Урод (СИ) - Верт Александр - Страница 64

Антракс фыркнул, спокойно вытер кончик сапога о колено Гэральда, а затем быстрым легким движением скользнул кончиком меча по правой половине лица своего соперника, оставляя глубокий разрез под глазом.

Больше Антракса не интересовал Гэральд. Он отступил от него, кивая Лен-Фень. Та нехотя подошла к раненому, обругав его, но все же занялась его ранами.

Антракс же достал из отворота рукава белый платок и вытер им кровь с меча. Лилайна застыла в изумлении. Это был тот самый платок с незаконченной вышивкой, тот, что вышивала она, соединяя узоры Рейна и Авалона. Она тихо заплакала.

Смотрела на Антракса, роняла слезы и невольно улыбалась.

Она была рада тому, что он цел, тому, что он не стал убивать Гэральда и тому, что у него был именно этот платок, впитывающий кровь, пролитую в защиту ее чести.

Антракс не замечал слез Лилайны. Он спокойно вернул платок на прежнее место, а меч - в ножны и тут же протянул его владельцу. По какой-то непонятной причине в этом замке, похоже, только он не носил с собой оружия, словно ему хватало маски для собственной защиты.

− Отец бы оценил, − произнес Мэдин с довольной улыбкой.

Антракс лишь кивнул ему и обратился к Шмарну:

− Я распорядился, чтобы вам приготовили комнату в моем крыле. Вас отведут туда. Я думаю, вам есть что обсудить с Лилайной, а мы поговорим чуть позже. Мне нужно немного отдохнуть.

Он хлопнул в ладоши и в зале появились слуги. Одни побежали помогать Лен-Фень, другие вызвались проводить графа и принцессу.

Лилайна хотела поговорить с Антраксом, она даже протянула к нему руку, но он  отвернулся, так и не взглянув на нее, шагая к внучке Фу-Диена.

− Моя помощь нужна?

− О нет, тут все красиво, − ответила ему женщина. – А моя тебе?

Антракс невольно коснулся правого плеча, подумал немного и отрицательно покачал головой.

Лилайна еще раз обернулась в надежде, что он хотя бы посмотрит на нее, но так и покинула зал, не увидев ни синих глаз, ни даже черной холодной маски.

4. Выбор королевы (7)

Мэдин с огромным трудом дождался, когда Лен-Фень покончит с ранами Гэральда и прекратит раздавать указания. Он тихой тенью прокрался через весь дворец за громкоголосой женщиной, чтобы потом поймать ее за руку уже на ее территории, прямо в больничном коридоре.

− Ты? – произнесла она недовольно. – Чего это ты вдруг здесь?

− Поговорить хочу.

Лен-Фень вырвала руку, качнув пышной грудью.

− Ты десять лет избегал меня, чтобы теперь хватать за руки? – спросила она строго.

− Да кто тебя избегал?! – возмутился Мэдин. – Я просто не приходил сюда, после того как ты…

− Что я?!

− Сама знаешь что! – рявкнул принц и, сложив руки на груди, облокотился о стену.

Лен-Фень смотрела на него внимательно, стараясь злиться, но взгляд  у нее все равно становился ласковым. Заметив это Мэдин вновь приблизился, прижимая женщину к противоположной стене.

− Леня.

− Не называй меня так, − шикнула Лен-Фень, отворачиваясь, но не пытаясь освободиться.

− Почему же? Антраксу вон можно, а мне нет.

Мэдин наклонился, чтобы коснуться губами ее шеи. Теплая желтоватая кожа показалась ему необычайно сладкой.

− Антракс мой названный брат, − шептала женщина, − а ты − нет.

− Я брат твоего названного брата, смирись, Леня.

Мэдин коснулся ее подбородка, чтобы чуть повернуть голову и заглянуть в ее темные глаза.

Лен-Фень тряхнула головой, вырвалась и продолжила свой путь по коридору.

− Уходи отсюда! – потребовала она, стараясь ускользнуть от принца, а Мэдин, раззадоренный такой реакцией, снова поймал ее за руку.

− Все ведь изменилось, − произнес он строго. – Я уже не тот мальчишка, с которым ты не хотела возиться.

Он обнял ее со спины и прошептал на ухо:

− Ты же тоже хочешь этого, я знаю.

Лен-Фень дернулась. Удерживать силой ее не стали и потому, освободившись, она обернулась и с гневом уставилась на Мэдина.

− Вот почему ты не можешь думать ни о чем другом?! У тебя женщин больше чем у кого бы то ни было и тебе все равно мало.

Мэдин развел руками.

− Ты у нас тоже не святая, вон даже родить неизвестно от кого умудрилась − и ничего.

− Главное, что не от тебя!

− Да ты что?! – Мэдин рассмеялся. – Какое забавное достижение.

Лен-Фень скривилась, отвернулась и все же ответила ему с горьким сожалением:

− Как жаль, что ты совсем не похож на брата.

− Значит, все таки, на брата?!

Мэдин гневно и тяжело дыша, обогнал женщину и встал на ее пути.

− Вот только Антракс никогда не посмотрит на тебя как на женщину. Ему всю жизнь нравятся маленькие тощие пигалицы вроде Лилайны. Или ты думаешь, что он святой, который не подрачивает втихаря на какую-нибудь девчонку?

Лен-Фень с замаха стукнула Мэдина по лицу, и не ладонью, а кулаком. В ответ принц только повел челюстью и прищурился, глядя на женщину.

− Ты настоящий идиот, Мэдин. Мы с твоим братом всегда были друзьями. Мы с ним дерьмо из-под одних пациентов убирали, и о его вкусах я знаю больше тебя, но он всегда будет для меня братом, которого ты сейчас попытался оскорбить.

− Леня, я не это хотел сказать, − прошептал Мэдин, опуская глаза.

− А у тебя всегда так. Ты говоришь не то, делаешь не то, берешь все, что тебе нравится, и тебе плевать на всех.

− Ты же знаешь, что это не правда! – воскликнул Мэдин, не скрывая отчаяния.

− В детстве ты может и был славным малым и многое сделал для Антракса, но вырос ты эгоистичным говнюком.

− Ты десять лет меня не видела, а говоришь мне те же слова! – возмутился Мэдин, которого уже трясло от гнева. – Да почему ты так со мной?!

Лен-Фень выдохнула, прикрыла глаза и только произнесла:

− Уходи, Мэдин.

Он не шелохнулся, только выдохнул, наблюдая, как она спокойно проходит мимо.

Мэдин не верил самому себе. Его действительно трясло от гнева и негодования. Он не видел ее десять лет, но за пару часов ощутил все с самого начала. Их детскую дружбу с глупыми шутками и приключениями, юношеские страсти и, главное, тот момент, когда она точно так же отвергла его десять лет назад. Тогда он, семнадцатилетний мальчишка, решился говорить с женщиной не как принц, не как обладатель каких-то прав, и внезапно узнал, что он дурак и эгоист, глупый ребенок, который ей, двадцатидвухлетней даме, просто не нужен. Теперь он испытал ту же горечь, но ему стало смешно от собственной беспомощности и, улыбаясь, он снова поймал ее за руку и притянул к себе. Лен-Фень хотела возмутиться, но не успела сказать и слова. Ее просто заткнули поцелуем, и все сопротивление тут же закончилось.

Она поддалась ему, лаская губами его губы, позволяя их языкам соприкоснуться. Она сама обняла его и впилась ногтями в его плечи, выгибаясь под его руками.

Она с большим трудом оторвалась от его губ только для того, чтобы скользнуть с ним в одну из комнат.

Это была маленькая коморка с травами на стенах и множеством банок на полках. Закрывая дверь, она быстро задвинула щеколду и сама буквально набросилась на Мэдина, не просто целуя, а кусая его губы в кровь, срывая с него уже опостылевший ей красный жилет.

− Как же я тебя ненавижу, − прошептала она, позволяя ему одним движением стянуть ее платье и выбросить куда-то прочь.

Ей было все равно куда. Она тяжело дышала, кусая мочку его уха, пока его губы скользили по ее шее, царапала его плечи, пока его руки буквально изучали ее тело в темноте. Она была крупной женщиной, но толстой ее сложно было назвать. Пышная грудь едва помещалась в руку наследника и была столь мягкой, что напоминала лучшую из перин. Ее талия, широкая, но все же отчетливая, переходила в покатые бедра.  Мэдину нравились такие формы. И женщины с характером ему тоже нравились.

− Не надо прелюдий, - шептала Лен-Фень ему в ухо. – Просто возьми меня.

Ее шепот был прерывистым и жадным.

Мэдина уговаривать было не нужно, он махнул гривой своих черных волос, прижал ее к запертой двери и, подхватив за бедра, приподнял, забрасывая ее ноги себе на поясницу. Она же успела руками скользнуть в его штаны и подвести головку возбужденного члена к влажноватому входу. Ему оставалось лишь качнуть бедрами, чтобы войти в нее, что он и сделал, победно улыбаясь.