Замедленное падение (СИ) - "Rust Rowan" - Страница 27

— Ох, — сказала она через некоторое время. — А вот что… Через пару поворотов — спуск на третий слой.

— Может, тогда подольше отдохнем? — с надеждой спросил Адам. — А то мало ли что там внизу будет…

— Что скажешь? — неожиданно обратилась Айви к Паулю.

— Ну-у… По моим внутренним ощущениям, мы идем часов шесть. Для ночевки еще рановато. Но насчет того, что на третьем слое может оказаться намного веселее — тоже верно. Поскольку тут все равно дней и ночей нет, — Пауль выразительно глянул в сторону, на стену темноты, словно обрубающую границы зоны желтоватого света, в которой сидели они трое, — то я предлагаю просто отдохнуть пару-тройку часов, а потом двинуться дальше.

— Да будет так, — усмехнулась Айви и принялась рыться в рюкзаке.

— Расскажи, какого самого страшного мутанта ты встречала, — попросил Адам, обращаясь к Айви. Та, перекусив, устроилась у стены, подложив под голову рюкзак, но не закрывала глаза, чтобы подремать, а лежала, молча глядя в потолок.

Пауль с усмешкой покосился на парня. Да уж, неумеренное любопытство этой шустрой молекулы точно умрет не раньше, чем минут через пять после него самого…

Айви тоже усмехнулась и сменила положение тела на сидячее.

— Была одна девушка, — сказала она, — мы забрали ее ребенка, он был не заражен — непонятно, почему, кстати — она до последнего кормила его грудью. А она… Неврология цвела пышным цветом, припадки, загрызла парочку соседей, но своего сына пальцем не тронула. А самое страшное — то, что физически она почти не изменилась. Только челюсти… Представь себе — симпатичная девушка лет двадцати, неплохая фигура, голубые глаза, светлые кудряшки… А челюсти вытянулись вперед, как у собаки или у волка. И ни шерсти, ничего такого… Просто волчья морда, обтянутая нежной девичьей кожей. И розовые губки… — Айви передернуло. — Вот это мне долго снилось потом. И сейчас не к добру вспомнила, — она снова улеглась, подложив руки под голову.

Адам слушал молча, и только подрагивающие пальцы рук выдавали его эмоции. Пауль невольно представил описанную Айви картину и сочувственно покосился на бывшую Святую. Все-таки обросшие шерстью зубастые и когтистые монстры — гораздо более приятное зрелище. Как бы дико это ни звучало.

— Да, действительно странно, — пробормотал он, — почему ребенок не заболел.

— Мы так толком ничего и не знаем про вирус, — устало отозвалась Айви. — Как он передается, почему кто-то заболевает быстро, несмотря на все предосторожности, а кто-то — вроде нас с вами — годами имеет дело с больными, а сам не заражается…

— Будем считать, что мы просто избранные, — ухмыльнулся Адам.

— Да уж, точно, троица избранных придурков, которых вирус не берет, и они добровольно полезли помирать, — сонно пробормотала Айви. — Дай поспать, а… Не болтай хотя бы с полчасика.

Пауль украдкой показал Адаму кулак. Тот испуганно закивал, потом осторожно, стараясь шуршать как можно меньше, уложил поудобнее свой рюкзак, улегся у стены, обхватив себя руками, закрыл глаза и ровно задышал.

Пауль вздохнул. По умолчанию ему выпало дежурить первому. Да он и не стал бы возражать — в сон его пока не клонило; и хотелось немного упорядочить в голове впечатления сегодняшнего дня.

Три человека в Катакомбах. Карт нет, маршруты не проложены, цель неясна. Угрозы туманны, но определенно серьезны. Впереди третий слой подземелий, где начнется настоящая чертовщина, по сравнению с которой сегодняшняя атака на подсознание покажется невинным развлечением, легким головокружением после пары бокалов спиртного. Так что они вообще здесь делают?

Каждый из троих.

Айви. Святая — по определению слегка сумасшедшая. С самого начала эпидемии члены ордена зарекомендовали себя как люди с напрочь отбитым инстинктом самосохранения. Они лезли в самую гущу пылающего и исходящего заразой ада, чтобы спасать людей — даже когда было ясно, что никого спасти не удастся. Иногда складывалось впечатление, что они запрограммированы на определенные действия и просто не могут вести себя иначе.

Но в случае с Айви есть и что-то еще…

Что-то в ее прошлом. Что-то в ее семье.

Мать сгинула в Катакомбах.

Почему девушка избегает говорить об отце?

Он виноват? Он был в экспедиции и оказался одним из тех, кто вернулся? И Айви обвиняет его в том, что он не спас мать?

Может, и так. Но Пауль чувствовал — тут что-то другое. Тайны, гораздо более грязные и опасные, чем простое обвинение одного родителя в смерти другого.

Адам. Временами — раздражающий своей неуместной жизнерадостностью щенок, задающий вопросы — на первый взгляд глупые, но иногда поразительно «бьющие в точку». А временами — мудрое и усталое, ехидное и снисходительное существо. Откуда, как?.. Да, ясно одно: парень не так прост, надо быть с ним начеку. И что это за «второй слой» его личности? Сознательно он скрывается под шелухой глупенького мальчишки — или мальчишка просто не умеет справляться со своим вторым, более взрослым «я»? И кто из них, черт дери, настоящий? И откуда взялся второй, если уж на то пошло?

Опасно…

Пауль покосился на мирно спящего Адама. Невинное, почти детское лицо. Но было ведь, было! — пару раз он встречался взглядом с тем существом, которое скрывалось за этой безобидной маской. И было ему, много дерьма в жизни повидавшему, очень сильно не по себе…

Что ж, Катакомбы покажут, кто есть кто.

Тут Пауль невольно усмехнулся. Да, покажут. И кто такой он сам, его напарники тоже узнают.

Готов ли он? Нет, пожалуй. Разве что перед лицом неминуемой смерти.

Адам завозился и сел. Шуршание ткани и скрип мелких камешков по полу в гулком подземелье звучали необычайно резко и громко и, казалось, могли разбудить и мертвого, но Айви не пошевелилась. Она выглядела спокойной и расслабленной, непривычно было видеть ее такой…

— Отдохни, — еле слышно проворил Адам. — Я посторожу.

Пауль кивнул и улегся на пол, головой на рюкзак. Усталость придавила, как мешок с песком, едва он позволил себе только подумать о возможности расслабиться.

Проснувшись, Пауль в первую очередь услышал противный скрип прямо возле уха и резко сел, мгновенно переходя из расслабленного состояния в режим боевой готовности. Сознание включилось с задержкой в пару секунд, и он сообразил, что скрипели какие-то черепки у него под рюкзаком, когда он переменил позу, что он неплохо так выспался и что его напарники сидят рядышком у стены шагах в пяти и вполголоса беседуют.

— Долго я спал? — спросил Пауль. По ощущениям он понимал — скорее всего, долго.

— Часа два, — отозвалась Айви. — Сейчас еще немного перекусим и пойдем дальше.

— Почему раньше не разбудили? — Пауль был недоволен собой — это же надо, как минимум час из-за него зря потеряли.

— Я трижды позвала тебя по имени — серьезно ответила Айви. — Раз ты не отреагировал, значит, была фаза глубокого сна. Если человека в такой момент разбудить, он будет вялым и совершенно не отдохнувшим.

— Хм, — с сомнением протянул Пауль. — Ну ладно, тебе виднее.

— Да и торопиться я смысла не вижу, — добавила Айви. — Мы тут с Адамом сейчас поговорили… Все-таки, если быть честными, наша цель — не найти проход к складу лекарств, не облагодетельствовать человечество, а просто спрятаться на время. Или навсегда. Ты не согласен? — она уставилась на Пауля своими черными глазищами, темнота в глубине которых порой пугала не меньше, чем мрак бесконечных коридоров лабиринта.

Пауль неопределенно пожал плечами и полез в рюкзак за провиантом.

***

Адам сидел у стены, подтянув колени к подбородку, и терпеливо ждал, пока проснутся напарники. Смотрел в темноту, вслушивался в тишину. Радовался тому, что ничего не видит и не слышит. И размышлял, не являются ли тишина и темнота такими же галлюцинациями, как и давешние ползущие и завывающие монстры.