Поцелуй феи. Часть 2 (СИ) - Сирфидов Иван - Страница 73

Старушка поклонилась ей в пояс.

- Да не за что, добрая бабушка Ида, - улыбнулась Лала радушно. - Мне приятно было вам помочь.

- И все-то расспрашивают про тебя, доченька. Все-то расспрашивают. У одной родня меня всё пытала. Пошла к другой, и там то же самое. Потом в деревне пока идёшь, всякий спросит что-нибудь. И все с уважением таким. Ни разу бабкой никто не назвал даже. Почёту много.

Лала разулыбалась, радуясь бабушкиному маленькому счастью от учтивого отношения окружающих. Старушка присела напротив них на табуреточку с изящными ножками и красивой обивкой.

- Ох, дети, мне тоже новостей разных порассказали. Удивительных. Говорят, одного господина очень знатного из города арестовали по приказу барона. За то, что он к фее прорывался. Причём нетрезвым. Выхватил он меч, прямо тут, у избы нашей, пред стражниками. Да они не заробели, прогнали его. А уж потом к нему пришли в дом, и в темницу. На месяц. Чтоб неповадно было.

- Ой! - испугано произнесла Лала.

- Ага, я это тоже уже слышал, - кивнул Рун. - Мне стражники сами же и рассказали, как прогнали его.

- Правда? - поразилась Лала, и посмотрела ему в глаза чуть обижено. - А ты мне ничего не сказал, Рун.

- Я же не думал, что тебе это интересно, солнышко моё, - повинился он ласковым тоном. - Так бы обязательно рассказал. Я просто понял, что стража тут совсем не зря. Хорошо, что барон у нас такой. Мудрый.

- А ещё говорят, сын мельника изменился с тех пор, как клад нашли, - продолжила старушка со значимостью, словно вела речь о чём-то необычайном. - Стал почтительным с родителями прямо с того дня. И на мельню трудиться прибежал ни свет ни заря, за всё вперёд работников хватается, и только спрашивает, что ещё, где чем помочь.

- Вот что деньги с людьми делают, - усмехнулся Рун, вспомнив про себя призрак дедушки Оруга.

- Лодочник Шим затеял дело своё: договорился с соседями нашими и принялся возить из деревни с того берега народ к ним, - озвучила следующий слух бабуля. - Люд, чтоб на Лалу подивиться, а стражу и барона не гневить, стал у них за оградой прятаться, у соседей наших, да наблюдать, сквозь щелки. Платили им по 10 медяков с человека за день, а они с Шимом делили напополам. Только соседи быстро смекнули, что Шим им не нужен, стали знать городскую к себе брать. И уже по пол серебра с носа просят, а отбою нет от желающих.

- Значит, за нами теперь в каждую щелочку наблюдают? - подивился Рун.

- Да, сынок, так и есть.

- Вот те раз, - промолвил он смущённо. А потом обратил взор на Лалу. - Интересные они картины видели, правда, любимая?

Лала ответила ему милой озорной улыбкой.

- А Эмма, Эмма-то что учудила, дочка печника Кану! - рассмеялась бабуля. - Задрала юбку, зашила высоко, и говорит “я теперь как фея”! И пошла так по деревне. Тут на неё все стали глазеть. А отцу как сообщили, он прибежал, схватил жердину, и давай её гонять, и кричит “я тебе покажу фею”! Уж там визгу было, шуму!

Бабушка так весело рассказывала, сама хохоча, что и Рун засмеялся.

- Да уж, наивная она! - покачал он головой. - Это в пятнадцать-то лет. Ей пятнадцать кажется?

- Всё верно, сынок, - подтвердила бабушка.

Лала слушала их с абсолютным непониманием в глазах. А затем личико её чрезвычайно омрачилось.

- Это вы смеётесь над подобным? - спросила она поражённо расстроенным голоском.

Рун с удивлением посмотрел на неё. Она ответила ему взглядом, полным грустного укора:

- Девушка по неопытности решила мне подражать, её избили, унизили, она наверное сейчас от стыда сгорает, сидит плачет. А вам это смешно?!

- Лала, мы же не над её бедой смеёмся, - очень мягко пояснил Рун. - Наоборот, мы как бы… с симпатией к ней. Просто… возомнила себя феей. Помочь-то мы ей всё равно ничем не можем. Чего бы не улыбнутся её простодушию. Меня дедушка тоже порол, бывало, вон бабуля свидетель. Ничего страшного. Правда я мал был, баловался. Столь взрослым не порол.

- Рун, так нельзя, - сказала Лала опечаленно.

Он сидел, с виноватым лицом, чувствуя, что она возможно права.

- Давай к ней сходим! - осенила вдруг его идея. - Ты её утишишь, она обрадуется тебе, и все её печали как рукой снимет. Ещё люди узнают, что ты у неё была, и смеяться над ней уж не станут, станут завидовать. А значит ей снова не стыдно будет на улицу выходить. Даже гордость испытывать начнёт, я думаю. Вот и поможем ей, её беду обратим в удачу.

Глазки Лалы немедля вспыхнули воодушевлением, восхищением и восторгом.

- Ой, как замечательно! - она даже захлопала в ладошки. - Спасибо, мой хороший! Так мы и поступим.

- Надеюсь, её папаша пустит нас к ней. Он строгий. Поди не откажет фее, - подумал вслух Рун. И с улыбкой добавил. - А если откажет, позовём стражу.

Лала вспорхнула с лавочки:

- Пойдём, суженый мой. Заодно прогуляемся.

Рун поднялся.

- Только вы слишком не задерживайтесь, дети, - попросила бабушка. - Я сготовлю чего-нибудь. Чтоб горяченького вам поесть. А то мне ещё за Шашей надо сходить да подоить её до темна.

- Ладно, - пообещал Рун, беря Лалу за руку.

На улице было немного пасмурно. Солнышко, клонившееся к закату, выглядывало краем из-за облака. Дул ветерок. С крыльца было видно, как мужики идут с охоты, за поясом тушки птиц да зайцев. Лала вздохнула тяжело.

- Расстроилась? - спросил Рун тихо с участием.

- Немножко, - кивнула она. - Не переживай за меня, Рун, я стерплю. Все кушают друг друга, кроме фей, даже в нашем мире. Животные в лесах. Птички ловят жучков да бабочек, жучки охотятся на букашек помельче. Странно мир устроен, жестоко очень, но ничего не поделаешь.

- Хочешь, обниму? - предложил он добродушно.

- Конечно, - ласково посмотрела на него Лала.

Он прижал её к себе:

- Видишь, знаю, что от соседей сейчас на нас со всех щелочек в ограде глазеют, а обнимаю, - похвалился он с юмором.

- Мой герой, - произнесла Лала тепло и очень искренне.

- Ненасытненькая, - усмехнулся он.

- Мне сейчас нужно утешение, а не магия. Вот, - ответствовала Лала жалостливым голоском, всё так же без тени шутки.

- Приятно быть твоим утешением, - признался он по-доброму. - Знаешь, Лала, хорошо что мы сейчас в дому были. Раз за нами все следят. Не поймут, чего мы столько времени в объятиях проводим. Надо поосторожней с этим быть. Чтоб не призадумался народ.

Лала снова вздохнула.

- Пойдём? - осведомился он мягко.

- Да, - промолвила она.

Они спустились с крылечка, вышли за ограду. Вдали мужик с собакой гнали свинью, дедушка нёс на спине вязанку хвороста. С другой стороны три девочки вели стайку гусей, ехала телега с сеном. Кот на соседской крыше замер, уставившись на Лалу круглыми глазами. Виднелись две женщины, разговаривавшие о чём-то. Стражники неустанно несли караул поблизости - снова другие, новые, которых Рун здесь ещё не встречал, опять сменились уже. Один из них махнул рукой приветственно, Рун им кивнул.

- Нам на другой край деревни идти, заодно и посмотришь её там наконец, - сказал он.

- Хорошо, - отозвалась Лала с сияющим личиком.

Кажется к ней снова вернулось приподнятое настроение. Что и не удивительно, с учётом, сколь долго они прообнимались за последние часы. Рун повёл её вдоль по улице. Вскоре они поравнялись со стражниками. Те расплылись в умилённых улыбках, поклонились в пояс. На физиономиях у обоих детское удивление несмотря на возраст - оба суровые мужики, далёкие от понятия детства. Фея, безусловно, картина завораживающая для всякого, особенно кто впервые видит её вблизи, их можно было понять. Рун тоже поклонился им в ответ с искренней благодарностью. Настолько спокойнее, когда они подле избы, не передать словами. Лала одарила их радушной улыбкой:

- Спасибо, добрые смелые воины, что охраняете нас. Мне ни капельки не страшно теперь в деревне, когда вы здесь.

Они разулыбались ещё сильнее.

- Рады стараться, госпожа, - бодро отрапортовал один из них.