Замедленное падение (СИ) - "Rust Rowan" - Страница 42

3 октября 1993

Третий уровень. Спускались по длинной лестнице в узком колодце. Я испытал на себе воздействие галлюциногенного газа (дальше буду обозначать ГГ) и чуть не свалился и не сбил спускающихся передо мной. Было очень страшно. Прямо из каменной кладки на меня вдруг вытаращились страшные глаза — с красными радужками и двойными чёрными зрачками. Зрачки вертелись, и это было так противно, что меня чуть не стошнило. Ещё и запах появился мерзкий. Как гнилая трава. Ненавижу этот запах. В общем, день для меня начался неважно.

У всех разные галлюцинации. Темари сказал, что будто погружался в кисель или сильно солёную воду — его просто выталкивало назад давлением. Вернер тоже ощутил запах, но не противный, а скорее слишком сильный запах цветов или парфюма — такой, что даже голова закружилась, и он едва не сорвался. Дрейку достались голоса — они выкрикивали что-то прямо в уши, пугали и будто бы пытались добиться, чтобы он потерял концентрацию и упал. Вольф сказал, что слышал бормотание на эордианском — что-то на тему «белый камень, чёрный камень», насколько он смог перевести. В общем, стараются как могут.

За день прошли 12 км. Это немало, учитывая, что на третьем уровне чаще попадаются завалы из разрушенных стен и перекрытий.

Нашли несколько святилищ эорда. Архитектура и убранство во всех почти одинаковы, кроме числа колонн, поддерживающих своды. Оно всегда кратно 11. У эорда, напомню, одиннадцатеричная система счисления. На третьем уровне самый большой зал был с 33 колоннами. Говорят, что на более глубоких слоях находили и с 55. Хочу увидеть это собственными глазами.

Апрель 2008

Пауль споткнулся и едва не упал. Пока восстанавливал равновесие, скользнул взглядом по сторонам — и заметил нечто, заставившее споткнуться ещё раз.

Он был в тоннеле один.

И тоннель был совершенно незнакомым. Квадратного сечения, стены сложены из длинных узких блоков, похожих скорее на плиты, а не на кирпичи, как было раньше. Некоторые блоки чуть торчали из кладки, как миниатюрные полочки. То тут, то там на этих полочках прилепились серо-жёлтые свечи, освещающие коридор…

Стоп. Тут Пауль окончательно очнулся, остановился и выронил рюкзак, который почему-то нёс в руке, а не на плече.

Освещающих — как? Тусклым, дрожащим желтоватым светом.

Человеческим светом обычных человеческих восковых свечей.

Что вообще происходит? Где все?

Ногой отшвырнув рюкзак к стене, Пауль заметался по коридору. Пробежал шагов двести в одну сторону, вернулся, пробежал столько же в другую. Сквозь тяжёлое хриплое дыхание под конец «спринта» начали явственно пробиваться истерические всхлипы.

Коридор казался бесконечным. Луч мощного ручного фонаря, выкрученный на максимальную дальность, не высвечивал вдали ничего, кроме таких же, словно сходящихся в одной точке буро-коричневых стен, подсвеченных будто бы плывущим в воздухе желтоватым сиянием.

Пауль на подгибающихся ногах отошёл к стене, к своему рюкзаку. Осторожно сел, привалился спиной к неровной кладке. Ребро одной из «полочек» впилось в затылок. Пауль надавил сильнее. Ну же, голова, работай. Вспоминай…

Последним, что он помнил, был тяжёлый запах крови. Склонённая над чем-то — или кем-то? — спина Адама. Так, что случилось? Крик, слёзы…

Крысы.

Пауль вскинулся, чувствуя, как все волоски на теле встают дыбом, и огляделся по сторонам. Прислушался. Тихо. Всё тихо. Это было не здесь. Это было не с ним.

Айви изгрызли крысы. Он вытащил её, точнее, их обоих вытащил чёртов эордианский полукровка. Самого Пауля, может, цапнули пару раз, он не заметил…

…А вот с этого места попродробнее. Пауль, мгновенно покрывшись ледяной испариной, торопливо вскочил и стянул штаны. Осмотрел и ощупал ноги. Нет, укусов нет. Спокойно. Спокойно… Нет заражения.

Усевшись снова, Пауль нащупал затылком выступ, проясняющий мысли, стиснув зубы, до боли надавил на него и попытался сосредоточиться. Что же было дальше-то? Почему он один? Где остальные?

Что было дальше… Он смутно помнил какую-то то ли ссору, то ли просто истерику. У кого она случилась? У Адама, наверно. Хотя… Всё тонуло в сером тошнотворном тумане. Как же это, оказывается, неприятно — терять память…

Покопавшись в обрывках воспоминаний, Пауль решил, что всё-таки сам, на своих ногах покинул лагерь. Вот только с какой целью — он так и не понял, как не смог определить и того, где он сейчас находится и как вернуться. Карт он при себе не обнаружил, что неудивительно: Айви ни за что не отдала бы их… Добровольно. Ну что ж, уже хорошо — значит, чтобы отделиться от группы, он никого не пришиб. Пауль усмехнулся. Вот, значит, какие вы, галлюциногенные газы и магнитные поля… Завели куда-то, поиграть решили. Ну что ж, как завели, так и выведете. Пауль решительно поднялся на ноги, закинул рюкзак на спину и двинулся в том направлении, откуда пришёл.

Через час ходьбы он не на шутку забеспокоился. Коридор тянулся и тянулся — без ответвлений, подъёмов и спусков, обстановка — если можно так назвать её полное отсутствие — также не менялась. Красно-бурые стены, торчащие края плит-блоков, огарки свечей… Пауль, чертыхнувшись, остановился и оглянулся назад. Точно такой же бесконечный коридор. Так… Что-то тут не то.

Порывшись в рюкзаке, Пауль выудил самую бесполезную в нынешних условиях вещь — тёплый свитер, скатал валиком и положил на пол в центре коридора. Затем вскинул рюкзак на плечи и, не оглядываясь, быстро зашагал дальше.

Пройдя сто шагов, оглянулся… И крепко выругался звенящим от страха почти детским голосом. Валик шерстяной ткани болотно-зелёного цвета лежал в шаге позади.

— Ну и чего вы от меня хотите? — выдохнул Пауль, кривясь то ли в сардонической улыбке, то ли в гримасе боли. — Зачем я вам? Чего вам надо? — последние слова он выкрикнул, резко разворачиваясь на пятках и бросаясь бежать в обратном направлении.

Сто шагов. Стоп. Обернуться. Вот он, чёртов свитер, никуда не делся. Лежит, злорадно ухмыляясь, посреди пыльного красно-коричневого коридора.

— Чёрт тебя дери! — заорал Пауль и изо всех сил наподдал ногой по ни в чём не повинной тряпке. Свитер отлетел к стене, а Пауль плюхнулся на его место на колени и жалобно застонал.

Сознание затопила паника, густая и обжигающая, как раскалённое масло. Пауль содрал с лица маску и очки, сдёрнул перчатки и обхватил руками голову. Раскачиваясь, как в приступе боли, он тихонько мычал сквозь стиснутые зубы и пытался ухватить за скользкий хвост последние остатки самообладания.

«Пропал… Не вернуться… А как там они… Как там Айви… Адам, сопляк… Он один её не вытащит…»

«Так. Стоп. Успокоиться. Как это не вытащит? А кто разогнал крыс, когда ты, могучий храбрый лучевик, стоял как статуя и только что в штаны не напустил?»

«Но Идри же не вселяется в него по заказу. В другой раз может и не прийти на помощь…».

«Не тебе судить, паникёр чёртов. Адаму виднее, что там у него за отношения с папашей. Да и сама Айви Незримым не чужая…».

Так. Пауль отнял руки от лица и глубоко вздохнул. Задержал дыхание и медленно выдохнул. И снова вдохнул — резко и со всхлипом.

Он вспомнил! Вспомнил, почему и как он ушёл от группы.

Он дико обозлился на этих «чёртовых эордианских выродков» за то, что они якобы скрывали от него истинные причины своего стремления в Катакомбы. А он, значит, поймал их на вранье…

Пауль застонал и бессильно плюхнулся на задницу.

Он. Поймал. Их. На вранье.

Он запрокинул голову и засмеялся, срываясь на вой.

2004 год. За месяц до смерти семьи Пауля

— Ты куда? Элизабет, я с кем разговариваю?! Стой!

— Мам…

— Что «мам»? Куда собралась на ночь глядя, спрашиваю?

Ильса стоит у двери, положив одну руку на кованую ручку, а второй сжимая какой-то свёрток. Всё тело её напряжено, будто она опасается, что мать сейчас выберется из продавленного кресла и бросится за ней.