Экзамен первокурсницы (СИ) - Сокол Аня - Страница 57

– Я не специалист по Муньерам, – Жрица дернула плечом, – Может, его настоящее тело мертво? А может, мертв настоящий барон…

– То есть, вы ничего не знаете. Лишь рассказываете сказки.

– Да, – печально ответила она. – Но эти сказки лучше, чем то, в чем уверены остальные. Муньеры жили на Аэре, только на Аэре, и ни один из них не остался по ту сторону Разлома.

– Тогда почему вы говорите это мне? Скажите остальным! Скажите, что он не с Тиэры. Может, ваша Элиза успокоится и расскажет что-то ещё…

– Элиза час назад умерла. Взяла нож для писем и решила вырезать картинки из своей головы, повторяя, что их слишком много, что она не может этого выносить. – Жрица подошла к окну, а я продолжала стоять у кровати, сердце билось сумасшедшее. Краем глаза я видела собственное отражение в зеркале, видела тоненькую растрёпанную и дрожащую девушку. – А рассказываю я это потому, что все это вертится вокруг вас. Все это началось с вас. Я не хочу вас обвинять, но…

– Но обвиняете. – Я помассировала виски, стук не прекращался. – Как обвиняли Криса самого первого дня. Допустим, он Муньер…

– Вот именно, допустим. – Она вздохнула и с кривой усмешкой продолжила: – Вряд ли кто-то будет разбираться. Но если и будет, вряд ли барон доживёт до этого счастливого мига. – Баронесса замолчала, а потом вдруг попросила – Помогите мне, Ивидель. Помогите понять, что происходит. Вспомните, с чего все началось, каждую деталь, мелочь, разговор, слово, ощущение, предчувствие – что угодно.

– А вы поможете мне? – Я опустила руки. – Скажите остальным, что он не с Тиэры? Поможете спасти Криса?

– Ивидель, остров чуть не оказался в Разломе. Все напуганы. Им нужен виновный. Нужен чужак, что покушался на все, что у них есть, на наш мир. И даже если я права, уже поздно…

– Поздно? – спросила я, чувствуя, как холодеют пальцы.

– А ты не слышишь? – Она снова бросила быстрый взгляд в окно. – Не слышишь стук? Это сооружают виселицу.

– Что? – Я в два шага преодолела расстояние до окна. За стёклами был лишь ночной мрак. Мрак и стук, что болью отдавался в голове.

– На площади у атриума, отсюда не видно но… Слышно.

– Мы должны остановить казнь! Мы должны рассказать, даже если вы ошибаетесь, и он не…

– Это ничего не изменит, – перебила она.

– Ну почему?

– Приказ князя! И отменить может только…

– И отменить его могу только я.

Мы со жрицей развернулись. Он стоял у самых дверей, и прежде чем они бесшумно захлопнулись за спиной высокого мужчины, я успела разглядеть взволнованное лицо Гэли.

– Выйди, – скомандовал князь серой жрице, как несколько минут назад сама баронесса подруге.

– Но, милорд…

Чужая, показавшаяся тяжелой сила разлилась в комнате, заставив нас с Аннабэль склонить голову.

– Прочь, – едва слышно прошептала он, и женщина торопливо вышла.

– Милорд… – Начала я, а он сделал всего лишь шаг, схватил меня за подбородок и заставил поднять лицо к свету, заглядывая в глаза. Пристально и требовательно.

– Что этот дурак сделал?

– Милорд, я рада, что вы не пострадали, – тихо сказала я, чувствуя прикосновение жёстких пальцев.

– А я-то как рад. – Он продолжал смотреть сквозь прорези маски, сейчас показавшейся мне особенно зловещей. Я впервые видела его так близко. – Такие, как он, всегда все портят и даже не понимают этого. – Глаза князя потемнели от гнева, на скулах заходили желваки, – Если бы я не отдал приказ о его казни раньше, то сделал бы это сейчас.

– Милорд прошу. – Мой голос задрожал. – Он ничего не сделал, он не… не… Он не покушался на мою честь, – все-таки нашла в себе силы произнести я, и едва не расплакалась, так донельзя фальшиво прозвучали слова.

– Честь? – спросил князь и рассмеялся, маска шевельнулась. – Все всегда сводится к чести. Вашу честь и все, что с ней связано, он может забрать с потрохами. Я говорю не об этом… – мужчина отпустил меня, стремительно подошел к окну. И, обращаясь к кому-то, возможно, ко тьме за стёклами, проговорил: – Ты был прав самого начала. Не надо было с ними заигрывать.

– Милорд?

– Этот Муньер все испортил! Снова! – он стукнул кулаком по подоконнику.

– Так это правда? – спросила я, чувствуя, как холод нехорошего предчувствия ледяными пальцами касается затылка.

Все, что говорила жрица, было всего лишь домыслами, как она сама заметила, байками и сказками. Глупыми идеями, за которые хватаешься, когда ничего другого не остается. А вот то, что говорил сейчас князь, говорил, как о свершившемся факте… Между их словами была большая разница, как между словами учителя и ученика. Ученик предполагал, а учитель знал точно.

– Но как такое может быть? Когда вы узнали? Откуда?

– Не твое дело. Считай с того мига, как его коснулись мои зерна познания. С той минуты, как рухнули перекрытия, а вот откуда знаешь ты? – он обернулся.

– Ми-милорд, – я запнулась. – Мне сказала Аннабэль.

– Аннабэль? – кажется, он удивился, а потом нахмурился, о чем-то сосредоточено размышляя.

– Но раз это правда, раз Крис не с Тиэры, за что его казнить? – не выдержав, прервала молчание я.

– Он умрет, независимо от имени, которое носит и на которое имеет право, потому что обнажил оружие против своего государя.

– Я тоже.

– Хочешь в соседнюю петлю? – вкрадчиво спросил князь, снова окружая себя ледяным спокойствием.

А молотки продолжали стучать, но сквозь этот монотонный, причиняющий физическую боль стук, донесся еще один звук. Выкрик, словно кто-то в коридоре повысил голос, а потом снова замолк.

– Государь, – произнесла я, слезы вскипели в глазах и обожгли кожу. – Прошу вас… – У меня подогнулись колени. Я позволила им подогнуться. Умолять лучше снизу. – Неужели он заслуживает лишь смерти?

– Даже так? – усмехнулся князь, разглядывая меня с каким-то странным интересом, и вдруг добавил: – Ничего не меняется в этом мире. Никто никогда не доверяя волку. Никто кроме змея. Он один верил ему настолько, что доверил самое дорогое. А на что ты готова, чтобы сохранить ему жизнь? – спросил он презрительно, и сам себе ответил: – Не трудись, я знаю, что ты скажешь. Уже слышал.

Я молчала, кусая губы в кровь и всхлипывая. Откуда он знает? Что он слышал? Все эти вопросы могли подождать, важным сейчас было другое.

– А может, сделать все проще? – спросил он куда-то в пространство. В коридоре снова раздался шум, кто-то кого-то в чем-то убеждал, а может, читал молитвы. Надеюсь, что не «за упокой», потому что по заунывному тону очень похоже. – Ведь спрашивать ее согласия не обязательно… Но тогда я потеряю силу первого змея. – Он сделал шаг, потом второй. Я опустила голову, разглядывая мужские сапоги. – Я могу отменить казнь, – произнес мужчина, останавливаясь напротив. – Тем более, что ничего от этого не выиграю, лишь получу отсрочку и моральное удовлетворение. Убивать Муньера бесполезно. Не этот, так другой рано или поздно вернется. Ищи его потом по чужим телам.

– Что я должна сделать? – едва слышно спросила я.

Спросила, потому что мне нужен был именно этот. Мне нужен был Крис, как бы его не называли остальные.

– Всего лишь сказать мне «да», – ответил он, и я подняла голову, чтобы увидеть его лицо, пусть и скрытое черной маской. Увидела, но мужчина смотрел не на меня, а на дверь, за которой кто-то крикнул, что ему необходимо видеть князя. – Только не думай, что я прошу твоей руки. Не разочаровывай меня. Я хочу получить от тебя подписанный, но не заполненный вексель. Однажды я порошу об одолжении. Может быть завтра, а может быть через год или два, а может быть никогда. И что бы я ни попросил, ты ответишь «да». Ты выполнишь мою просьбу, в чем бы она ни заключалась.

Отлично, еще одно обещание, еще один обет, как тогда с богинями. Я так искусно умею предавать, что обязательства находят меня сами. Я бы рассмеялась, если бы не боялась расплакаться в голос, как дочка прачки, у которой на реке увели белье.

– Но милорд, вы же можете…

Шум за дверью стал громче, голоса приблизились. Я отчетливо различила сухой тон Аннабэль Криэ Стентон, которая, кого-то отчитывала.