Нечисть, нежить, нелюдь - Сокол Аня - Страница 9

– Фу, соль, – потом задумчиво добавила: – А к нам соль из Алафы возят.

Старшая пожала плечами, дела взрослых ее не очень интересовали.

Обратный путь занял больше времени, слишком уставшими и довольными были девочки. На поляне с поваленным стволом они попрощались, договорились встретиться через четыре дня и снова пойти к ручью.

Старшая уже скатала пустую котомку и стала убирать ее за пазуху, когда обнаружила пропажу.

– Мой кристалл! – запричитала Майка, лихорадочно осматривая одежду. – Его нет! Я потеряла.

С выступившими на глазах слезами девочка бросилась обшаривать кусты и землю. Младшая растерянно семенила следом. Они прошли, наверное, треть пути и остановились у кучи валежника, когда стало ясно, что пропажу не вернуть. Поймище далеко, сходить за новым кристаллом до темноты девочки уже не успевали. Старшая разрыдалась, закрыв лицо руками.

– Майка, ну что ты! Ну не плачь!

– Тебе легко говорить, – сквозь всхлипывания ответила девочка. – Твой волшебный кристалл на месте.

Айка достала прозрачный камешек, и тот заиграл на солнце. Все правильно, она свой не потеряла. А вдруг из-за этого Майка не захочет с ней больше дружить? Ведь друзья все делают вместе – играют, гуляют, находят и теряют. Мгновение поколебавшись, младшая протянула кристалл подруге:

– Возьми.

Майка все еще всхлипывала, но голубые глаза уже загорелись надеждой.

– Ты отдашь его мне? Тебе не жалко?

– Жалко, – призналась младшая. – Но я из-за него не буду плакать. А ты плачешь. Значит, тебе нужнее.

Слезы исчезли, и старшая, робко улыбаясь, осторожно взяла подарок.

– Тогда за мной долг, Айка, – совсем по-взрослому пообещала Майя. – В следующий раз мы найдем тебе новый, самый красивый на свете. – Подруга улыбалась, еще не зная, что у них не будет следующего раза. Ничего не будет. И Айка навсегда запомнит ее такой: все еще заплаканной, но уже улыбающейся.

В этот день девочки успели прийти домой вовремя, никто из взрослых ничего не узнал.

А еще через четыре дня младшая напрасно весь день ждала подругу на поляне возле поваленного ствола. Сначала девочка не беспокоилась. У взрослых всегда найдутся причины не отпустить ребенка играть. Но время шло, а подруги все не было.

Айка пришла на поляну на следующий день, и на следующий. Как только выдавалось свободное время, она бежала на заветную полянку в надежде увидеть Майку.

Раньше подруга никогда не пропадала надолго. Младшая даже хотела сходить к ручью, но, к счастью, остановила себя. Это их место, и пойти туда они должны вместе.

А потом по деревне поползли слухи, один страшнее другого. Нечисть напала на Белохорову заимку. Ночью, когда никто не ждал. Выживших не осталось. Выпотрошили всех, от новорожденного младенца до старенькой тетушки.

И Айка, вытирая соленые слезы грязным рукавом, поняла, что подруга больше не придет. Никогда.

Через несколько лет бабушка, обучая внучку, рассказала ей, что у каждого вида нечисти есть свое священное место для сбора – капище. А в качестве примера привела ту старую историю. Она предположила, что кто-то случайно или намеренно унес что-то с ящерова капища на старом поймище. А ящерлики[13] выследили вора и разорили заимку.

Вот тогда девочка поняла, почему соль привозят из другого селения и что значил кристалл, подаренный подруге. А еще – на ком из них на самом-то деле долг.

– Айка, Айка, проснись, – меня трясли за плечо.

Ну что такое! Едва глаза закрыла.

– Ты плачешь, – сказал Вит. – Плачешь и зовешь какую-то Майку.

Я села и потерла лицо – щеки были мокрыми от слез. Повозка покачивалась, запряженный жеребец фыркнул и махнул хвостом, недовольно косясь на парней. Облачко послушно шла рядом с мерином Михея, зато лошадка Вита то и дело всхрапывала. Возница, седовласый крестьянин, отвернулся от уходящей в утренний туман дороги и бросил на нас обеспокоенный взгляд. Думаю, он и сам был не рад, что поддался порыву и согласился подвести трех едва не падающих из седел мужчин и почти лежащую на шее кобылы девку средней помятости.

Проклятый скит мы покинули сразу же, не дожидаясь утра. Оседлали лошадей, вытащили из лачуги Риона и забыли все еще пребывающего в религиозном экстазе Теира. Тот нисколько не возражал. Мало того, не возражал никто из парней, ни в ком внезапно не проснулось человеколюбие. К добру ли, к худу, но служитель капища остался в скиту.

– Ты не спал? – спросила я вирийца, вытирая лицо грязным рукавом.

Рион лежал с закрытыми глазами на краю повозки и лениво перекатывал во рту соломинку. Михей, сгорбившись, сидел рядом с возницей, по-прежнему сжимая в руках арбалет.

– Нет, – кратко ответил чернокнижник. – Не до того было.

– А до чего?

Михей спросил мужика об урожае, и тот с готовностью пустился в объяснения, изредка причмокивая и легонько понукая массивного тяжеловоза вожжами.

Вит отвернулся и стал задумчиво смотреть на дорогу.

– До того, что произошло на капище, – ответила я за него. – Все еще гадаешь, почему я не сбежала?

– Нет, гадаю, что ты такое сотворила, если нечистое капище вдруг омыл свет?

Соломинка во рту Риона замерла.

– Я просто кинула камень, как ты велел.

– И все? – Вириец повернулся и посмотрел мне в глаза.

Почему-то врать ему не хотелось, но и рассказать о том, как дружелюбно злыдня заглядывала мне в лицо, я не могла. Не сейчас, возможно, потом, когда сама пойму, чего стоит ждать от жизни.

– Не все, – нехотя призналась я. – Еще была тьма, она светилась, и все эти развалины светились, и даже осколок…

– Отстань ты от нее. – Рион выплюнул соломинку и сел. – Сомневаюсь, что это она очистила капище.

– Тогда кто? – раздраженно спросил чернокнижник. – Ни ты, ни я этого не делали. Я не знаю, как вас учат в Тарии, а у нас в Вирите твердо вбивают в голову, что вопросы без ответа – самый верный путь к Рэгу на тот свет. А я еще не готов к такой встрече.

– Нас учат исключать лишнее. – К удивлению чаровник не полез на рожон, а спокойно продолжил: – Нас там было пятеро. Я этого не делал, ты тоже, – Вит кивнул, – у того блаженного ни сил, ни способностей, но, даже если мы проглядели в нем великого колдуна, – чернокнижник хмыкнул, – он все время был с нами, так что это точно не он. Можно предположить, что это Айка…

– Можно, – согласился Вит.

– Можно-то можно, но вряд ли это она. – Парень виновато шмыгнул носом. – Несмотря на все ее странности и магию, которую никто никогда не видел и которая вроде бы исчезла навсегда вместе с резервом… Это не она.

Телегу тряхнуло на кочке, и я едва не прикусила себе язык. Так и тянуло выругаться.

– Поясни, – потребовал чернокнижник.

Рыжеватая лошадка Риона вдруг вытянула шею и заржала. Запряженный в телегу тяжеловоз недоуменно покосился на нее.

– Ты наверняка сталкивался раньше с капищами, – сказал Рион и признался: – А я только читал, но хорошо запомнил, что нужно для того, чтобы очистить проклятое место. Помимо сил и умения магу нужны…

– Чистые помыслы, – тут же ответил Вит, с сомнением глядя на меня. Еще бы – я бы и сама на себя с сомнением посмотрела. – Чтобы смыть грязь, нужен маг, чистый мыслями, силой и совестью.

– Вот-вот, а это – точно не Айка. – Чаровник снова виновато глянул на меня.

Надо сказать, прозвучало обидно, хоть и правдиво, словно кто-то заставил посмотреть на себя со стороны. А ведь картинка-то выходила неприглядная!

– Хорошо, – согласился чернокнижник. – Не ты, не я, не смирт, не Айка, тогда остается…

Мы посмотрели на разговаривающего с мужчиной стрелка. Рион тряхнул головой, словно не понимая, откуда в ней взялась мысль о Михее. О нашем Михее с арбалетом, который очень мечтал стать магом, но по капризу Эола им не являлся.

Возница обернулся и громко спросил:

– Господа хорошие, вы со мной до Волотков? Али уже оклемалися и своим ходом сподобитесь?