Как избавиться от наследства - Мамаева Надежда - Страница 25

— Ну что, пошли. — Я приобняла малявку за плечи. — Ты хотя бы знаешь, куда нас занесло?

— Примерно. — Она шмыгнула носом. — Это район Новолуния.

На мой недоуменный взгляд малявка пояснила, что это у нас, светлых, в столице кварталы Ситные да Сдобные. А в Темных землях именуют по фазам луны: самые бедные — Новолуния, Тонкий Месяц — рабочий, Половинка — торговцев и зажиточных горожан, и Полнолуния — район аристократии.

Мы шли мимо муравейников. Другого слова для многоэтажных лачуг у меня не было. Стены, на которых осели копоть и сажа, маленькие оконца, задернутые линялыми занавесками или вовсе прикрытые газетами… В таких домах все соседи видят, если тебя подвез любовник, и никто — если ограбили.

Грязь, теснота, нищета. Снег, что сейчас устилал улочки, казался здесь чужим: слишком праздничным, торжественным, что ли.

Навстречу попадались дети в поношенной, явно с чужого плеча одежде, странного вида типы с пропитыми лицами или, наоборот, со столь бандитского вида мордами, что хотелось ускорить шаг. Да и местные леди, одни распутного вида, вторые — серые тени, тоже нет-нет да и встречались. А еще было много больных. Кашляющих и чихающих, с изъязвленными лицами и желтушной кожей…

Мы с мелкой шли и шли, и я вспоминала рассказ Деймона об артефакте и том, как его поломка сказалась на резком росте населения. И ведь чернокнижник упомянул, что в столице народу прибавилось еще не столь много. Теперь я воочию увидела, во что могут превратиться земли Деймона, которых слишком мало, для его людей, которых слишком много. И… поняла его столь ярое желание взять в жены Кэролайн, тем самым решив вопрос миром. Поняла не умом, а… душой. Прочувствовала.

— Брат нас найдет, — уверенно заявила мелкая, кутаясь в пальто, полы которого волочились по снегу.

Хорошо бы поскорее. Я обняла себя руками. Кургузый пиджачок практически не согревал, и коченеть стали не только ноги, но и мысли. На нас косились, но, пока мы шли по людной улице, напасть не смели.

Чтобы хоть как-то отвлечься от тяжелых дум, я спросила мелкую:

— А что ты там говорила про школу и домашнее задание? Ты разве уже учишься?

— Да, — задрав нос, гордо отозвалась малявка.

— И в каком же классе? — спросила я, не подумав.

— Классе? Это как?

— Ну какой год? — Я поняла, что сморозила, похоже, очередную глупость.

— А, первый уровень Мрака.

Как выяснилось, обучение у мелкой длилось двенадцать лет. И каждый год приравнивался к уровню, на который по итогам года в обязательном порядке должен суметь провалиться ученик. Вот так у темных: без провала на экзамене предмет не сдашь. Если он не смог погрузиться ниже, то обучение заканчивалось. После первого уровня шел пятый, потом — десятый…

— А если сумел сразу провалиться, скажем, на двадцатый? — Мне стало любопытно.

— Значит, этот темный — дурак, — шмыгнула носом малявка и пояснила: — Тут главное, не как глубоко, а на тре-бу-е-мый, — протянула она со знанием дела. — Показать не только то, что ты можешь сделать, но и как это делаешь. Ведь грош тебе цена как ведьме, если у тебя силы немерено, но управлять ею ты не можешь.

Мелкая явно повторила чьи-то слова. А я вспомнила, как в свое время мы с подругой расшифровывали слово «школа»: шизанутая колония одиннадцати лет ада. Похоже, в этом мире «ад» — вовсе не фигура речи…

Мила между тем продолжала:

— А вообще, учиться у нас весело. Если бы еще Деймона постоянно директриса не вызывала, было бы вообще здорово.

— И часто она брата вызывает?

— Каждую седмицу, — насупилась малявка и, словно оправдываясь, проворчала: — Ну подумаешь, я в школьный суп упыриный скелет засунула. Так он только наваристее стал. А повар, который враз поседел… Так ему блондином, а не рыжим, только лучше стало. И вообще, если бы этот гоблин не сунул нос в кастрюлю, то и не заметил бы ничего.

Я едва удержала смешок. Какая, однако, шустрая ведьмочка. В ее шустрости я убедилась еще раз, когда Мила рассказала, что бегала за мальчишками, вздумавшими ее дергать за косички. И мелкая искренне удивлялась, почему директор вызвала ее родителей в школу.

Правда, в тот раз также явился Деймон. Отец не мог прийти по той причине, что был слегка мертв. Впрочем, родитель и до того, как отправился к праотцам, в школу не являлся. А матушке всегда некогда: она то бросала очередного любовника, то находилась в поисках нового, то, собственно, наслаждалась лямуром.

В общем, в школу пришел Дей, и когда ему заявили, что его сестренка носится за мальчиками, то чернокнижник ничтоже сумняшеся встал на ее сторону и сказал, что это нормально в ее возрасте. На что получил ответ: малышка бегала за ними с ритуальным ножом и криком «убью».

Незаметно мы вышли в квартал Тонкого Месяца. Здесь было столь же людно, но чуть более… опрятно, что ли. Я окончательно продрогла. На подол платья налип, а потом и смерзся коркой снег, тонкие подошвы туфель защищали от камней мостовой, но не от холода. Да и защищали лишь условно.

На город опускалась мгла, а фонари еще не спешили загораться.

Возникший словно из ниоткуда чернокнижник с криком: «Мила!» — заставил меня вздрогнуть и обернуться.

Черный вихрь буквально налетел на нас, схватил мелкую в охапку и прижал к себе, а потом его взгляд остановился на мне. Увидев драный пиджачок вампира, Деймон хмыкнул, посмотрел на мелкую в пальто и прошептал какое-то заклинание. Нас с Милой окутало облаком. Малявка тут же скривилась, заявив, что Дей перестарался и ей даже жарко.

Брат моментально парировал, что его талантливая сестричка могла бы это сделать и сама, и как ей надо. Согревающее заклинание — не столь сложная штука. Мила надулась, как бурундук, и гордо заявила, что последние капли резерва потратила на борьбу с вампиром. И столь же гордо продемонстрировала четыре клыка.

А я же продолжала стучать зубами. То ли магия мне попалась какая-то дефектная, то ли я все-таки что-то отморозила себе. Судя по всему, раз не чувствую вообще ничего, пострадал от обморожения даже мозг.

— Тебе холодно? — спросил Деймон, видя, что моя кожа имеет весьма симпатичный синюшный оттенок, именуемый еще трупным.

Сверкнула на чернокнижника глазами.

— Как сказать… Мертвякам бывает холодно или нет? — Спонсором моего ответа стал сарказм, когда уже сам не знаешь, когда шутишь, а когда говоришь серьезно.

Темный больше не сказал ни слова. Скинул со своих с плеч черную кожаную куртку и укутал меня. Странно, но от этого меня заколотило только сильнее, а все тело словно пронзили вмиг тысячи иголок.

Деймон взял пальцами мой подбородок и запрокинул голову, насильно заставив заглянуть ему в глаза. То, что он увидел, ему не понравилось.

— Ты протащила ее через бездну? — сощурив глаза, спросил чернокнижник у мелкой.

— Всего-то первый уровень, мелководье же… — начала оправдываться та.

— У Кэр нет магии. Совсем нет. Она же там умереть могла, Мила!

— В столовой, под огненным дождем, сдохнуть было гораздо больше шансов, — огрызнулась мелкая. — К тому же она вполне неплохо держалась во Мраке. Даже у дива хвост умудрилась проткнуть и… — Малявка помрачнела окончательно. — И утянуть меня у отца из-под носа.

— Ты видела Архора? — сверкнул глазами темный.

— Да. А он — саму смерть и Эйту, дарящую безумие. Правда, их сначала твоя светлая приметила.

Хотя меня и трясло в лихорадке, я невольно хихикнула. Какое у плешивой, однако, пафосное имя.

— Разглядела, говоришь. У меня такое ощущение, что моя светлая вообще у них третья в компании.

Я мелко дрожала, а внутри было холодно и пусто, как в Арктике.

Деймон почему-то выдохнул, сцепил зубы и… запустив руки под свою куртку, которая была накинута мне на плечи, крепко обнял меня. Прижался всем телом. У самого уха я услышала:

— Делиться магией, как после приема во дворце, не буду. Даже не надейся.

Я фыркнула: не больно-то и хотелось. А потом совершенно неожиданно нас с чернокнижником обняла и мелкая.