Подари мне крылья (СИ) - Зарянова Арина - Страница 19

Уже когда очертания города стали смазываться, и единственным ориентиром во тьме остался лишь огонь, призванный древним существом, я вспомнила, что сумка так и осталась у Йена. Ну ничего, как-нибудь смогу вернуть ее обратно. Жаль, конечно, книги. Но вряд ли горожане обрадуются, если мы сейчас повернем обратно.

Летели мы долго. Точнее, всю ночь. Сначала я думала, что дракон хочет приземлиться на ночлег подальше от негостеприимного городишки с обманчиво-приятным названием "Летний", поэтому держалась, как могла, стараясь не заснуть: разглядывала макушки елок под нами, считала вымышленных ворон, трясла головой, едва веки норовили опуститься. Но поняв, что в борьбе со сном мой проигрыш стал очевиден, тихонечко поинтересовалась у рыжего, когда же мы сядем.

— Дома! — рыкнули в ответ, да так громко, что я чуть не свалилась. Ох, святые драконы, зачем же так пугать.

Но допытываться, почему так, а тем более возмущаться, не решилась. Больно уж грозен был мой нянь.

Поэтому, не придумав ничего лучше, я покрепче обняла чешуйчатую шею и забылась крепким сном. Обидеться на одного вредину, от которого прямо таки исходили волны молчаливой злости, решила завтра. Сегодня сил на это не осталось.

Утром все стало только хуже. Я, наивная, надеялась, что за ночной перелет Грошик устанет и хотя бы прекратит фыркать и сердито сопеть. Как же я ошиблась.

Вопреки своему обещанию, остановку в пути дракон все-таки сделал. Об этом я узнала уже на месте, когда после совершенно немягкой посадки, спросонья свалилась с его шеи. И вы думаете, кто-то меня подхватил? Помог встать или хотя бы извинился? Куда там! Меня одарили та-а-аким укоризненным взглядом, будто в том, что кое-кто не удосужился разбудить перед приземлением, была виновата именно я! Хотя у меня почему-то сложилось впечатление, что мой суровый нянь о такой ма-а-аленькой детали, как хрупкая нежная девушка на его спине, попросту забыл.

И вот сижу, пыхчу не хуже маленького злобного ежа и прожигаю взглядом дыру в затылке дракона. Только все было напрасно. Больше меня вниманием не удостоили.

Рыжий гад походя плюнул огнем в какой-то кустик, отчего тот в момент вспыхнул костерком, развернулся поудобнее на небольшой полянке и с места взял вертикально вверх. Ни слова не сказав. И вот как это назвать?

Опешив, до глубины души обиженная я еще минуту смотрела вслед одному засранцу, топнула ногой, поняв, что никто возвращаться и извиняться не собирается, вздохнула и поторопилась насобирать хвороста для костра. Бедный кустик грозил вот-вот испустить дух.

Нет, не подумайте, меня не бросили одну в лесу. Да и я сразу догадалась, что Грош улетел на охоту. Поэтому мне ничего не оставалось, как следить за костерком и ждать. Ну, еще по краю полянки походить, поискать ягод. Время тянулось медленно. Даже слишком. Пока чешуйчатый добывал пропитание, я успела о многом подумать. Например, о том, куда вчера ушел Йен, и почему я решила, что он меня бросил…

И выводы, признаться, сделала совсем неутешительные. Ведь если откинуть нелепости о том, что ему со мной не понравилось, и парень решил удрать, получается, что я совершила просто огромнейшую глупость. Ведь он сказал, что вернется, а я возьми и сбеги.

Ох!

Ярко представив, как мой провожатый меня потом искал, схватилась за сердце. И почему решила, что моя компания ему неприятна? Даже если не учитывать то, что я — умница-красавица, зачем бы Йену гулять со мной весь день по городу, если нужно было только помочь с книгами? А ведь гулял, и места красивые показывал, и танцу научил, и мороженым угощал, и пирожные купил…

Ой, дуре-е-еха! После такого вечера взяла и бросила парня. А он ведь наверняка волновался.

Стыдно-то как!

Зачатки совести, которая меня никогда особо не беспокоила, вдруг решили прорасти и, кажется, уже были готовы зацвести буйным цветом.

Решено, перед Йеном нужно будет извиниться!

— Нехорошо как получилось, — нахмурившись, пробормотала я, усиленно обдумывая, когда же смогу исправить это недоразумение. В город Грош теперь не скоро позволит наведаться. — Если вообще пустит, — помрачнела еще сильней. Дракон в деревню-то отказывался лететь, а ко мне там только ведьма какая-то прицепилась, да бабки, а что будет после того, как нас в Летнем чуть не продырявили?

"Надеяться не стоит", — подытожил внутренний голос.

"Но мне ведь очень нужно с ним поговорить! И… и книжки забрать!" — тут же нашлась я.

Здравый смысл лишь покачал головой.

— Ох, и натворила же я дел, — вздохнула ну о-очень тяжко. — А ведь если бы тогда не сбежала, и негодяй этот ко мне не прицепился бы. И в город смогла бы еще раз полететь. И Йена увидеть…

Последний аргумент оказался самым веским. Пригорюнившись окончательно, я только собралась всплакнуть над своей нелегкой долей, как на поляну, обдав меня потоком воздуха и чуть не затушив костер, приземлился дракон с оленьей ногой в зубах.

М-да, опять зверушку загубил. Жалко, конечно…

"Но есть тоже хочется", — привычно заткнула начинающую наглеть совесть. А желудок согласился со мной громким урчанием.

Обед прошел в напряженном молчании. Я усиленно пыталась не подавиться под гневными взглядами моего дракона, а тот не менее усиленно их бросал, а еще яростно сопел, фыркал и метался по поляне взад-вперед.

А я, между прочим, хотела извиниться! Ведь дракон тоже, наверное, волновался, когда Йен меня к нему не проводил. Но посмотрев на этого огнедышащего (во всех смыслах) ящера, поняла, что под лапу лучше не лезть. Пусть перебесится. Поговорить можно и дома.

Поэтому тоже молчала, злилась на очередную несправедливость — как будто одна я во всем виновата! — и репетировала извинительную речь. Ясно же, что Грош просто так не успокоится.

Вот только вышло все совсем иначе. Приземлившись под вечер в посадочном зале замка, дракон довольно ощутимо стряхнул меня со спины так, что я снова чуть не упала, развернулся и чеканным шагом направился к себе. Молча. Намереваясь так и оставить меня открывать и закрывать рот от возмущения.

Но за время полета, голодная (за весь день мы только завтракали) и разозлившаяся я не могла дать ему уйти просто так, не поговорив.

— Грош, — окликнула и не без труда обогнала чешуйчатого, чтобы встать перед ним. Скрестила руки на груди, всем видом давая понять, что хоть я и маленькая, но игнорировать себя не позволю, да не тут-то было. Дракон смерил меня уничижительным взглядом желтых, пылающих праведным огнем глаз и попытался обогнуть по дуге.

— Грош, нам надо поговорить! — пресекла очередную попытку к бегству.

Рыжик шумно выдохнул, скрипнул зубами так, что мне показалось, они вот-вот крошкой осыпятся на каменный пол, и плюхнулся на задние лапы, надменно вздернув бровь.

— Хорошо. Я тебя слушаю, — милостиво разрешили мне.

Вот так, значит, слушает он. А собственное поведение объяснить сложно?

— Что случилось? — вырвалось совершенно случайно, за что мне сразу захотелось стукнуть себя по лбу. И хорошенько. Не с того ведь начала. Извиниться надо было.

— Что случилось?! — прошипел дракон. — Это ты у МЕНЯ спрашиваешь?!

Ой. Надо мной нависла перекошенная от ярости морда, в глазах которой отчетливо читалась жажда убийства. Мамочки! Никогда своего милого дракона таким взбешенным не видела. От страха сердечко сделало кульбит и ухнуло даже не в желудок, позорно сбежало в пятки. А я сжалась, в тщетной попытке стать как можно незаметней или вообще слиться со стеной, вжала голову в плечи.

— Прости, — едва слышно пролепетала, — я не специально.

Снова не то. Это я поняла по тому, как сузились глаза дракона.

— То есть ты еще и нарочно могла ломануться в темноте через поле совершенно одна?!

Совесть, некстати напомнившая о себе, ехидно оскалилась:

"А ведь ты так и сделала!"

От этого мне вообще захотелось спрятаться где-нибудь в подвале за семью печатями.