Зверь (СИ) - Верт Александр - Страница 9

− Вижу, у тебя нет ни капли разума, - произнес наследник снисходительно. – Хотя оно и к лучшему.

Он достал лист и развернул, показывая Эеншарду письмо, отправленное им королю Айвану в Авелон. Это немного проясняло ситуацию, но совершенно не пугало воина. Он посмотрел на бумагу, затем на брата и спросил:

− И что со мной будет?

− Отец хотел тебя обвинить в измене и казнить, как предателя, но тебе повезло, и я убедил его испытать тебя хранителями бога Войны.

При всей серьезности и благодушии тона Эймара, третий принц едва не расхохотался. С трудом сдерживая смех, он криво улыбнулся и спросил:

− И когда испытание?

− Через два часа.

Тут уже Эеншард не выдержал и засмеялся.

− Спасибо, что предупредили, Ваше Величество, − проговорил он с явной иронией, сквозь смех.

− Ничего смешного! – рявкнул Эймар. – У тебя есть шанс выжить. Одного из трех львов я отравлю перед самой битвой, и он не протянет долго, двух других убивай сам.

− Чего? – ошалело переспросил Эеншард. – Ты мне реально собрался помочь?

− Именно, шакал ты неблагодарный!

− Зачем? – не замечая оскорбления, спрашивал Эеншард, хмурясь.

− Ты нужен мне живым, но вот это, − Эймар взмахнул письмом, − настоящий позор, который отец тебе простит нескоро. Приклониться перед женщиной, проявить готовность отречься от семьи. Чем ты вообще думал?

− А чем в таких случаях думают? – прошипел Эеншард, сквозь зубы.

− Оно и видно, что не головой!

Эймар хотел уйти, но Эеншард заговорил, внезапно вставая на ноги:

− Ты удостоишь меня ответом, если я спрошу?

− Попробуй.

Наследник обернулся, вновь закрывая тяжелую дверь.

− Откуда у тебя это письмо?

− Его прислал отцу получатель с гневным витиеватым рассуждением на тему, что ты презренный шакал, дочери его не достойный.

Эеншард не дрогнул, внимательно наблюдая за довольным братом.

− Тогда у меня другой вопрос, куда исчезли мои карты и планы?

Эймар удивленно поднял брови.

− Не делай вид, что ты ничего не знаешь. Я оставил все бумаги на случай, если отец прикажет начинать наступление до моего возвращения, но они исчезли, а Артас не стал слушать моих генералов. Я почти уверен, что ты убедил его действовать по-своему, чтобы проявить себя.

Он сделал шаг к брату, невольно напрягая мышцы спины, превращаясь в оружие, готовое к битве.

− Воспользоваться амбициями Артаса, чтобы избавиться от него, а потом надавить на отцовскую гордость и убрать Эраста, чтобы претендентов на трон стало меньше. Тебе так не терпится стать единственным?

Он заглянул в медовые глаза с явным гневом, впервые в жизни осознав, что перерос старшего брата и заставил его сейчас задрать свой высокомерный острый нос.

− Жить, я смотрю, ты не хочешь, − вместо ответа процедил Эймар, а потом уверенно толкнул Эеншарда в грудь, только чтобы открыть дверь и выйти.

«Никогда не верь Эймару», − говорил Шардар.

Эеншард и не верил, понимая, что если наследник обманул его, надеясь на то, что Эеншард, расслабившись, проиграет – это неплохо, но слишком мелко для Эймара. Если же наследник действительно имел на него планы и хотел сохранить ему жизнь – это было явно недобрым знаком.

Битва за трон началась раньше срока, и в тени.

Когда за Эеншардом пришла стража, он спокойно сидел на полу, не задавая лишних вопросов, встал и вышел, следуя всем указанием, но на выходе из темницы, в последнем коридоре, замер, когда к нему навстречу вышел Эмартан. Тот самый младший брат, что примчался к нему с дурными вестями в порт.

− Я хочу пожелать ему удачи, − сказал младший принц стражникам и беспрепятственно подошел к Эеншарду. – Ты можешь победить, я знаю.

Мальчишка обнял брата, привстав на носочки, а Эеншард, понимая, что ему хотят что-то сказать, наклонил голову.

− Я смог накормить одного из них, − едва слышно прошептал Эмартан и тут же отстранился. – Я верю в тебя, − сказал он громко.

− Спасибо, Эрт.

Выйдя на улицу под конвоем стражи, он услышал крик брата, брошенный ему вслед:

− Ты не можешь проиграть, Эеншард! – голос мальчишки надломился. – Ты права не имеешь!

Эеншард же, выходя на свет и поднимая глаза к яркому солнцу, слепящему его до боли, думал: как же так вышло, что, не собираясь участвовать в борьбе за трон, он все равно оказался втянут в эту борьбу?

Эеншард шагнул в храм Бога Войны, на ходу стягивая рубашку и просто забрасывая ее на плечо. В этом не было никакой ритуальной значимости, просто он знал, что без нее будет удобнее. Он не замечал толпу, собравшуюся у храма и внутри, не слышал, что говорили простолюдины и знать, он даже не слушал королевский указ.

Еще в детстве он научился просто выполнять поставленную задачу, не отвлекаясь на глупости. Сегодня его задачей было выжить.

Стоя у самого края песчаной площадки на деревянном помосте, которым была закрыта лестница, он просто старался сосредоточиться на ощущениях собственного тела.

Арену уже опустили на уровень вниз. Львы рычали за решеткой. Эеншард мог бы их увидеть, если бы смотрел на них, но он смотрел на отца.

Принц невольно улыбнулся, глядя королю в глаза.

Его отец восседал на противоположной стороне, у самых ног огромного Бога Войны. Король буквально опирался спиной на меч божества и гневно скалился, глядя в глаза сыну.

Какое Эеншарду было дело до формулировок, если отец приговорил его к смерти? Подобное испытание едва ли можно было назвать испытанием, пройти его было невозможно. Легенды гласили, что один воин однажды это сделал, но Эеншард был уверен, что это была не чистая победа.

Одолеть троих львов? Для Эеншарда это была бы легкая задача, будь у него в руках оружие, а без него…

Эеншард сделал вдох, закрыл глаза и невольно вспомнил Шардара в тот день. Его гнев впервые не ударил в голову злобной мыслью, а разлился жаром в груди, вызывая внезапное приятное предвкушение настоящей схватки.

− Пусть наместники Бога Войны решат его участь, − объявил жрец.

На каменных стенах арены вспыхнуло пламя. Лязгнула решетка, и тут же послышалось рычание.

Эеншард больше не думал ни о чем, открывая глаза. Только глянул коротко на стражника, который хотел его толкнуть, но, увидев глаза, а главное, улыбку принца, быстро убрал руку.

Воин спрыгнул вниз сам. Рука машинально дернулась в сторону правого плеча за мечом, которого не было. Это был уже рефлекс. В минуту опасности он хотел выхватить меч, но меча не было, и рука тут же сжалась в кулак.

Эеншард внимательно изучал львов, выходящих из темноты. Черные гривы заиграли переливами от бликов кровавых витражей и утихающего пламени, заставляя мужчину еще больше улыбаться.

Первый лев, выйдя, тут же зарычал. Его голодный свирепый взгляд говорил о многом. Эеншард без страха коротко рыкнул зверю в ответ, но не двинулся с места. Он просто застыл на полусогнутых ногах, продолжая оценивать врага. Второй лев странно мотанул гривой и посмотрел на Эеншарда, и криво оскалился.

«Вот он!» − решил Эеншард, однозначно считая, что если отравленный и есть, то его надо выбивать первым, пока его поведение не стало подозрительным, каким бы ни был яд, и никто, даже Эймар не смог бы обвинить его в нечестном испытании.

Третий лев чуть ленился и скорее нехотя вышел на арену последним − подарок Эрта.

Этих львов кормили людьми. Принц был для них просто едой, а они для принца просто деталями сложного механизма, который нужно сломать.

Пару коротких мгновений до первой атаки, и Эеншард создал в голове план битвы с множеством возможных отклонений. Главное − он расставил цели и приоритеты.

Первым напал здоровый и голодный лев, это было очевидно, но с ним воевать было слишком рано. Когда зверь бросился на него, Эеншард быстро ускользнул в сторону, мгновенно бросая рубашку в морду сытого льва, небрежно отмахиваясь от него, и подлетел к отравленному. Быстрый прыжок и тут же удар, с малым замахом, но с максимальной силой, прямо  в лоб заторможенного зверя.