Джейя - Си Веранда - Страница 78

— Саша? Ты чего сидишь тут?

— Смотрю на тебя.

— Я дома и не собираюсь улетать.

— Скажи мне, что произошло?

— Ты позвонил родителям Ксюхи?

— Да. Она не возвращалась. Они хотят поговорить с тобой.

— Хорошо, но не сегодня. Надо позвонить маме.

— Я говорил с ней, сказал, что ты очень крепко спишь. Она позвонит завтра утром.

— Я сама поеду к ней завтра.

«Молчит. Вот черт, его не устраивает мое объяснение», — поняла девушка.

— Влада, — сказал он настойчиво.

— Саша! Я тебе все объяснила. Меня не было, потому что я отсутствовала в этом мире. Фильмы смотришь? Представляешь, путешествия между мирами действительно возможны!

— Влада, ну я же тебя знаю, ты сейчас говоришь неправду.

— Я вру?

— Не знаю, но явно многое не договариваешь.

— Я сказала то, что хотела. И большего говорить не хочу. Тебя такой ответ устраивает?

— Сейчас это больше похоже на правду, хоть и не объясняет, где ты пропадала.

— Это так важно?

— У тебя был любовник, ты вернулась, так как вы поссорились?

— За кого ты меня принимаешь? Я бы как минимум оставила тебе записку и позвонила маме.

— Что же тогда произошло? Мне нужно реальное объяснение, Владка!

— Знаешь, нам надо пожить отдельно какое-то время. Пока я не разберусь в себе, и ты не перестанешь до меня докапываться.

— Я достаточно пожил отдельно от тебя какое-то время. Я не хочу расставаться с тобой больше никогда. Я хочу жениться на тебе, иметь двоих детей, пока мы еще не состарились и даже готов больше никогда не спрашивать о том, что с тобой, черт возьми, там случилось. Я чуть не помер за эту неделю.

— За пять лет нашего с тобой сожительства худшего времени для этого разговора ты не мог придумать, Саша! Последний из Дарси на этой планете вымер двести лет назад, это уж точно.

— При чем тут Дарси? Я говорю о себе и о тебе. Я все бы отдал за то, чтобы слышать твое шорканье тапками каждый день до последнего. Ты ведь тоже не Элизабет Бэннет, Влада.

— Ты помнишь ее имя? Удивил.

— Да вот как-то запомнилось, может быть потому, что ты заставила меня пересмотреть с тобой все шесть серий подряд пару месяцев назад под предлогом, что это классика мировой литературы. — Он болезненно рассмеялся. — Если б не вино и бутерброды, я б, наверное, взвыл.

— Ах ты, мой алкаш! Мне тебя не хватало…

— Что ты скажешь на мое предложение?

— Я уже ответила, что худшего момента ты не мог найти для этого. Я не в силах сейчас думать ни о чем, кроме того, как вернуть все, что утрачено, и как забыть то, что обретено. Мой ответ — точно не сейчас. Сколько время?

— Девять.

— Сколько я спала?

— Часа три.

Влада подсчитала в уме: «Девять минус три — это шесть. В шесть часов я легла спать. Примерно час я мылась и разговаривала с Сашкой. Это пять часов, да еще полчаса с мамой по skype — я вернулась домой в полпятого. А с Эриком общалась после завтрака, но до обеда. Значит, в районе часа. В итоге примерно четыре часа затерялись в процессе перехода между мирами. И что мне дает это знание? Мне — ровным счетом ничего, я же не физик».

— Выпьем пива? Так пива хочется, Саш… И икры! И конфет!

— Схожу в «Пятерку».

— Не, там икра не очень. Давай в соседний.

— Никуда не уходи.

Прошло две недели со дня возвращения Влады. Сашка с того вечера не беспокоил ее расспросами, в отличие от матери. Рассказ о пришельцах попал на плодородную почву, и мама поверила в это, но и не спустила все на тормозах: череде ее вопросов не было конца. Ее интересовали все новые и новые подробности, вплоть до кулинарных рецептов и особенностей агротехники огурцов. Влада не могла и не хотела рассказывать всего, особенно если тема затрагивала отношения с аборигенами. Приходилось замалчивать, ссылаться на частичную амнезию и с мастерством заядлого шарлатана уходить от прямых ответов. Влада ненавидела вранье! Она старалась никогда не лгать без острой на то необходимости. И в обычной жизни подобное не требовалось. Но этот случай вылетел за рамки обыденного, как выстрел из орудия. И ей снова и снова приходилось юлить в попытках удовлетворить материнский интерес.

Отношения с Сашкой были напряженными. Он старался не доставлять ей дополнительных проблем, но внутри него бушевал штормовой океан. Влада знала это, но не могла развеять его страхов и опасений. Рассказать ему все — означало остаться в одиночестве, но в этом мире вряд ли нашелся бы лучший мужчина для нее, а путь в другой мир закрыт. Наверное, навсегда…

Проблема все же стояла остро: она испытывала психологическую привязанность к Александру, но прикосновений более не терпела. По ее коже каждый раз пробегал холодок, когда он будто бы ненароком прикасался к ней. Что со всем этим делать, она не знала.

А Эрик? Ее мифический Эрик остался в параллельной вселенной, где-то там, по ту сторону, в Краснодарском крае. И на поезде к нему не доедешь, и на самолете не долетишь. Он превратился в воспоминание, о котором невозможно забыть. И нужно ли забывать? И сможет ли она сделать это, даже если очень-очень захочет? Он снился ей почти каждую ночь. Он обнимал ее и говорил с ней, она рассказывала ему истории из жизни этого мира. Он водил ее на свидания, но более ни разу во сне у них не доходило до близости, даже до поцелуя. Все время им кто-нибудь мешал: то люди, то стихия, то обстоятельства. Она просыпалась каждое утро в безмерной тоске по нему. С ощущением безнадежности, с осознанием полнейшего бессилия что-либо сделать. Ее мутило по утрам от ночных тревог, кусок не лез в горло. Ей казалось, что ее душа больна и истерзана, как старая половая тряпка. Именно этот образ приходил ей чаще всего, когда она просыпалась в очередной раз, брела в ванную, чистила зубы, сдерживая рвотные позывы, и далее плелась на кухню, чтобы налить кружку чая. До обеда она и думать не могла о еде и лишь к полудню отваживалась на бутерброд. Вечерами же она немного приходила в себя, разговаривала по сети с мамой, отвечая на новые ее вопросы, и съедала большую порцию спагетти болоньезе, или жареной картошки с соленой рыбой. Через день она заказывала еду с доставкой на дом, так как готовить у нее не было ни сил, ни малейшего желания. Когда Сашка возвращался с работы, она быстро накрывала что было съестного на стол и убегала под предлогом, что ей нужен отдых. Хорошо, что он не задавал вопросов: чем же она занималась весь день? Ведь по большому счету Влада не занималась ничем, кроме пустых мечтаний, надрывного плача и лежания на кровати, часами вглядываясь в одну точку на глянцевом натяжном потолке. На работе ей нехотя дали отпуск за свой счет, ведь в противном случае она незамедлительно бы уволилась. Мир рекламы и маркетинга остался без прославленного бойца на неопределенный срок.

Прошло еще несколько дней. В очередной понедельник Влада поднялась с кровати в одиннадцать с головной болью. Она не успела добрести до ванной, не сдержалась, и из желудка потоком хлынула рвота прямиком на кафельный пол в коридоре.

«Что за черт! — выругалась она мысленно, приходя в себя после случившегося. — Я подцепила потустороннюю желудочную заразу?»

С трудом она вычистила рот от неприятного запаха, вытерла пол в коридоре, хватаясь за стену, чтобы не свалиться в обморок, ведь давление упало ниже некуда.

«Может, я сейчас… вернусь? — подумала она с надеждой. — Ощущения соответствующие». Но ничего подобного с ней не случилось.

На кухне она выпила стакан воды, даже чай без сахара не пошел у нее этим поздним утром.

«Какой сегодня день? — задумалась Влада. — Понедельник, двенадцатое сентября. Да что же это? Задержка? Месячные должны были начаться уж неделю как, а я про них и забыла. Неужели я беременна? Не может быть! Ну а что, вдруг, судя по дате и самочувствию?»

Она оделась и вышла из дома. Московская осень не радовала: холодно, сыро, промозгло. С неба моросило — Влада раскрыла зонт. Аптека находилась неподалеку, в паре минут ходьбы. Она купила два теста для верности. Еще заскочила в магазин на углу и купила несколько здоровенных апельсинов, желудок требовал витамина С.