Ветер гонит пепел (СИ) - Шарапов Кирилл - Страница 46

– Уходим, не хочу рисковать. Тут есть в округе что-то совсем маленькое?

— Есть, – ответила Кира, каждую свободную минуту изучавшая волшебную карту, – ферма в полусотне километров, крошечная – два ангара, дом и много полей.

— Прыгаем туда, — решился егерь. – Если нет засады, скажем, заблудились и попросимся на постой. И завтра к обеду по моим прикидкам будем поблизости от дома Тамары.

Кира поставила банку с огнем на пол и нехотя выбралась наружу. Все же огонек оказался довольно жарким, и в Големе было тепло, если, конечно, сравнивать с холодным ветром, качающим голые ветви деревьев.

— Хочу на радужные острова, -- пробубнила она себе под нос и начала поиск места под портал.

К ферме выехали спустя тридцать минут. Игнат остановил мобиль в полукилометре и, достав винтовку, начал быстро все осматривать.

– Не нравится мне это, – заявил он. – Тихо, и снег нетронут, словно нет там никого. А такие фермы всегда полны жизни.

Кира насторожилась, на карте рядом с домом стояла пометка, что тут живет семья из шести человек.

– Попроси Фарата.

Игнат кивнул, джинна уговаривать не пришлось, он хотел в тепло, а там, в доме, оно наверняка есть, и чем быстрее они туда доберутся, тем лучше.

«Пусто там, – спустя минуту, заявил он, – ничего живого. У будки за ангаром растерзанная в клочья собака, запорошенная снегом, в доме бардак, и больше ничего».

– Русалка, похоже, мы опять вляпались, – пересказав полученную информацию, подвел итог Игнат.

– Похоже, – согласилась Басаргина, – но я уже привыкла. Ты просто магнит для неприятностей. Что дальше? Я бы предложила сваливать отсюда, но придется это делать на колесах, больше порталов от меня не жди, через час начнет темнеть, и нам уже никак не миновать городок, к которому ведет дорога.

Игнат обернулся, глядя на колею, которую оставили их колеса.

– Как думаешь, нелюдь или нежить?

– На людей ставку вообще не делаешь?

– Милая, ты плохо понимаешь вольные земли, тут народ спит с оружием в обнимку. Или думаешь, у Вадима карабин просто так над кроватью висит? Нет, любой банде тут бы дали такой бой, что его следы были бы заметны отовсюду, нелюди наверняка тоже. Остается нежить, и вот это плохо. Очень плохо. Но мы поступим именно так, как предложила ты, уходим, придется померзнуть в лесу, сейчас нам нарываться нельзя. Мы почти рядом, и рисковать просто не имеем права, этих людей уже не спасти.

Кира бросила на него удивленный взгляд, но промолчала. Это было не похоже на Демидова, готового лезть в петлю ради своего долга егеря. Оставить шататься по округе нежить, если он, конечно, прав, было жесточайшим нарушением его личностного кодекса.

– Я не могу иначе, – садясь за руль, ответил Игнат, словно прочитав мысли подруги. – Если это действительно нежить, мы припремся к ней в гости, скоро стемнеет, мы не готовы к этой охоте. Уходим.

Кира усмехнулась.

– Ты меня убеждаешь или себе доказательства приводишь?

– Кирка, не подкалывай меня, сейчас все мое нутро вопит, что мы должны остаться и сделать дело, а разум твердит, что нужно сваливать, поскольку на весах гораздо больше, чем шесть жизней.

Скрипнув зубами, Демидов развернул мобиль и поехал прочь, стараясь уехать подальше от мертвого подворья.

– Может, рискнуть и все же заехать в этот маленький городок, сообщить людям о беде? Фарат, скань дорогу впереди, нам не нужны встречи.

Кира развернула карту, Игнат скосил глаза, пытаясь найти выход.

– Тут есть заброшенная деревня в три дома, скорее даже коммуна, несколько лет назад также зимой опустела. Ни трупов, ничего. Люди жить в ней не стали, дома только сожгли.

Фраза Киры про зиму царапнула Игната, он нажал на тормоз, и мобиль слегка занесло.

– Зимой, говоришь, опустела пару лет назад? А поточнее, что там, в примечаниях, сказано? Точно зимой или по первому снегу?

Кира подняла банку, которая сейчас стояла у нее в ногах и начала вчитываться в текст, все же карта была великим достижением.

– Ты прав, это был первый снег, он лег только в середине декабря. Ты что-то понял?

– Да, можно вернуться в тот дом, там совершено безопасно. Никто не знает, что это, ни егерям, ни магичкам, ни инквизиции так и не удалось узнать, что случается с людьми, как никто не видел и убийцы. Просто были люди, и нет их, и так до следующего первого снега. Причем это может произойти рядом, а может за сотни километров. Между собой мы зовем эту тварь снежным жнецом.

– Никогда не слышала, ты уверен, что там безопасно?

– Абсолютно.

Демидов развернул Голема и уже через полчаса остановился рядом с брошенным домом.

– Не уверена, что я смогу тут уснуть, – вздрогнув от скрипа незапертой двери, которой играл ветер, произнесла магичка.

– Не волнуйся, милая, сейчас это самое спокойное место на много километров вокруг.

Выстуженный пустой дом, все признаки борьбы. Вот груда вещей на лестнице, принадлежит мужчине. Рядом с ней валяется двуствольный дробовик. В стене напротив внушительная дыра, туда ушел заряд картечи. Разворошенные кровати. Снова одежда на полу, на этот раз женская, рядом с ней пистолет. Все, больше ничего, даже крови нет. Трогать Игнат ничего не стал, он активировал магический огонь в печи на кухне и вернулся за Кирой, которая так и сидела в мобиле, сжимая в руке пистолет, а в другой почти сформированное защитное заклинание.

– Там пусто, пойдем, ляжем прямо на кухне рядом с печью, еды полно, так что поедим, и кое-что впрок возьмем. А вот вещи трогать не будем, пусть останется для тех, кто придут искать соседей.

Магичка нехотя вылезла из Голема. Игнат закинул за спину обе винтовки и, забрав рюкзак с их спальниками и прочим скарбом, поднялся на высокое крыльцо. Кира, обычно такая смелая, мялась в дверях, сейчас она была сама на себя не похожа.

– Нет тут никого, ни людей, ни тварей, пошли, – он протиснулся мимо нее в дом, после чего сразу свернул в кухню-столовую.

Басаргина, словно боясь остаться одна, шла на шаг позади. Игнат сбросил рюкзак на пол. Хозяйство было довольно богатым, во всяком случае, на магию они не скупились, дом полон бытовых заклинаний, на кухне было тепло, из крана лилась горячая вода.

Кира несколько секунд стояла на пороге. Наконец, решившись, она стянула перчатки и, швырнув их на стол, пошла умываться.

– Неуютно, – заметила она, – словно вот-вот должны вернуться хозяева, и мы тут распоряжаемся.

– И это говорит мне женщина, которая в разоренной усадьбе спасала платье и потрошила шкаф, выискивая, что можно одеть на себя.

– Тогда было другое, – вытершись полотенцем и доставая тонкую дамскую папиросу, покачала головой магичка. – Те люди были мертвы, а эти исчезли. По мне лучше определенность. Как думаешь, что тут случилось?

Игнат пожал плечами, доставая из холодильного ларца мясо и овощи.

– Похоже, это случилось поздно вечером, когда начался снег. Сначала «гость» расправился с собакой, ее визг привлек внимание хозяина, тот встретил в «жнеца» на лестнице, шмальнул в него из двух стволов, результата не последовало, осталась груда белья, словно он исчез прямо из костюма. Двустволка рядом на ступеньках, как и несколько дробовых пуль. Такая же картина в хозяйской спальне – женские вещи, ночнушка, пистолет. Двое детей исчезли из кроватей. Остальные не знаю.

– Жутко это, не хочу здесь оставаться, но на холод не хочу еще больше, даже не уверена, смогу ли уснуть.

Игнат пожал плечами, ему тоже не доводилось ночевать в местах с подобной историей. Но он, в отличие от Русалки, не ощущал никакого дискомфорта.

Из холодильника извлекались все новые и новые продукты, Демидов скинул куртку и принялся готовить. Кира сидела и молча наблюдала за ним. Магия, которую сейчас творил Игнат, ее завораживала. Вот к слегка обжаренному мясу прибавились порезанные овощи и специи, на большой сковороде все шкварчало и шипело, егерь помешивал все это деревянной лопаткой, переворачивая толстые мясные куски. Затем Демидов извлек из шкафа бутылку, похоже, с коньяком, и щедро полил все это, подождал секунд пять и поджог, предварительно отступив на шаг. Яркое ароматное пламя взметнулось к потолку и быстро опало. Теперь спиртовые пары горели ровным голубым пламенем. Демидов взял деревянную разделочную доску и поставил на стол, потом перенес туда еще горящую сковороду и накрыл крышкой, затушив пламя.