Вернуться или вернуть? (СИ) - Соловей Дмитрий "Dmitr_Nightingale" - Страница 37

Сам Архип испытал глубокий шок, когда узнал, что раз мы не сажали овес, то лошадей придется кормить зерном. Он такого "кощунства" не понимал, хотя и соглашался с тем, что пшеницы очень много. Все не съедят. Даже с учетом семенного фонда зерна уродилось много.

Небольшую ручную мельницу измельчать кукурузу для кур привезли еще в самом начале. Впрочем, эта крупа и для людей годится. Глафира утверждала, что раньше такого не едала. И даже первый раз пробовала мамалыгу с опаской. Зато Степанида жрала без перерыва все, до чего дотягивалась. Потом также часто бегала в туалет. Понятно, что она раньше много голодала. Но нельзя же как свинья заглатывать все подряд? Хорошо, что куры и гуси были у Архипа. Доверять какую-либо живность этой бабе не стали. Пусть в помощницах ходит.

— Архип, продолжай распахивать землю, пока нет морозов, — дал Артём указания напоследок.

— Знамо дело, — покивал крестьянин.

Он был неимоверно счастлив, что господа, пообещав "золотые горы", не обманули. И земля была, и урожай невиданный, а главное, что для него налог оказался подъемным. Серега, конечно, сказал, что лошади даны в аренду и даже посчитал стоимость их использования в год, но это было сделано чисто для формальности.

— А мы ведь и половины не посадили из тех семян, что планировали, — делился я впечатлениями после поездки.

— Если на следующий год придет хотя бы ещё одна семья, то добавим им растений, — заверил Артем. — Больше двух лет в любом случае семена не стоит хранить.

— Только пусть новые хуторяне сами себе все строят, — дополнил Серега.

Павлину Конкордиевну урожай с наших земель удивил неимоверно. Общего объема она не знала, но восхищалась размерами той же моркови. Попутно пеняла мне, что долго пробыл на хуторе. Это она еще не в курсе, что мы там все работали. Я бы и больше нравоучений получил, но тот факт, что с Артемом ездила и жена на хутор, мою опекуншу немного сдерживал.

А еще меня ждала стопка писем от читателей журнала с просьбами ускорить выпуск следующего номера. Адреса все были местные. В столице журнал или плохо продавался, или требовалась отдельная реклама. В письмах от читателей затесался один конверт от какого-то доктора Яблоновского. Кажется, Григорий Романович Казимиров свое слово не сдержал и рассказал кому-то о лекарстве. Господину Яблоновскому я написал вежливый ответ, что лекарства больше нет. Даже уважаемых и богатых людей лечить не можем.

Артём с Серегой согласились, что так правильно. И дело даже не в том, что закрылся портал и у нас не будет пополнения антибиотиков, а в том, что это опасный бизнес. Разобравшись с письмами, предупредил друзей, что мне нужна помощь в выпуске журнала.

— Времени свободного навалом, поможем, — заверил Артём. — В портал теперь ходить не нужно, особых развлечений здесь нет.

— Как это нет?! — возмутилась Вера Степановна. — Я вам их обеспечу, как только Николай напечатает сентябрьский номер.

Доктор Яблоновский моим ответом не удовлетворился. Расспросил продавцов в магазине и подкараулил меня, когда выгружали сентябрьские экземпляры "Науки и жизни". Отбрехивался я как мог. Подошедший Артём мои слова подтвердил. По нашей версии купил он этот препарат у разорившегося аптекаря в Петербурге. Дом аптекаря сгорел вместе с записями исследований. А сам он распродавал то, что удалось спасти.

— Как же вы не поинтересовались, где найти этого господина?! — негодовал доктор.

— Не верил я, что это такое средство чудодейственное, — разводил руками Артём. — Потом, когда племяш от гонореи вылечился, решил предложить остатки господину Казимирову.

Думаете, что докторишка угомонился? Видимо, очень уж большие деньги за исцеление кто-то предложил. В дом Артёма была предпринята попытка вломиться. Именно попытка. Дверной косяк и сами двери мы давно усилили. Вскрыть замок тоже непросто. Ставни хоть и выглядели обычными, но запирались изнутри. Следы взлома и на них имелись.

Артём, прикупив бутылку водки, пошел к Заряну. Написал заявление честь по чести. Потом они это дело обмыли. Артём уже по пьяной лавочке слил дополнительную инфу и свои подозрения о докторе. Был, конечно, вариант, что это просто "левые воры", но в этом доме, кроме типографии, ничего ценного не хранилось.

Вера Степановна нам на этот счет мозги промыла. Слишком много мы натащили и открыто использовали. Сама женщина рассчитывала использовать только то, что могли производить в этом времени.

— Будет канатно-ударный способ бурения, — сообщила она по поводу нефтяной скважины.

Затем предоставила список, что для этого нужно приобрести. За исключением электрического двигателя все было доступно. Хотя ту же ударную штангу нужно делать на заказ. Еще рассматривалось как вариант роторное бурение с промывкой потоком жидкости. В России такой метод еще нигде не использовался, потому заказать оборудование будет сложно.

Серега вскоре уехал оформлять покупку земельного надела в районе Кривого рога. По возможности нанимать рабочих или хотя бы инженера и управляющего, кто будет руководить стройкой.

На Артема легло обеспечение "нефтедобывающего промысла". Ему повезло больше. Это не так далеко от дома. Меня никто сильно не терзал, помня, что у школы только начали покрывать черепицей крышу. Хорошо, что сейчас весь доход от магазина перекрывал расходы на стройке. Остальные деньги пошли на создание будущих предприятий.

В общем, к середине октября я снова остался в городе один. Артем с супругой убыли в Крымскую, Серега мотался где-то между Питером и Кривым рогом. Не то чтобы у меня появилось много свободного времени, но устроить в одном из помещений на третьем этаже доходного дома "комнату отдыха" мне давно хотелось. Машка Уварова соблазнительно округлилась во всех местах. На свою зарплату стала одеваться неплохо. Грех было не попользоваться, что рядом и доступно.

Теперь найти меня кому-то стало на порядок сложнее. Я мог ночевать в старом или новом доме, мог остаться у Артёма или теперь еще в комнате на третьем этаже с Машкой. Тем не менее, адрес магазина и то, что я его хозяин, знали многие. Личность я, благодаря газетным заметкам, известная.

Все никак не привыкну, что, если появляются люди в полицейских шинелях, это не значит, что будут меня арестовывать или "выводить на чистую воду". Каждый раз появление полиции вызывало у меня тихую панику.

— Господин Ситников, вы крестьянина Архипа из хутора Сыто знаете? — поинтересовался у меня полицейский чин, вызвав через управляющего в магазин.

— Знаю, — подтвердил я, попутно удивляясь, откуда у нашего хутора появилось название.

Дальше мне пришлось пойти в участок, где сразу в ноги кинулся Архип.

— Батюшка, кормилец! Не губи! — начал он обливать слезами мои сапоги.

Полицейские толком тоже ничего не рассказали, и я продолжал недоумевать, что приключилось и каким образом здесь появился Архип.

Оказалось, он решил отвезти немного зерна на мельницу. Заодно и те странные арбузы сбыть, а то "детвора от них ссытся". Пашковскую он миновал не останавливаясь. Два коня резво тащили повозку. Выехал он на рассвете и в глубоких сумерках был в Екатеринодаре. Остановился на Скотном рынке. Переночевал. И начал торговать арбузами.

И надо же было такому случиться, что "гарные хлопцы" из Пашковской в этот день гуляли в Екатеринодаре, тратя какую-то мелочовку "на девок и выпивку". С пьяных глаз молодые казаки заприметили в торговых рядах знакомые по виду и расцветке арбузы. Подняли крик: "Держи вора!" Шашками махали, Архипа били кулаками, хорошо, что народ успел городового позвать. Но тумаков Архипу надавали изрядно. Городовой вызвал подмогу, Архипа арестовали, как и его повозку.

— То есть вы утверждаете, что мой арендатор продавал ворованное?! — повысил я голос на полицейских.

Спустя некоторое время разобрались во всем. И то, что семена я дарил пашковским, и то, что это честный урожай моего арендатора. Единственный затык вышел, когда пришлось повозку возвращать. Мешок с пшеницей был на месте, а вот арбузы исчезли. Растворились бесследно где-то в недрах полицейского участка. Ну не поднимать же мне крик? Договорились, что это был подарок полицейским за потраченное время и за то, что к моему крестьянину нет вопросов.