Отраженное мироздание. Тринадцатый воин (СИ) - Криптонов Василий - Страница 55

– Что это? – спросил Шмыглик.

– Это волшебная сыворотка, – объяснил Толя. – Понимаешь, ты нам не нужен, но и просто так тебя отпустить мы тоже не сможем. Этот препарат действует в течение суток. Если ты кому-то расскажешь о своем приключении – инсульт тебе обеспечен. Причем, раньше, чем ты произнесешь первое слово. Если решишь написать или выстучать азбукой Морзе – результат тот же. Хоть флажками семафорь! Доступно излагаю?

– Доступно, – вздохнул Шмыглик. Ему было плевать: его отпустят!

Толя подошел к нему и воткнул иглу в обнаженное место. Опустив поршень до упора, он убрал шприц и сказал:

– Свободен.

Шмыглик натянул штаны, встал с кровати и вышел, опасливо косясь на Вотзефака. Через секунду за дверью послышались его торопливые шаги. Шмыглик бежал навстречу радостям жизни.

– Не загнется? – спросил Соломон.

– Полграмма воды в задницу еще никого не убило, – равнодушно сказал Толя. – Ну что, пойдем разрабатывать план?

Сдвинув четыре стола один к одному, они набрали пива и мяса и стали думать над планом захвата крепости дона. Синеман торжественно разложил карту и показал отмеченное место. Все склонились над картой. Некоторое время царила тишина.

– Да быть того не может! – изрек наконец Вотзефак.

– Я тоже сперва удивился, – заметил Син.

Все медленно подняли взгляды на Морлока.

– Я не знал! – завопил он. – В смысле, нет там никакого хода!

– Да ладно, верим, – отмахнулся Соломон. – Лучше скажи, твои предки имели когда-нибудь сношения с мафией?

– Никогда! Все наше существование нужно лишь для того, чтобы свергнуть их!

– Понятно. – Соломон задумался. – А когда они поселились в этом… храме?

– Как говорят семейные легенды, где-то через пятьдесят лет после Начала.

– Начала? – переспросил Толя.

– Так называют катастрофу, которая уничтожила старый мир и создала новый, – пояснил Вингер.

– Значит, мафия практически сразу взяла все в свои руки?

– Конечно! А ты сомневался?

Толя хмыкнул.

– Тогда наш переворот будет выглядеть еще более глобальным, чем мне казалось сперва. Возможно, будет много недовольных. Хотя… большевиков это не остановило.

– У нас выбора нет! – возразил Соломон. – Если дон не умрет, весь этот мир будет уничтожен!

– И то правда.

– Больно уж этот подземный ход смахивает на дешевую отмазку, – сказал Вотзехелл. – Зря мы парня так быстро отпустили.

– Не врал он, – вмешался Филин. – Он пугливый, под страхом смерти никогда врать не станет.

– Сам-то не такой? – подколол его Эвил.

Филин смущенно потупил взор.

– Перестань, Эвил, – сказал Толя. – Мы теперь одна команда.

– Как скажешь. Только я бы не стал доверять этому парню на все сто.

– Да что он может сделать? – Соломон презрительно усмехнулся. – Свой среди чужих…

– Да, на Рэмбо не тянет, – признал Синеман.

– Все, хватит перепираться! – решил Вотзефак. – Как конкретно будем работать?

Никто не ответил. Все честными глазами смотрели друг на друга, ожидая гениальных идей от товарища. В конце концов Синеман со вздохом скатал карту в трубку.

– План разработаю я, – сказал он. – Филин, давай со мной в комнату.

Они направились в комнату.

– Слышь, Син! – окликнул Вотзефак.

– Чего?

– Ты точно сумеешь изобрести нормальный план? Без дураков?

– Не боись! Я буду опираться на «Перевозчика», «Матрицу», «Волкодава», «Леона», «Коммандос», «Индиану Джонса»…

– Все, все, иди!

И Синеман с Филином закрылись в комнате.

– Чем займемся? – спросил Толя.

– Есть у меня одна идейка, – задумчиво сказал Соломон, оглядывая внутренности трактира.

– Ага, разбежался! Я первый! – Вотзефак встал и пошел к двери с надписью «WC». За ним загадочно устремился Вотзехелл. Соломон проводил их взглядом и откашлялся.

– Вообще-то, я подразумевал толпу.

– Толпу? – удивился Толя.

– Да. Что бы ни придумал Син, ясно одно: мы пойдем через туннель все. Там мы рано или поздно себя обнаружим. Почему бы не вдохновить толпу на штурм крепости? Они отвлекут внимание, и у нас будет небольшое преимущество.

– Ты уже раз вдохновил, – напомнил Мишут.

– Да, но тогда это был наш единственный ход, а теперь это лишь отвлекающий маневр!

– Ну, действуй, – согласился Толя.

– Нет!

Все с удивлением посмотрели на Офзеринса.

– Это должен делать ты! – палец лорда недвусмысленно показывал на Толю.

– Я? – удивился тот. – Почему я? У Соломона лучше получится…

– Нет! – лорд в гневе треснул кулаком по столу, но попал по ладони сидящего рядом Морлока, так что эффект был несколько смазан громким воплем. – Нет, поверь мне, все должно быть не так! Я знаю! Мне сказал об этом Августо!

– Н-да, – Толя с сомнением уставился в полупустую кружку.

– Верь мне! – настаивал лорд. – Ты же сам заметил уже, как здесь многое зависит от случая!

Толя со страхом смотрел в глаза лорда. Это были разумные глаза, без малейшей толики сумасшествия.

– Это не случай, – продолжал лорд. – Слишком много всяких материй здесь пересекается! Никто этого не знает, кроме меня! Знай только одно: ты должен поднять этих людей на бунт!

– И ты будешь его слушать? – спросил Соломон.

– Хорошо! Мишут, подыграешь? – Толя решительно вышел на середину трактира, где отдельные, самые вдохновленные личности, уже пытались устроить танцы. Мишут скользнул следом за ним. Они перемолвились парой слов, и Мишут взял оглушительный аккорд. Все посетители – человек сорок – уставились на них.

– Слушайте все! – громко сказал Толя.

Мишут заиграл тяжелую, бескомпромиссную мелодию, а потом запел:

Слова песни задели за душу каждого, несмотря на то, что третью строчку Мишут явно завалил. Тем не менее, в людских глазах зажглось нечто воинственное.

На втором куплете подключился Толя, усилив хоть и «кипеловский», но все же недостаточно сильный голос Мишута:

Припев они с Толей исполнили вместе, а во второй раз про «кулак над буйной головой» орали уже все посетители, которым на пьяные головы сошло бы все, что угодно.

Закончив песню (последний куплет был опущен из соображений цельности настроения), Мишут скромно отступил. На Толю воззрились все, кто находился в трактире. Тот, инстинктивно чувствуя момент, запрыгнул на стойку и воскликнул:

– Товарищи! Чему нас учит эта песня?

И, не дождавшись ответа, продолжил:

– Над нами стоят какие-то непонятные уму и сердцу мерзавцы, которые ничем не лучше нас, но живут в свое удовольствие!

– Козлы! – вякнул со своего места Филин; несколько голосов из толпы его поддержали, но толпа в своей массе пока не заряжалась патриотизмом и лишь требовала на бис понравившуюся песню.

– Действительно! – провозгласил Толя, прохаживаясь по стойке и распихивая в стороны кружки с пивом. – Среди вас есть умные люди. Есть художники, музыканты, поэты… инженеры, каменщики, фри-масоны… Короче, есть все! Но это никому не нужно! Дон озабочен только личной наживой, он не строит школ, консерваторий, институтов! Скажите, ради этого ли ваши предки выжили триста лет назад?

Последняя фраза произвела эффект. Народ зароптал. Толя, ободрившись этим, продолжил:

– Мир стоит сейчас на распутье. Если оставить все, как есть, то он погибнет. Быстро ли медленно – не суть важно. Но мы все еще можем! Мы можем свергнуть никчемную власть дона Гана!