Предрассветные боги (СИ) - Сергеева Александра - Страница 36

— И не думай считать тех, кого ты сможешь против него выставить, — холодно одернула его богиня. — Никакой схватки не будет, кроме вашей. Ты против Сэйына на глазах ваших воинов и под моей рукой, что благоволит тебе. Достанет ли этого, дабы ты стал новым нэкыпом народа сакха?

— Более любого другого, Великая, — согнулся в поклоне Дэрмэ.

— Но, ты не желаешь, чтоб я тебе помогла?

— Молю, Великая, отдай мне его! — испугался только-только раздышавшийся нэйя.

— Добро, — слегка кивнула она. — Но, тогда и ты отдашь мне часть воинов, что придут сюда. Я хочу забрать свое, и я заберу это. Однако я не желаю ссор промеж тебя и народом Белых людей, покуда тот не покинет эту землю по весне. Не могу также обескровить твой народ. Тебе нужны воины, дабы защищать его. Ты отдашь мне тех, кого выберешь сам. Укажешь на них, а заберу я сама, дабы ты не стал убийцей собственных родичей. Ты избавишься от ненавидящих тебя, что после станут врагами. А я отправлюсь за своими братьями, что сидят в горе.

— За… дэвэ?

— Это боги, коих вы осмелились удерживать в таком непотребстве! — повысила голос богиня без всякого, впрочем, злобства. — Я загнала вашего солнцегривого в самые черные пределы мира тьмы. Но, об этом я скажу всем там, в логове проклятого черного духа, что обманом явился вам в образе вашего бога. А теперь, Дэрмэ, моему человечьему телу нужен отдых и еда. Могу ли я рассчитывать на твое гостеприимство?

— Это огромное счастье, Великая, — мужественно сохранял пред ней лицо этот властолюбивый, но не самый худший из людей.

…………

Маре игнорировала его честолюбие, хотя судьба народа сакха, чей потенциал она уже оценила, была ей не безразлична. Эти люди, несомненно, очень жизнеспособны и не слишком консервативны в вопросе сохранения чистоты крови, что идет им на пользу. Возможно, на их земле однажды возникнет крупное государство, а может, и не одно, но, до этого ей еще предстояло дожить. И дать шанс дожить тем латиям, которых она еще найдет, кому поможет с расконсервацией и адаптацией не просто в новом мире, а в новой для себя форме существования. Шансы же во многом зависели от благополучия доставшегося ей Белого народа. Это племя вполне устраивало Мару с позиции ее обновленных взглядов на ситуацию, что менялась все оперативнее с появлением очередной информации. И помогла оценить негативное влияние замкнутости славнов в пределах ограниченной территории при отсутствии внешних контактов с другими народами. В то время как западнее их же соплеменники занимали территории, где на границах такие контакты происходили повсеместно. Да, многие из них имели негативные последствия, но принципиально это не имело значения — в достаточно далекой перспективе все последствия контактов приобретали позитивный оттенок. Они учили целый народ, как учит мать своего ребенка, и мирному сосуществованию, и военному противостоянию. А славны с берегов Великой реки — не произойди там случайная расконсервация латии с огромным потенциалом — на сегодняшний день уже перестали бы существовать, как народ.

Мара многое поняла в этой экспедиции. Не будучи ученым, до сих пор она не осознавала, что ее первоначальная задача почти не отвечает ее основной цели. Именно сакха преподали ей лучший урок выживания в этом мире. Постоянно подпитывая себя за счет иных племен, растворяя их в себе, они создавали будущий полноценный народ, который, вероятней всего, проживет на этой земле не одну тысячу лет. И любые его трансформации будут происходить естественным образом, не ломая основных устоев и целостности сообщества. Даже изменения религиозного толка, что еще обязательно его потрясут, не перемелют в труху его костяк, как неизменно тело под любой надеваемой одеждой. И так называемый Белый народ никогда не станет полноценным народом, пока не сконцентрируется на определенной территории и не начнет жить в русле единых традиций и законов. Отсюда следовал лишь один вывод: славны с Великой реки должны переместиться на запад.

Почему туда? Территорию между Великой рекой и горами, где обитало ее семейство, даже пешком можно было покрыть за достаточно короткий срок. Жива, как ученый, уже выдвинула гипотезу о том, что кочевой народ, способный отправлять на завоевания такие большие по местным меркам военные формирования, должен иметь в своем распоряжении значительные территории. Уже здесь по присутствию множества представителей других племен и народностей Мара поняла, что эти территории огромны. Перун даже предположил, что они попали на самый большой материк планеты, имевший довольно обширную степную полосу. А раз так, следовательно, объединять разбросанные по нему племена условно одного Белого народа нужно к западу от известных ей гор. Там, где проживают другие его представители, не лишенные международных сношений. И этой цели они с Перуном посвятят следующие… да хоть тысячу лет. Для ее достижения они соберут команду, используя любой шанс отыскать следы других латий.

…………

— Этот трус не принял мой вызов! — скрипел зубами Дэрмэ, вернувшись к своим воинам.

Он съехался, как задумывал, с нэкыпом промеж двух ватаг, но тот не пожелал рисковать там, где сила всецело на его стороне. Он не мог так не думать, ибо его людей было вчетверо больше. А сам он годился Дэрмэ в отцы. Да и отвык самолично водить воинов в дальние набеги, где с тебя в два счета сходит весь жир достойного влиятельного человека. И ты вновь обращаешься в того полуголодного тощего волка, каким начинал свое восхождение.

— А кто там, впереди? Кто с ним в первых рядах? — хладнокровно осведомилась Мара, силком пригасив его гнев, дабы он чего не натворил.

— Его приближенные, — занял нэйя место рядом с богиней. — Все из его рода. Все его кровные родичи. Не меньше полусотни. Эти будут с ним до смерти… — осекся он, покосившись на нее самую.

— Что ж, они дождались. Я уже тут, перед ними, — холодно приговорила богиня. — Я заставлю нэкыпа принять твой вызов. Но, помни, если твои воины сунутся туда, где стоят его воины, без моего дозволения, они тоже умрут. Я не стану разбирать, кто там кто, пока буду забирать свое.

Подле них с Дэрмэ вечно крутился пяток совсем еще юных, недавно посвященных воинов, служа своему нэйя на посылках. Заслышав ее предостережение, юнаки сорвались с места и ускакали за спину, где замерли десятки Дэрмэ. Понесли слово богини своим. А та неторопко направила коня в сторону нагнавших ее преследователей. Обе степнячки народа Хун и обе волчицы следовали рядом со смертью, опускающей свою волю на головы людей. И первые три по десятку ряда пали наземь под ноги закаменевших коней — лишь Сэйын продолжал торчать над ними недвижимым истуканом. Остальные за ним ряды тоже не могли шевельнуться, придавленные неведомым колдовством. Мара сделалась невидимой для всех, кроме своих девок, и заскользила промеж валяющихся тел. Она поторапливалась, но не пропустила ни одного человека — ей было потребно великое множество силы, с коей она направится в логово. Вскоре под гвалт перепуганных людей, перед ней пали с коней воины следующих двух рядов. А когда сакха вновь увидали ее сидящей на своем Гаурте, воины Дэрмэ завопили, было, славя Великую богиню, но, тотчас умолкли. Ибо она вновь выросла до небес и молвила тихо, но так громогласно, что ее услыхали даже камни:

— Нэкып Сэйын, твоя жизнь обещана мною Дэрмэ. Если же ты отказываешь ему в желании биться с тобой, я готова посчитать, что мое слово боле ничего не значит. И тогда я заберу жизнь и остальных воинов, что пошли за тобой. Дэрмэ просил за них. Уж коли из-за тебя я нарушу первое данное ему слово, то и второго давать не стану.

Баира, не видя, подобно прочим морока, криво усмехнулась и молвила сидящей рядом в седле богине:

— Мудро, Великая. Теперь Дэрмэ нет нужды с ним драться. Если его трусость погубит всех его воинов, то Сэйын уже никогда не останется нэкыпом. Ни один воин не пойдет под его руку.

— А мы не будем торчать здесь, ожидая его конца, — досадливо проворчала Мара. — И двинемся, наконец-то, к логову.