Регрессор (СИ) - Останин Виталий Сергеевич - Страница 11

“Чтоб ты сдох!”

— Поэтому, молодой человек, я предлагаю заключить соглашение. Я понимаю, что мы… как говорят у вас в Движении? Классовые враги? Да. И друзьями нам не стать. Но временными партнерами, на период решения вопроса нашего возвращения домой, мы вполне можем быть.

— Партнерами? — я прекрасно понимал, о чем он говорит, но само слово мне не нравилось.

— Товарищами, если вам угодно! Словом, мы объединим наши силы для возвращения. Стараясь забыть, что вы пытались меня убить и, скорее всего, уничтожили мою лабораторию.

Ученый протянул мне руку.

“Но я с тебя глаз не спущу!”

— А вы ударили меня. — сказал я, принимая рукопожатие.

— Да. И об этом тоже.

Первым делом мы, как выразился Терри, провели “учет имеющегося оборудования”. Выгребли все из карманов и разложили прямо на траве. Что бы понимать, на что можно рассчитывать.

Пистолет, две полные запасные обоймы к нему, трехметровый моток запального шнура, широкий охотничий нож в кожаных ножнах и старая, но надежная спиртовая зажигалка. Это мое. Никогда на акцию не брал ничего лишнего. Или того, что могло помочь легашам.

У профессора оказалось и того меньше. Химический карандаш, кусок мела и несколько смятых бумажек с записями он извлек из карманов лабораторного халата. Часы-луковицу на цепочке и дорогой даже на вид бумажник с деньгами — из карманов пиджака. Завершали список его “оборудования” небольшие очки, висящие на шее на простецкого вида веревочке.

Что и следовало доказать: пролетарий всегда лучше готов ко всему, чем интеллигент и аристократ!

— Предлагаю пройтись по поляне и посмотреть, не ведут ли в лес тропы. — сказал Терри, когда мы растолкали имущество обратно по карманам. — И держаться лучше вместе, не разделяться.

Я согласно кивнул, подумав про себя: “Тоже мне — наставник по тактике!” Но не мог не признать, что говорит он разумные вещи. Для оторванного от реальной жизни ученого.

Мы не торопясь пошли по внутреннему периметру поляны, высматривая следы того, что на нее заходили люди или звери.

— Смотрите, Серт! — Терри указал рукой на обломанные стебли травы, когда мы практически вернулись к тому месту, откуда начали. — Здесь кто-то ходил!

— Это я заходил в лес. — усмехнулся я. И, встретив его непонимающий взгляд, пояснил: — Вы были очень заняты изучением пальмы, поэтому не заметили.

— Вот как? Ну что ж. Тогда, боюсь, первый этап нашего плана полностью провалился. Никаких следов!

Огорченным, при этом, он не выглядел.

— Каков следующий этап? — из вежливости спросил я. Для себя я последовательность действий уже решил.

Терри вместо ответа извлек из кармана свои часы, откинул крышку и направил их в сторону солнца.

— Если направить часовую стрелку на солнце, и угол, образованный ею и цифрой “один” поделить пополам, то линия деления будет всегда указывать точно на юг. — произнес он негромко.

Я вытаращил на него глаза. Из часов можно сделать компас? Последнюю фразу, я, кажется, произнес вслух.

— Конечно. — ответил ученый, тоном, будто говорил об общеизвестном факте. И добавил задумчиво. — Если мы в колониях, разумеется, а не в другом мире. С иными физическими законами. Что пока исключать рано.

Не знаю, правду он говорил или нет, но через некоторое время он уверенно указал рукой в сторону и сказал, что там находится юг. Следом распределил и остальные стороны света. А я вспомнил, что читал об его этнографической экспедиции на востоке. Богатый опыт был у этого человека!

— В какую сторону света предпочтете идти, Серт?

— На юг. — без колебаний ответил я. — И не спрашивайте меня почему.

— Хм. Ну что ж. С учетом того, что мы не представляем в какой географической точке мы находимся, то выбор направления можно, я полагаю, отдать и случаю. Решено! Пойдемте на юг! Может нам повезет найти дорогу или речушку.

И мы отправились на юг.

Идти в пальмовом лесу было не сложнее, чем в любом другом. Знай себе шагай, да смотри по сторонам и под ноги. Бурелома, как в лесах империи, здесь не было, земля была довольно ровной, разве что густой кустарник мешал идти быстро, цепляясь за ноги. Терри высказался, что в таких случаях туземцы используют широкие тесаки, которыми прорубают дорогу. Но у нас таких не было и приходилось просто продираться сквозь особо густые заросли или обходить их.

В пути мы в основном молчали. Было довольно трудно одновременно идти и болтать. Так, редкие фразы. И периодические замечания профессора о том, что мы отклоняемся от юга.

— Фокус правой ноги. — пояснил он, первый раз корректируя курс. — Один шаг человека короче другого. Не намного, несколько миллиметров. Когда нет ориентиров, можно начать ходить кругами. Очень большими кругами.

В голову этого человека, похоже, были запиханы все книги мира.

Местный день понемногу клонился к вечеру. Тени в лесу стали гуще и мы решили, что пора задуматься о ночевке. Хотелось есть и, еще больше, пить, но по пути нам не встретилось и маленького ручейка. Зверей тоже не было видно, по крайней мере настолько крупных, чтобы их можно было съесть. Порхали какие-то яркие насекомые, такие же яркие птицы, но последние были размером с ладонь, так что в качестве добычи их было рассматривать глупо.

Подходящего для ночевки места мы никак не могли обнаружить. Лес был совершенно одинаковый, а мы прошагали по нему уже несколько километров. Когда я уже хотел предложить остаться там, где стоим, Терри тронул меня за руку и сказал:

— Слышали?

— Что? — отреагировал я поднятием пистолета.

— Какой-то странный шум. Очень знакомый, но никак не могу сообразить…

Я вслушался. Шорох листьев, назойливое щебетание птиц и какой-то едва различимый гул. Звук, действительно, был удивительно знакомый. Я пожал плечами и сказал.

— Гул какой-то.

— Да-да! Именно гул! — оживился профессор. — Я уже боялся, что слух меня подводит! Похоже на звук морского прибоя.

Я кивнул. Да, это было возможно. На море я был всего один раз, но навсегда запомнил его характерный звук. Правда, не мог его опознать до тех пор, пока Терри не сказал.

— Идемте, Серт! — ученый выглядел возбужденным. — Если впереди море, это очень хорошо! Большая часть поселений строится на побережье!

Каждый раз зависть брала, когда видел его жизнерадостность! За один день он едва не был убит в своей лаборатории, затем неизвестно как попал неизвестно куда, и теперь топает по пальмовому лесу в компании со своим несостоявшимся убийцей. Заключив с ним договор о сотрудничестве. Меня бы такое выбило из колеи надолго. Да, в общем-то, и выбило, я до сих пор — половина себя обычного. А этот — радуется! Будто бы все происходящее — приключение!

Впереди действительно оказалось море. Мы вышли к нему примерно через час. Вот-вот должно было начать темнеть, когда лес, наконец, поредел, а едва слышимый гул стал основным звуком. Потом пальмы расступились и мы оказались на берегу.

Горячий и влажный ветер. Ровная, как стол, каменистая почва и обрыв. За которым все свободное пространство было заполнено сине-зеленой водой. И погружающимся в нее солнцем.

Мы осторожно приблизились к краю и посмотрели вниз.

— Метров двадцать-тридцать! — поделился наблюдением Терри.

Я согласно кивнул. Не меньше. Под нашими ногами земля резко обрывалась и уходила вниз — к мокрым камням и бьющимся о них волнам. Но так было не везде. А то бы мы искали возможность выйти к морю до морковкиного заговенья. Метрах в трехстах слева от нас возвышенность полого уходила под уклон и заканчивалась небольшим пляжем. На песке которого лежала большая лодка.

— Что это?

Тот напялил на нос очки.

— Не могу разглядеть. Похоже на какое-то судно. — наконец сообщил он. — Давайте подойдем поближе.

При приближении лодка превратилась в корабль. В очень странный корабль, я таких никогда не видел. Метров тридцать, а то и все сорок, в длину, шириной вряд ли больше семи-восьми метров, и без всяких палубных надстроек. То есть, натурально — огромная лодка. Даже весла, кажется, имелись. И люди. Десятка два, крохотных, как муравьи, людей сновали вокруг судна.