Полуночный Валентайн (ЛП) - Джессинжер Джей Ти - Страница 14

Улыбка Сюзанны застывает.

– Дамы, – говорит Крейг, делая движение, будто наклоняет шляпу, затем оборачивается и уходит.

– Что это было? – после его ухода Сюзанна разговаривает нормальным голосом.

– Должно быть, у него есть девушка, – когда она смотрит на меня, я пожимаю плечами. – Между вами, ребята, была сумасшедшая химия. Так что это единственное объяснение.

– Так это было не только в моей голове? Он флиртовал со мной, верно?

– Точно. В какой-то момент я подумала, что он достанет свое хозяйство и попросит тебя погладить его под столом.

– И я бы повиновалась. Этот мужчина чертовски горяч!

Она говорит так громко, что люди на нас оборачиваются. Я встаю, беру ее за руку и помогаю выползти из кабинки, немного пошатнувшись от неожиданности, когда она упирается о меня.

– Вау, – ахает она, стабилизируя себя. – Кажется, тебе придется побыть водителем, милая. Комната кружится.

– Хорошо, красотка, я держу тебя. Не протыкай мне ноги своими каблуками. Вот так.

Мы пробираемся через ресторан – моя рука вокруг ее плеч, ее рука вокруг моей талии – пока я пытаюсь игнорировать хихиканье, которые слышу, пока мы идем.

У меня странное чувство, что Сюзанне не впервой покидать ресторан с посторонней помощью.

ГЛАВА 7

До дома Сьюзанн от «У Бугера» ехать десять минут. Она отключилась сразу, как только сели мы в машину, и я кое-как умудрилась выпытать у нее адрес. Я не против, потому что привыкла оставаться наедине со своими мыслями, но немного переживаю за нее.

В маленьком городке все знают друг друга, в том числе и грязное бельё. Может, все эти взгляды, которые бросали на нее по дороге, не связаны с ее прикидом?

Чтобы добраться по ее дома, использую приложение на телефоне. Она живет в прекрасном маленьком домике с аккуратным двориком. Вокруг белого забора растут розовые азалии. Припарковав машину у подъездной дорожки, обхожу ее, чтобы помочь своей пассажирке. Когда открываю дверь и расстегиваю ремень безопасности, слышу храп.

– Сюзанна, – осторожно трогаю ее за руку. – Мы приехали. Просыпайся.

Ее голова скатывается в мою сторону, а сама она бормочет что-то про кошек. Списываю это на алкогольный бред, а затем вытаскиваю ее из машины как можно мягче. Подозреваю, что она приложилась к бутылке до того, как забрала меня, потому что она действительно в говно.

Мы ковыляем к входной двери. Мне приходится порыться в ее сумочке, чтобы отыскать ключи, потому что их обладательница в буквальном смысле спит стоя, опираясь на меня. Распахнув дверь, в мой нос ударяет запах кошачьей мочи.

Зверушки бегут с грохотом, способным воскресить мертвых.

– Де Ниро! – невнятно бормочет Сюзанна, приоткрывая глаз. – Пачино! Сталлоне! Тише, черт возьми, у мамочки раскалывается голова!

Я помогаю Сюзанне переступить через порог и войти в дом. Она плюхается на диван в гостиной, и все три кошки – трехцветная, рыжая и один здоровый черный пушистый ублюдок – прыгают на нее и, похоже, собираются обглодать ей лицо.

– Кыш! – я размахиваю руками, надеясь спихнуть их с бедной Сюзанны, но они просто сидят и таращатся на меня, как на тупую. Однако ничего не делают, чтобы отойти от ее. Я недолго настороженно за ними наблюдаю, ожидая их дальнейших действий.

Они укладываются вокруг нее, сворачивают хвосты и прижимаются к ее груди, животу и между ног, продолжая свое наблюдение за мной.

– Ладно, зверушки, оставляю на вас мамочку. Договорились?

Большой черный – предполагаю, что Сталлоне – зевает. Меня посылают прочь.

Я направляюсь на кухню в поисках воды для Сюзанны. На столе стоит открытая бутылка вина и пустой бокал с ярко-розовым отпечатком помады, который похож по цвету на накрашенные губы Сюзанны.

Теперь мне ее не жалко. Я скорее в бешенстве, что она заехала за мной после того, как столько выпила. Завтра, когда она протрезвеет, мы побеседуем об опасности вождения в нетрезвом виде, даже если это небольшое количество алкоголя.

Если кто и в состоянии понимать серьезность этого, так это я.

Стиснув зубы, я достаю бутылку воды из холодильника и отношу ее на журнальный столик рядом с диваном. Выключаю лампу на тумбочке, снимаю туфли с ног Сюзанны и накрываю ее одеялом. Оставляю сумочку с ключами на обеденном столе и запираю входную дверь, прежде чем закрыть ее за собой.

Мне потребовалось минут пятнадцать ходьбы, чтобы унять дрожь в руках.

Сегодня превосходная ночь, но прохладная. Полная луна, свежий воздух с запахом океана и усыпанное звездами небо. Они никогда так не блестели в задыхающемся Фениксе. Пожалев, что не захватила пальто, я прохожу через тихий район Сюзанны, пока не достигаю главного бульвара, ведущего в город, и сворачиваю на юг в сторону дома.

Сисайд – один из тех городов, жизнь которых вымирает при заходе солнца, и сегодняшний вечер не исключение. Бульвар пустынен. Единственные, кто составляет мне компанию – мотыльки, тихо танцующие вокруг уличных фонарей над головой. Я иду не спеша, погруженная в мысли, слушая музыку ночи: отдаленный шум прибоя и серенаду сверчков.

Тебе бы здесь понравилось, Касс. Очень понравилось.

Из ниоткуда мимо меня проносится черный «Мустанг» на максимальной скорости. Двигатель машины рычит, словно волк. Порыв воздуха, созданный проносящейся машиной треплет мои волосы и раздувает юбку сбоку. В пятидесяти метрах от меня водитель резко начинает тормозить. Автомобиль, с визгом шин, резко останавливается посреди улицы. И остается там с гудящим двигателем, святящимися красным стоп-сигналами в темноте и паром из выхлопной трубы, похожим на дым из ноздрей дракона.

– Вы, должно быть, шутите, – бормочу я, точно зная, кто меня ждет.

Водитель переключает передачу и автомобиль медленно начинает движение назад.

Когда «Мустанг» оказывается возле меня, то останавливается. Пассажирская дверь открывается и широко распахивается. Глаза Тео блестят в тусклом интерьере, он наклоняется и смотрит на меня.

Ждет.

После минутного колебания, я залезаю в машину и закрываю пассажирскую дверь. Стараюсь притвориться, что не происходит ничего непонятного, и я полностью контролирую ситуацию.

Как и снаружи, внутренняя часть автомобиля блестит. Я могла бы есть прямо с приборной панели. Для меня стало бы шоком, если пепельница когда-либо использовалась хотя бы для хранения монет. Ни соринки, ни волосинки. Должно быть Тео хранит пылесос в багажнике.

Но даже в такой стерильной среде ощущается его присутствие. По радио играет какой-то блюз – женщина с прокуренным голосом напевает о потерянной любви – воздух теплый и пахнет, как мужчина рядом – мылом, кожей и типичной мужественностью с намеком на ночной лес.

Может, он оборотень, одинокий волк, который охотится в лесу в полнолуние?

Пора прекратить смотреть научно-фантастические канал.

– Прости, что наехала на тебя утром. Это было не красиво, – решаю начать разговор.

Тео громко и протяженно выдыхает, словно долго задерживал дыхание. Переключив передачу, мы начинаем движение с гораздо меньшей скоростью, чем он ехал ранее. Маленький серебряный медальон на цепочке качается на зеркале заднего вида, поблескивая при попадании на свет. Это медальон святого покровителя, но я не могу сказать, какого именно.

Этот мужчина становится все интереснее.

Он религиозен? Стал таким после несчастного случая? Или он, как и я, бывший верующий, который держит медальон как напоминание о своем потерянном заблуждении, что где-то во Вселенной кто-то действительно слушает наши молитвы?

Я бросаю на него взгляд. В тени его профиль представляет собой жесткие углы, от косой черты носа до твердой челюсти. Он выглядит напряженным и стесненным, и мне интересно, почему он потрудился остановиться, если так явно отягощен моим присутствием.

– Хотела бы я знать, почему я тебе не нравлюсь...

Вздрогнув, он моргает. Смотрит на меня с выражением саднящей и уязвимой муки. Становится ясно, что мои слова причиняют мужчине боль, а также, что мое предположение о его нелюбви – верно.