Братья наши меньшие - Данихнов Владимир Борисович - Страница 22

• Предыдущая
• 22/81
• Следующая

— Вы извините, Кирилл, что я так ворвалась. Просто дома скучно — гости разошлись…

«…Гости, ага, знаем мы этих гостей …»

…делать нечего, на работу только с десятого опять же. Скучаю. А тут вы… с мальчиком.

— С роботом, — поправил я.

— Но ведь все равно — мальчиком?

— Мальчики растут. А еще они рождаются не на заводе, а естественным путем.

— Из девочек, — подтвердила Наталья. — Подросших.

«Издевается, шлюха, — подумал я печально. — Смотрите-ка, ей даже не стыдно. Стоит передо мной, грязная и продажная, и ни капельки не стыдится. Ладно, Полев, веди себя тише и нежнее, ты ведь благородный парень и умеешь прощать людям их слабости».

Наташа подошла к неподвижному киборгу, присела рядом с ним на корточки и провела ногтем по резиновой щеке мальчишки. Он никак не отреагировал.

— Как настоящий… А откуда у вашего соседа деньги на него взялись?

Сам гадаю, — буркнул я и присел рядом на одно колено, потому что глупо получалось: она сидит, а я стою. — Надо бы выяснить.

— Да, интересно; живет вроде не богато… ну и не бедно, конечно, но все-таки робот, он ведь кучу денег стоит!

— Вот именно. Тут я с вами согласен, Наталья. Если мы проясним этот момент, нам станет гораздо легче.

— Почему?

— Потому что мы должны все знать, а ради этого готовы лезть туда, куда нас никто не просит лезть.

Наташа помолчала, а потом спросила:

— Что вы с ним будете делать?

— Дождусь, когда Леша проспится и протрезвеет. Потом верну.

— Он такой миленький кукленыш, — сказала Наташа, касаясь носа мальчишки. — Бип!.. А вы его почему-то ненавидите.

Я вздрогнул и покосился на соседку; она смотрела на Колю и улыбалась.

— Почему вы так решили?

— Не знаю. Подумалось вдруг. Его вы ненавидите, а меня презираете — по-моему, так.

— Глупости, — пробурчал я. — Значит, простоквашу не хотите? А кофе? Хороший, зерновой. Бразильский, я его по блату достал. Немножко, правда, достал, но на маленькую чашечку хватит. У меня как раз есть очень маленькие чашечки; они по-настоящему маленькие, их даже мыть не надо — для гостей держу.

— Нет, спасибо. — Наташа встала, ладонью на прощание пригладив золотистые кудри мальчугана. — Пока, малыш!

Она вышла из квартиры, а я запер дверь на ключ и побежал на кухню за тряпкой. Наклонившись над раковиной, смочил тряпку горячей водой из-под крана, схватил пакетик с чистящим веществом «Кумет» и со всех ног бросился в зал. Отсыпал горсточку «Кумета» на тряпочку и оттирал рамочку и стекло фотографии-«березки». Оттирал долго, а чтоб не соскучиться, приговаривал:

— Знаем мы этих гостей, ага, ушли уже, как же. Наверное, целую ночь только и делали, что километр за километром на постели пахали и гадость эту на камеру снимали, а сегодня утром ушли, чтобы на порносайт слить. А ведь как невинно выглядит, а?! Ну девочка прямо! Тоже мне! И не поймешь вот так сразу, даже стыдно становится за собственные мысли. Про спорт ничего не ответила. «А меня презираете»… Ха! Презираю, ыгы…

Потом я побежал в ванную: мыл руки с мылом, долго, усердно, выключал воду и опять включал, потому что казалось, что не от всей грязи избавился еще; тер руки жесткой ветошью, до красноты тер и приговаривал:

— Черт знает чем они там еще занимаются; чем она больна; заразит ведь — как пить дать, какую-нибудь гадость подхвачу и залечу с ней, с гадостью этой, в кож-вендиспансер, а потом объясняй всем, что это бытовая зараза; никто ведь не поверит! Нет, я, конечно, желаю измениться, стать опять идеалистом, но желание это не поможет ни против триппера, ни против сифилиса, и против СПИДа оно тоже, кстати, не поможет.

Закончив с помывкой, я вдруг вспомнил, что Наташа касалась робота. Хотел снова бежать за тряпкой, но передумал.

— А что с ним станется? — сказал я вслух, насвистывая под нос что-то жутко старинное, то ли Битлов, то ли Саймона и Гарфанкля, — Он же робот. А если гадость Наташкина к Лешке перекинется, так Громову и надо!

Я уселся за домашний компьютер и стал размышлять, чем заняться до вечера. Было скучно, а телефон молчал. Никто не спешил поздравить меня с Новым годом.

И тогда я включил компьютер.

Мне пришло три электронных письма. Первые два — реклама, а в третьем я прочел:

«Уважаемый, Кирилл!

Сегодняшний поход в так называемый «Желтый клуб» крайне полезен. Но не в том смысле, в каком вы подумали. Клуб этот на самом деле сборище недоумков, у которых не все в порядке с головой: Вам будут говорить, что члены клуба обладают некими способностями наподобие вашего умения. Не верьте. Единственная их способность — получать на входе проверенную информацию и превращать ее в дерьмо.

Искаженное представление о мире, галлюцинации, нарушение речи — вот неполный перечень симптомов, которые проявляются у этих людей. Но что-то вынести из встречи можно, конечно, если вы сумеете поговорить с лидером отморозков. Существует мнение, что лидер отличается от шестерок: будто бы у него есть некие тайные знания, а возможно, и способности. Будет неплохо, если вы выясните, что именно он знает и какими способностями обладает.

Чтобы наше сотрудничество было крепче и плодотворнее, мы, уважаемый Кирилл, держим в заложниках вашу бывшую жену, Марию Полеву. Не волнуйтесь: если вы в точности будете выполнять наши указания, с ней ничего не станется.

С вами мы еще свяжемся. И, поверьте, если все будет в порядке, вы не будете разочарованы — платим за информацию мы очень хорошо».

Подписи не было. В окошке «отправитель» темнел некий труднопроизносимый адрес. Электронный ящик висел на бесплатном хосте. Наверняка заведен совсем недавно и специально под эту «переписку».

Что за чертовщина?

Я схватился за голову и взъерошил волосы.

Маша!

Кто они такие? Что им надо? Может, дурацкий розыгрыш? Но откуда эти гады знают о приглашении? О моем умении? О Маше?

Я кинулся в прихожую, схватил с трельяжа блокнот, нашел телефон Машиных родителей и набрал номер.

— Алло?

— Здравствуйте, Анастасия Петровна!

— Кирилл? — Голос Машиной матери изменился, стал злее.

— Я хотел спросить… поинтересоваться, как там Маша… все ли в порядке?

— Она в полном порядке. Не о чем волноваться. Еще что-то?

— Нет. То есть да. Позовете ее? Хочу… надо кое-что спросить.

— Кирилл, Маши нет дома. У нее появился хороший друг. Она сейчас с ним.

— Какой у него телефон?

— Не скажу.

— Погодите… друг? Она встречается с другим? Не со мной? Эта маленькая дрянь целуется с ним? Спит? Дайте мне ее немедленно!

— Кирилл…

— Ах она. шлюха, я тут ночами не сплю, подушку грызу, только о ней, проклятой, и думаю, а тут такое! Я меняюсь ради нее в обратную сторону, а она!..

— Кирилл, ты что, совсем с ума сошел? — завизжала женщина на другом конце провода. — Не мучай Машеньку! Вы расстались! У Маши новый жених! Не вздумай мешать ей!

— Но…

— До свидания, Кирилл. — Она повесила трубку.

— Твою мать! — Я с размаху стукнул телефонным аппаратом о стену. — Шалава!

Бордовая пластмасса треснула; из гнезда вылетела круглая черная кнопка с цифрой «ноль» и закатилась куда-то под шкаф. Я опустился на колени, долго искал ее и чихал, потому что пыль попадала в нос; меня трясло. Уши словно ватой заложило — я не слышал ничего, кроме буханья сердца в груди.

Все-таки вранье? С Машей все в порядке? У нее жених? Сволочной ублюдочный жених, который целует мою любимую? Спит с ней? Шлюха! Да как она посмела!

Забыв о кнопке, я кинулся на кухню, распахнул окно, открыл морозилку, но вспомнил, что курицы уже нет, а больше выкидывать было нечего, да и жалко, и тогда я сказал себе:

— Спокойно, Полев. Спокойно. Надо успокоиться. Если Маша дома, не о чем беспокоиться. Если — нет, то беспокоиться тоже не стоит. Надо выполнять указания этих… анонимов. В конце концов, я ничего не потеряю, если пойду в «Желтый дом». Посижу, осмотрюсь, узнаю, что им надо. Если это шутка — тоже порядок. Посмеюсь вместе со всеми и свалю домой, здесь напьюсь и усну под скрип Наташиного матраца и сладкие-сладкие стоны. Мне будет казаться, что Машка стонет под своим женихом. Ну и что? Подумаешь. Пусть. Я ведь не говнюк теперь, чтоб ревновать попусту, я меняюсь. Пусть себе стонет. Сучка. А-ах она су… так. Спокойно. Спокойно, Полев.

• Предыдущая
• 22/81
• Следующая