно поблизости чьего-либо жилья!

Эта часть Топазового Острова и впрямь была заселена не густо. Лишь несколько поселений светлых альфаров попалось им на пути. Там артисты смогли приобрести кое-какую провизию, так что сытыми были всегда. Но вот остановиться на несколько дней или недель в этих небольших посёлках было решительно негде. Только что собрали урожай, и даже сараи были заняты добром. Фургон могли разрешить поставить на огородах, а Ташу с детьми разместить в сенях одного из домов, но для остальных места не было. Что до замков, то в эту пору редко, какой лорд устраивает праздники — по традиции, пока не выпал первый снег, все эльфы сидят по домам. Лишь крайняя необходимость заставляет их пускаться в дорогу. Необходимость — и отсутствие своего дома.