Полуночный Валентайн (ЛП) - Джессинжер Джей Ти - Страница 10

– О, привет! Как мило с твоей стороны присоединиться к нам здесь, на Земле! Закончил осмотр моей кровати? Потому что если «да», то ты знаешь, где выход. Не останавливайся из-за меня.

Позади меня Куп подавляет либо смех, либо стон.

Тогда – сюрприз-сюрприз! – черные брови Тео хмурятся. Из внутреннего кармана пальто он достает ручку и маленькую записную книжку на спирали, открывает ее, затем что-то строчит со скоростью молнии на страницах. Показывает мне блокнот, чтобы я прочитала его каракули.

«Извини. Не особо лажу с людьми. Не нанимай «Капстоун».

Не особо ладишь с людьми? Здравствуй, преуменьшение века.

– Поезд уехал, Солнышко. Крейг пришлет контракт в понедельник.

Более яростная писанина. Он подходит ближе и тычет блокнотом передо мной.

«Я лучше!»

Я отмахиваюсь от него рукой.

– Ты словно заноза в заднице! И, честно говоря, немного «ку-ку». Мысль о том, что ты будешь тусоваться рядом со мной около полугода, работая над домом, не особо привлекает.

Он стоит там, раздувая ноздри и нахмурившись, показывая свое раздражение и разочарование, пока Куп не откашливается. Тео отрывает от меня свои черные глаза и смотрит поверх моего плеча.

– Может, тебе стоит показать ей планы, Ти?

– Планы? – спрашиваю. – Какие планы?

Но Тео решает, что это хорошая идея, потому что тут же проталкивается мимо нас и спускается бегом вниз. Мы слышим, как открывается входная дверь, а затем захлопывается.

Изумленная, я смотрю на Купа.

– Серьезно, он ненормальный. Не могу поверить, что кто-то нанимал этого парня.

– Обычно он не такой плохой, – извиняющимся тоном бормочет Куп.

– Как утешительно. Можешь назвать хоть одну причину, почему я должна выбрать того, кто меня ненавидит?

Голубые глаза Купа смягчаются, превращаясь во что-то подозрительно похожее на жалость.

– Он не ненавидит тебя, – мягко говорит он. – Поверь, если бы это было так, нас бы здесь не было. Ты просто... будоражишь его.

Я смеюсь, потому что это еще одно преуменьшение.

– Что ты сказал? Подожди, ты же не хочешь сказать, что он тайно в меня влюблен, верно?

– Нет, – Куп яростно качает головой.

Я осматриваю его безэмоциональное лицо, лишенное намека на смех.

– Пожалуйста, успокой меня и подтверди, что ты понял, что я пошутила.

– О. Окей.

Я вскидываю брови.

– В этом городе допускается сарказм? Потому что, если нет, то я откажусь от проекта и перееду туда, где люди будут в состоянии оценить мое тонкое чувство юмора и большую любовь к подколам.

Прежде чем он успевает ответить, входная дверь снова открывается и закрывается – с громким хлопком, потому что, по-видимому, Тео Валентайн ничего не делает мягко, – а затем три громких удара.

Я недоверчиво смотрю на Купа.

– Он только что топнул ногой по полу, чтобы позвать нас вниз?

Куп примирительно вздохнул.

– Боюсь, что да. Нам лучше спуститься, пока он не потерял терпение.

Из меня вылетает смешок, наполовину от иронии, наполовину от возмущения.

– То есть он сейчас терпеливый?

– Тебе правда не захочется это узнавать, – бухтит Куп, а затем выходит из комнаты.

Тео мы обнаруживаем на кухне внизу. На мраморном островке стола он разместил большую прямоугольную книгу. На синей льняной обложке выбито серебряными словами «Баттеркуп Инн» в старомодном стиле с множеством причудливых завитков. Рядом с книгой лежат несколько свернутых листов, похожих на чертежи.

Мое любопытство усиливается, я подхожу ближе.

– Что все это значит?

Тео жестикулирует на книгу, как бы говоря: «Смотри».

Я открываю обложку, начинаю переворачивать страницы, затаив дыхание.

Все страницы книги заполнены великолепными цветными компьютерными визуализациями отеля «Баттеркуп Инн». Не тем, что здесь сейчас, а как это будет выглядеть после масштабных ремонтных работ.

Роскошные сады, фонтаны и простирающийся зеленый газон. Экстерьер здания окрашен в мягкий оттенок желтого с белым. Внутри все номера обставлены красивой мебелью, которая отдает дань уважения эпохе постройки дома в сочетании с более современными элементами, которые легко обновят атмосферу.

Около витиеватого крыльца есть несколько зон отдыха, где смогут собираться гости. А задний двор превратился в самую удивительную игровую площадку для взрослых с ямами для костра, столами под тентами, окруженными скамейками, несколькими местами для игр, включая гигантский конструктор и бассейн с видом на море.

Именно так мы все представляли с Кассом, вплоть до мельчайших деталей.

Это не просто визуализация проекта. Эта книга – план из моей головы.

Ошеломленная, я стою в гробовой тишине, пока Тео не берет все в свои руки и не разворачивает один из свернутых листов. Это чертеж «Баттеркупа», белые схемы на фоне бледно-голубого, иллюстрирующие технические особенности здания, в том числе планы этажей, участка и детальный план, демонстрирующий инженерную перспективу будущей работы.

Если книга была планом моего разума, то эти рисунки – карта моего сердца.

Взволнованная, я возвращаюсь на первую страницу книги в поиске маленькой детали, которая меня поразила. Показываю на ряд фиолетовых цветов, выстилающих крыльцо с обеих сторон дома.

– Что это за цветы? – уточняю тихим голосом.

Тео пишет в своем блокноте и протягивает его мне.

«Душистый горошек».

Нож в живот. Пуля в голову. Свободное падение с пятидесятиэтажного здания. Я захлопываю книгу, хрипло произнеся:

– Извините, я на минуту, – и вылетаю из кухни с комом в горле. Пробегаю сквозь патио и врываюсь через французские двери во двор. Стою там, глотая воздух, позволяя солнцу ослепить меня, а морскому воздуху играть с волосами, пока я пытаюсь взять себя в руки.

Не плачь. Не плачь, тряпка. НЕ СМЕЙ РЕВЕТЬ.

Один из первых мозгоправов, к которому я обратилась после смерти Касса, сказал, что у мозга есть потребность в поиске параллелей, устанавливающих связь между несвязанными вещами, чтобы понять что-то бессмысленное. Люди развили универсальную тенденцию искать закономерности в случайной информации, отсюда и существование гадалок, толкователей снов и людей, которые видят Иисуса в куске тоста.

Но холодная, жесткая правда в том, что нет никакой связи между чем-либо.

Жизнь – все существование – абсолютно случайна.

Вашим счастливым числам в лотерее не повезло, потому что нет такой вещи, как удача. Перебежавшая дорогу черная кошка не является плохим предзнаменованием, это просто кошка на прогулке. Затмение – не кара богов, так же как и автобус, едва не задавивший вас, когда вы переходите улицу, не знак, что ангел-хранитель Вас бережет.

Не существует никаких богов.

Нет никаких ангелов.

Суеверия не реальны, и никакое количество желаний, молитв или нерационализма не способны изменить тот факт, что жизнь – это всего лишь одна длинная последовательность случайных событий, которые, в конечном счете, не имеют смысла.

Я ненавидела того психиатра.

Но теперь в голове всплывает его скучный голос, объясняющий, что душистый горошек вдоль крыльца в видении «Баттеркупа» Тео не имеет никакого отношения к прозвищу, которым Касс меня называл. Нет никакой связи с немым незнакомцем, создавшем точную копию дома мечты моего покойного мужа и меня. Ничего не значит, что мы здание с видом на прибой и цветами у крыльца, которое мы искали, оказалось в этом городе, так что, все происходящее – просто судьба.

Нет, не судьба. Случайность. Просто жизнь делает то, что у нее получается лучше всего: прикалываться надо мной.

Если бы только мое глупое сердце поверило в это...

– Меган? Ты в порядке? – Куп стоит в дверном проеме, положив руку на раму с нахмуренным от беспокойства лбом.

– Да. Нормально, – просто супер, огромное спасибо, у меня совсем нет нервного срыва в этот прекрасный сентябрьский день. Тру глаза, злясь на себя за проявление слабости. Расправляю плечи, делаю глубокий вдох и улыбаюсь. – Просто нужно немного воздуха.