Мистер и мистер Смит (ЛП) - Даймон ХеленКей - Страница 24

Он вернулся в комнату на втором этаже. На этот раз ему не пришлось даже для вида стучаться — дверь оказалась открытой. Он толкнул ее, ожидая встретиться с Заком, но вместо него увидел Елену. Не самый предпочтительный вариант. Фишер понимал, что несправедлив к ней, но сейчас его разумная часть отказывалась функционировать.

Он глянул на пол, где до этого лежал вещмешок — все еще на месте. Какое облегчение!

Фишер посмотрел на Елену:

— Где он?

Та подняла глаза от своего телефона:

— Что, прости?

Если и притворяется, то довольно хорошо:

— Зак.

— У него дела. — Она вернулась к прежнему занятию.

Для умной женщины — а Фишер не верил, что она дура — Елена действовала непрактично. Она сильно ошибается, если думает, что стоит лишь проигнорировать Фишера, и он уберется восвояси.

— Какие? — Он вырвал телефон у нее из рук. — И не надо мне тут петь о служебной тайне. Мы уже через это проходили.

Елена не возмутилась, даже голос не повысила. Нет, она просто забрала у Фишера телефон и положила в карман.

Достойна восхищения. В других обстоятельствах Фишер даже принял бы ее сторону. Но она оставалась единственным человеком, который мог бы помешать Заку вернуться к самоубийственному заданию. Могла, однако не делала. И это автоматически определяло ее как врага номер один.

Она стояла и смотрела, полностью контролируя ситуацию и, похоже, тщательно подбирала слова. Ее цепкий взгляд оценивал.

— Обсуждает детали возвращения со своим контактом в БНД. Немцы уже дали согласие. Все признали, что Зака необходимо вернуть.

А вот это уже крайне плохо. Убедить родную контору и так непросто, а на кону теперь международная ставка.

— В БНД надеются, что их парень выставит себя героем в глазах Пентасуса и завоюет еще большее доверие людей, которые запустили к нам крота. Даже вспоминать не хочу, какими уговорами я убедила их согласиться.

Умная, безжалостная, готовая на все ради работы. Фишеру хотелось бы, чтобы она была чуть менее профессиональна, тогда у него появился бы шанс хоть как-то с ней потягаться.

— Сколькими агентами вы готовы пожертвовать ради этой миссии?

— Пентасус — интернациональная угроза.

Именно так и твердили пресс-атташе ЦРУ — Фишер слышал похожие оправдания сотни, тысячи раз. Он даже попробовал сосчитать, сколько смертей оперативников оправдали этим аргументом.

— Вы не ответили.

— У меня приказ.

Исходящий с самого верха. В курсе операции всего несколько человек. Чуть больше знали, что Пентасус вообще существует.

— Итак, вы желаете выслужиться перед высоким командованием. Приносите в жертву Зака, предоставляете ценные сведения и продвигаетесь в пищевой цепочке в Лэнгли.

Елена вздохнула:

— Ты считаешь, что я рискнула бы твоей жизнью или жизнью Зака ради повышения?

А вот тут Фишер затруднялся ответить. Он знал подобных говнюков в ЦРУ, но про нее ему практически неизвестно, Елену невозможно считать. Он лишь видел — стоило той отдать приказ, и Брайтон с Заком вприпрыжку бросились его выполнять.

— Да, именно так.

— Мне жаль, что приходиться его отправлять.

Фишер замер от неожиданности. Люди ее положения редко в таком признавались.

— Он хорош в своём деле, поэтому выбор пал на него. Я имею в виду, поэтому его подослали к тебе. Он заслуживает гораздо лучшего, чем ты. — Ее глаза сузились. — И если опять затянешь песню, что все, что было между вами — обман, я сама тебя пристрелю.

Она точно не шутила. Слова резанули, достигли цели — похоже, Елена смогла до него достучаться.

— Я не бессердечная стерва, Фишер, — добавила она, словно прочитав его мысли. — Зак — член моей команды, он мне дорог, но служба есть служба. — Что-то в ее словах заставило Фишера немного успокоиться. — Твое имя в списке Пентасуса.

Это имело смысл. Пентасус охотился за людьми, которые могли причинить наибольший урон. Власти предержащие. Террористические группы или просто завистники — те, кто имели в распоряжении нужную сумму — желали их уничтожить.

— По-вашему, я готов обменять жизнь Зака на свою?

Фишер на самом деле никогда бы на такое не пошел.

— Ты тоже бросился бы в преисподнюю, чтобы защитить того, кто тебе дорог. Того, кто сам не способен.

Фишер не знал, что ответить, поэтому решил зайти с другой стороны:

— Зак должен знать все аспекты.

— Он знает.

Фишер открыл рот, но остановился. Ну конечно, Зак знает. Он же сам вещал что-то о долге, который превыше всего. Фишер воспринял это как обычную пропаганду ЦРУ, но, возможно, тут сработали личные факторы.

— Тогда расскажите теперь мне.

— У нас всех есть люди, о которых мы заботимся. Семья.

— У меня нет. — Они давно его покинули.

После изгнания из дома у Фишера не осталось ни семьи, ни имущества. Он притворялся, что это неважно, да что там говорить, он даже себя в этом почти убедил. Вместо того, чтобы полагаться на людей или надеяться на что-то несбыточное, Фишер искал свое предназначение, которое в конечном итоге привело его в ЦРУ. Главное здесь — хорошо и без изъянов выполнять свою работу. Это заполнило пустоту внутри. Никакой любви или привязанности — вместо них у него были миссии.

— Не притворяйся, что совсем одинок. У тебя есть команда, Брайтон. — Она смерила его взглядом. — И человек, который очертя голову бросился спасать Зака, наверняка знает, что такое любовь и преданность. Что такое семья. Может, не в привычном смысле, но все-таки. Все ты понимаешь, пусть лишь на интуитивном уровне.

Слова эхом звучали в голове. Он так долго отказывался от потребности в близких людях, что это почти превратилось в привычку. Фишеру нравилась независимость. Он не из оседлой породы. Но и он, и Зак в конце концов оказались готовы пожертвовать жизнью ради другого. Их отношения — какими бы Фишер их ни считал — на самом деле имели значение и для него, и для Зака.

— Он может погибнуть.

Елена кивнула:

— Да.

Фишер почти пожалел, что она отступилась от лозунгов, которые расточали в ЦРУ перед прессой.

— И вы способны просто стоять здесь, зная об этом?

— А ты?

Зак закрыл дверь кабинета, где только что провел телеконференцию с Хантером, его начальством и коллегами из отдела. Множеством людей, которые, по сути, не работали над этим заданием.

Большая часть штаб-квартиры отвечала требованиям помещения для сбора и обработки секретной информации. Комната, из которой он только что вышел, считалась такой официально — полностью информационно защищенная, только с закодированными каналами без подключений к внешней сети. Без окон. Без возможности что-либо записать — как на бумагу, так и на цифровой носитель.

Хантер предложил основной план, Зак заполнил пробелы в некоторых деталях. В частности, предложил вывести из игры Фишера. Следовало убедить Стейшу, что тот погиб, и заставить таким образом засветить крота. Значит, Фишеру для поддержания легенды придется засесть в штаб-квартире. Тот наверняка возненавидит Зака с новой силой, но его это не особо волновало. Главное — останется в безопасности.

Зак прошел по коридору, свернул направо к задней двери. Скорее всего, тут было несколько выходов, которые гарантировали, что команда не попадет в ловушку, не окажется запертой. Зак догадался об их расположении, мысленно представив, где находятся внешние стены.

Прижал ладонь к двери — наверняка толстая и пуленепробиваемая, какая и должна быть в таком месте. Его переполняло искушение выйти наружу хотя бы на секунду; он тренировался, чтобы выдержать многое, однако и тело, и разум с трудом справлялись с физическим и эмоциональным потрясением.

Единственная хорошая новость заключалась в том, что если на этот раз он облажается, вся ответственность ляжет на Хантера.

Тишину прорезал знакомый голос:

— Что ты делаешь? — От хриплых ноток по телу пробежала дрожь, напоминая времена, когда Фишер будил его посреди ночи поцелуями и ласковыми прикосновениями, а Зак, еще не проснувшись толком, уже заводился.