Вода: Наперегонки со смертью (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич - Страница 29

Роман вытягивался туго, будто за ноги его держал морской царь. Наконец, из лунки показались ладони, побелевшие от натуги, а потом и голова. Роман громко выдохнул и вдохнул, засвистел, как астматик.

— Тяни…, тяни… силь… ней.

Не так-то просто было это сделать. Опоры никакой. Ноги скользили и могли вот-вот угодить в лунку. Ангелина вытянула мужа до плеч и поняла, что это предел ее физических возможностей.

— Не могу больше, Ром, рук не чувствую, — призналась она.

— Клади… лопату… поперек, — с паузами между слов произнес Роман.

Он ослабил хватку, чтобы жена смогла положить лопату поперек лунки. Ангелина сделала, как он просил и упала рядом без сил. Роман перехватился. Взялся по центру черенка, подтянулся и повис на руках. У него тоже закончились силы. Ему надо было отдышаться и отдохнуть, чтобы сделать очередной рывок.

— Сходили на рыбалку, — усмехнулся Роман. — Знаешь, что у меня стояло в глазах, пока я там барахтался? — одной рукой вытер с лица засыхающее на глазах желе.

— Что?

— Усы Михалкова, раскрашенные в желтую и черную полоску, как у шмеля. Ангелина перевернулась на спину и беззвучно рассмеялась.

— Дурак. И я дура, чуть своей шуткой мужа не убила.

— Да уж, у тебя смертельное чувство юмора.

— Как там?

— Жутко. Как в клею.

Роман сделал рывок и выбрался по пояс. Ангелина подскочила помочь мужу. Совместными усилиями Романа вытащили из трясины. Он блестел, одежда его была пропитана желеобразной жижей. Шорты отяжелели и сползли.

— И ведь помыться нельзя, — Роман осмотрел себя. — Сейчас все засохнет и я буду, как бревно.

— Зато живой. Придумаем что-нибудь. Снимай одежду, я помогу тебе

очиститься.

— Звучит, как приглашение на костер инквизиции.

— Не воображай, на сегодня норму юмора мы с тобой перевыполнили.

Большой десантный корабль уходил от преследовавшей его по пятам экологической катастрофы. Одноклеточная океаническая живность, мигом превращающаяся благодаря неизвестному вирусу в производителя коллоида, приближалась к африканским берегам. Новости из Египта доносили о том, что первые признаки трансформации воды у побережья уже наблюдаются. Европа собрала совместный контингент войск и отправила его охранять Суэцкий канал. Политики не доверяли арабам охрану такого стратегического объекта. Воды канала предварительно отравили, чтобы исключить всякую возможность распространения микроорганизмов через него.

Десантный корабль шел на юг, к самой южной оконечности Африки, чтобы обогнуть ее и выйти в Атлантику. Агульясово течение, прибавляло пять узлов к собственной скорости корабля. Несмотря на дурную репутацию, заслуженную неожиданно возникающими волнами-убийцами, был выбран именно этот маршрут. Военное судно с относительно коротким корпусом и высокими бортами было хорошо защищено от различных водных стихий.

Большое количество кораблей пыталось вырваться из экологической ловушки. Тихоходные грузовозы вряд ли могли рассчитывать на успех, а вот военные суда имели такой шанс. Совершенно не таясь, подводные лодки разных стран в надводном положении, рассекали теплые воды Индийского океана. Они, конечно, старались не лезть на глаза друг другу, но радары все равно засекали их. Была в этом стадном отступлении перед катастрофой некая не озвученная вслух договоренность: пока мы все вместе удираем, мы друг другу не противники. Совсем как животные на водопое в засуху. Между военными судами разных государств действовали открытые каналы радиосвязи.

Что для военных было службой, для ученых оказалось поводом обогатить кругозор и набраться впечатлений. Военный корабль с мощным вооружением и большим количеством техники в трюмах, был до сего момента территорией инкогнито. Карл постепенно привык к качке и мелкой вибрации корпуса корабля, поначалу пугающей его. Пес не желал ходить по открытой палубе, чувствуя лапами раздражающую вибрацию. Кирилл пошел на крайние меры, вынес мопса на центр палубы и отошел к борту. Карл заскулил, задергал лапами, жалостливо смотрел на хозяина, но с места не двигался. Наверное, с капитанского мостика увидели, как хозяин дрессирует собаку и дали мощный гудок. Пес от страха присел, а потом, не обращая внимания на вибрацию пола, со всех ног кинулся к Кириллу.

Одна боязнь была излечена, но другая приобретена. Мопс, всякий раз, когда оказывался на свежем воздухе, косился своими мокрыми глазками в сторону источника громкого звука. Вообще, за то время, что команда ученых находилась на БДК (большой десантный корабль), мопс успел привязаться к Маше почти так же, как и к родному хозяину. Он радовался девушке искренне, что очень импонировало ей. В ее представлении Карл выполнял связующую роль, как барометр отношений, будто его симпатия к девушке была косвенным проявлением симпатии Кирилла. Сам же Кирилл проявлял пока одну любезность, словно опасался серьезных отношений.

— Вообще, эти места очень опасны для судоходства, — Кирилл оперся на парапет и смотрел на мирную поверхность океана.

— Не похоже, — не поверила Маша.

У них в ногах мопс шумно грыз какую-то пластиковую мыльницу.

— Раньше, до того, как был вырыт Суэцкий канал, суда ходили именно этим путем, даже во времена парусного флота. Самая большая опасность, это неожиданно возникающие огромные волны. Перед волной образовывалась большая яма, в которую проваливался корабль, а потом его просто накрывало с головой.

— А в наше время такие случаи были?

— Ну, с головой-то уже не накрывает. Все-таки суда сейчас намного больше парусников. Но были случаи, когда большие грузовые суда просто переламывались пополам на такой волне.

— А почему они возникают именно здесь?

— Особенность течений и ветров в этих местах. Резонансное наложение одного на другое способствует появлению волны даже без штормовых условий.

— Ты, Кирилл, так много знаешь, — Маша решила, что самое время сделать очередной комплимент.

— Кроме того, откуда взялся этот вирус, решивший лишить нас жидкой воды,

— вышел из положения Кирилл.

— Я видела ролик, теперь в районе Мальдив можно ходить по поверхности воды. Она спокойно держит человеческий вес.

— Я тоже видел, и это выглядит пострашнее торнадо или извержения вулкана. Я весь мурашками покрылся, — Кирилл передернул плечами.

— Почему? По мне, так вызывает научный интерес.

— Это так противоестественно, что у меня в голове не укладывается. А ты слышала, как быстро растет температура в тех широтах?

— Да, испарения уменьшаются. Много тепла аккумулируется в верхнем густом слое. Интересно, до каких пор температура будет подниматься?

— Без понятия. Если не будет дождей, то, как в пустыне, наверное? Это и будет пустыня.

— Только пустыня быстро остывает ночью, а гель так быстро не остынет.

— Выходит, что там будет хуже. И еще меня беспокоит, что станет с осадками по всей планете, когда не останется жидкой воды в океанах? Мир быстро высохнет без них.

— Как все печально. Надо бежать на полюс северный или Южный.

— Конечно, только нам с тобой эта идея пришла в голову, — Кирилл иронично усмехнулся.

— Отсюда мир не выглядит опасным, — Маша окинула взором бесконечные водные просторы.

— А мне утром, когда умывался, пришла мысль, что любое происшествие, особенно такого масштаба, это нам намек, в смысле человечеству, что пора заметить что-то, о чем нам природа давно пытается сказать. В любой проблеме, встающей у тебя на пути, обязательно есть посыл, помогающий сделать шаг вперед.

— Так вот какая у тебя философия. Похоже, какие-то намеки мы пропустили мимо ушей, раз нам так сразу подсунули катастрофу планетарного масштаба?

— Похоже на то. Человечество сейчас в ситуации спортсмена, бегущего по дорожке, политой бензином. Позади настигает пламя, остановишься — сгоришь к чертовой бабушке. Где-то на финише нас ждет огнетушитель. Осилим, добежим и потушим, заодно подправим затекшую жиром форму. Нет, так и делать нами нечего, такими медленными и тупыми.