Урод (СИ) - Верт Александр - Страница 54

Элли отстранилась, улыбаясь, взглянула на мужчину, облизала губы и, высунув язык, медленно неспешно стала заглатывать возбужденный орган мужского желания, то и дело посасывая его и поглаживая своим языком. На каменный балкон капала слюна тонкими струйками. Но заглотить член целиком Элли просто не могла, тогда, почти с усмешкой, тихо нахваливая ее старания, мужчина брал ее голову двумя руками и начинал двигать бедрами.

Лилайна зажмурилась, чувствуя тошноту от мерзкого звука, вырывающегося из глотки ее фрейлины. Ей было противно и в то же время в самом низу ее живота разгорался жар. Она крепко сжала ноги, поджала их к груди и вцепилась в свои колени, стараясь напомнить себе о том, кто она, о том, что лучше смерть, чем все это. Зажимая уши руками, она вспоминала Гэральда. Она все время его вспоминала, вернее, старалась вспомнить, но образ его тускнел с каждым днем. Какого цвета были его глаза? Как именно он улыбался? Что обещал? Были ли его руки теплыми, когда он прикасался к ней в последний раз? Она не помнила, но очень хотела помнить и потому придумывала то, чего никогда не было.

Но смех Икара бил ей в уши, заставляя вновь открыть глаза.

− Ты просто прелесть, − проговорил он, поднимая Элли на ноги, тут же страстно целуя ее в губы.

Мгновение назад Лилайна сказала бы, что нет ничего более омерзительного, но сейчас она видела пару, где он и она, прильнув друг к другу всем своим телом, жадно переплетались языками.

Мгновение назад Икар почти смеялся над Элли, а вот уже нежно стягивал платье, скользя руками по ее коже, в то время, как ее руки замерли на его груди. Эллина выгибала спину, отставляя обнаженный зад, на котором тут же останавливалась мужская рука.

Икар оторвался от ее губ, облизал свои и тихо проговорил:

− Ты моя.

− Сегодня, − шептала Эллина, выскальзывая из его рук и отступая к парапету балкона. – Иди ко мне.

Ее голос был сладким, нежным как никогда. И Икар шел на этот голос, ловил рукой ее приподнятую ногу, поднимал еще выше, перехватывал бедро и подсаживал чуть выше. Лилайна не видела, как соединились тела, но она видела, как ноги Эллины обхватили тело мужчины, а сама девушка, выгибая спину, чуть ли не с восторгом застонав, свесилась вниз и тут же подтянувшись, прильнула к своему любовнику.

Элли с улыбкой поцеловала мужское плечо, плавно подрагивая от уверенных движений, и взглянула некогда своей госпоже в глаза. Лилайна отчетливо понимала, что фрейлина смотрит на нее, все видит и смеется, смешивая этот смех со стонами.

Это поразило Лилайну, и она спешно перевернулась, чтобы не видеть происходящего, но словно специально Эллина стала стонать куда громче, куда слаще, будоража что-то в груди принцессы. Та закрыла глаза, вспоминая Мо, которая изучала свое тело, вспоминая руки, скользящие по ее коже и, тяжело дыша, скользнула своими пальцами по собственной талии, по бедрам, коленкам, а по ним на внутреннюю часть бедер, неспешно раздвигая ноги. Ей показалось это так глупо и бессмысленно, что она остановилась, замерла на миг и сжалась в маленький дрожащий комочек.

Она снова вспоминала Гэрольда, но почему-то не видела его лица даже в своем воображении. Зато она слушала, как постанывала Элли, как влажно с блаженным причмокиванием входил в нее член, и пыталась отвлечься, но не могла уже успокоиться. Она вся горела, но не от жаркой ночи в Эштаре, не от горячего влажного воздуха, приходящего сюда с моря, а от жара собственного тела. Лучше бы она не знала, что кроме боли, которую испытала она, существует что-то еще, лучше бы она никогда не видела, что руки, скользящие по телу, могут быть приятными, а желание допустимым. Она хотела назад в Рейн, где все нормальные люди скрывают свои связи, не открывают тела и не демонстрируют эрекцию, как аргумент в споре.

− Я женюсь на тебе, − внезапно прошептал Икар, но его шепот в тишине ночи был слишком отчетливым.

− Не сейчас, − шикнула Элли, потом явно дернулась и начала вырываться. – Даже не смей! Ты с ума сошел, без принца мы с тобой…

− Да что принц? Ему все равно, ты же знаешь, − шептал мужчина, прижимая к себе девушку и не давая ей пошевелиться. – Ну почему ты сомневаешься?

− Ты не так уж и молод.

− И что? Зато у меня хорошая должность и принц никогда не уволит меня, ибо обязан мне жизнью, ведь именно я вынес его мальчишкой из горящего здания. Соглашайся. Я буду хорошим мужем.

− Прекрати. Я сказала, что отвечу только после возвращения Его Высочества, − капризно отвечала Элли. – Забудь пока об этом или уходи.

Ее голос был тихим, но уверенным.

− Ох, знаешь же, что я не уйду.

− Знаю.

Эллина сама поцеловала мужчину, соскальзывая на пол. Влажный возбужденный член скользнул по ее животу и она, не удержавшись от усмешки, быстро присела, чтобы коротко поцеловать возбужденную головку, но тут же повернулась к мужчине спиной. Наклонившись вперед, практически положив свою пышную грудь на парапет, она развела собственные ягодицы.

− Забирай свое, − прошептала она.

Мужчина ответил ей усмешкой, скользнул одной рукой по ее спине к волосам, другой же направил свое желание к тонкому колечку. Анус оказался податливым и впустил его почти без усилий, скорее захватывая его с ничуть не меньшей жадностью, чем ее рот.

− Как же ты стала хороша, − шептал Икар, осыпая ее плечи поцелуями и жадно двигаясь в ее теле, вжимая ее в каменный парапет.

− Я знаю, − отвечала Эллина довольно и тихо стонала.

В Эштаре сексом никого не удивишь, даже на балконе выходящим во двор. Лила уже успела понять это, но понять себя не могла, как не могла и думать о том, что все же делала. Скользнув руками по животу, она коснулась влаги собственной промежности. Она хотела представить, как это могло бы быть у нее с Гэральдом, поженись они, как и мечтали, но почему-то вспоминала, как пальцы Антракса коснулись ее здесь тем далеким вечером. Вспоминала его руки на теле Мо и чувствовала жар не только в теле, но и в своем сознании.

Она вспоминала его голос, говорящий не с ней, а с той, другой, которую она уже не могла вспомнить. Она вспоминала, как сама прикасалась к нему на суде, почему-то отчетливо помня это мягкое прикосновение своих пальцев к головке его члена, но отгоняя Антракса из своей памяти, она замещала его Гэральдом, все увереннее лаская себя.

Невольно поднимая бедра, не открывая глаз, она скользнула пальцам в свое горячее тело, но как назло, видела мягкую улыбку Велиана, а не Гэральда, которого вспомнить уже не могла. Она буквально чувствовала руки, обнимающие ее, скользящие по ее платью и дыхание на своей шее. Только ветер был горячий, а вместо ее стона, который мог тогда звучать, звучал чужой. И в горьком болезненном исступлении, она проникала в себя вторым пальцем, поглаживая клитор другой рукой, буквально видя в своей голове шершавые от мозолей руки и тяжи шрамов. Это были руки не ее жениха, совсем не его.

Ей хотелось плакать, но остановить происходящее она уже не могла.

На пике удовольствия Эллина вскрикнула в пустоту, сладостно и нежно, а Лилайна все же разрыдалась, слыша в сознании свой беспощадный голос: «Я лучше умру, чем стану твоей».

Закрывая лицо влажными руками и прижимая колени к груди, она тихо плакала, ненавидя себя за то, что ничего в самой себе не понимает.

.

4. Выбор королевы (2)

− Доброе утро! – сказал бравый суровый голос, заставляя Лилайну вздрогнуть и, мгновенно проснувшись, вскочить.

У ее постели стоял сам Эеншард седьмой, усмехаясь в свою седую бороду.

Она взглянула на него и тут же испуганно прикрыла себя простынью. Она не была обнажена, но ее ночной коротенький сарафанчик едва что-то прикрывал.

− Успокойся, − сказал Эеншард так же сурово. – Ты меня как женщина интересуешь не больше, чем твой пес.

Раф, лежавший на полу, оскалился, вставая на ноги. Король взглянул на крупного пса, прищурился и ответил ему глухим рычанием, от которого пес отступил, буквально прячась за кровать. Эеншарда это позабавило, но он только усмехнулся и взглянул на Эллину, стоявшую у стены.