Мальчики с Марса. Почему с ними так непросто и что с этим делать - Грэй Джон - Страница 12

Однако, как мы узнали из Части II, когда развитые страны смогли позволить себе роскошь разводов, началась «эра выбора пути для женщины» (растить детей, зарабатывать деньги или как-то сочетать и то и другое), однако для мужчины продолжилась традиционная «эра отсутствия выбора». Три варианта пути для папы – это зарабатывать деньги, зарабатывать деньги или зарабатывать деньги. Но теперь, когда женщины разделили роль кормильцев, молодые люди перестали считать способность содержать семью единственной целью жизни мужчины. А поскольку снизилась потребность в солдатах, мальчикам стало незачем жить. Особенно пострадали мальчики, растущие без отцов, поскольку некому подсказать им, какие еще могут быть цели в жизни.

Но сегодня даже в полных семьях между отцом и сыном зачастую зияет разрыв в представлении о цели в жизни и о том, какой дорогой нужно двигаться мальчику, чтобы стать мужчиной. Если папин девиз гласит «Я существую, следовательно, я служу», вряд ли папа одобрит культуру, девиз которой – «Я существую, следовательно, я заслужил». Отец считает, что его сын, что называется, «качает права». А сын считает, что отец лишает его «права на поиски счастья».

Как же перебросить мост через этот разрыв? Для начала нужно вместе с сыном изучить, как он может послужить обществу, поставив цель крупнее себя самого. Альтернатива – бесцельное существование, которое зачастую приводит к неспособности состояться в жизни и к вечным спутникам этой неспособности – депрессии и отвращению к себе.

Чтобы помочь вашему сыну найти цель в жизни, нужно начинать совсем не с той отправной точки, с которой начинали его папа или дедушка. Папе и дедушке сказали, какова их цель в жизни. Ваше дело – помочь сыну найти цель в жизни. Путь к цели в жизни вашего отца начался с отказа оттого, от чего у него блестели глаза, а путь к цели в жизни вашего сына должен начаться с поиска того, от чего у него заблестят глаза.

Поскольку осознание этого разрыва – важнейший шаг к тому, чтобы подвести вашего сына к цели его жизни, я хотел бы поделиться с вами, читатель, тем же опытом, каким делюсь с участниками моих семинаров. Это поможет вам понять, какова была цель в жизни у вашего отца, и помочь вашим сыновьям обрести их цель. Итак, представим себе, что вы участвуете в моем семинаре, а я прошу вас…

Попробуйте вспомнить момент, когда у вашего папы заблестели глаза, заблестели от чистого восторга безо всяких тревог, забот, критики, даже без мысли о вас и о нем самом. Может быть, вы заметили этот блеск, когда он в шутку боролся с вами, играл в футбол, в кегли или просто в мячик с вами или вашими детьми и самозабвенно смеялся, словно жил ради этого момента. Или вы заметили этот блеск в походе, на рыбалке, во время купания. Или когда папа смастерил что-то полезное или интересное, или после репетиции рок-группы или хора, после выступления на сцене, после победы любимой команды, после того, как он рассказал историю, неизменно вызывавшую у слушателей смех или восхищенные вздохи. А если вы не знали своего отца, или он ушел от вас, когда вы были совсем маленькими, как вы думаете, что вызвало бы этот блеск? (Не забывайте: отцы есть у всех нас, и мы продолжаем с ними общаться, пусть только в воображении. Мы представляем себе, каким был наш отец и как относился к нам.)

Вспомните, чем ваш отец зарабатывал на жизнь. Теперь представьте себе, что ваши папа с мамой незадолго до вашего рождения обсуждают, что из двух – блеск в глазах или работа – обеспечат стабильный доход, благодаря которому вы сможете жить, где жили, и располагать теми возможностями для развития, которые у вас были.

Итак, родители все подсчитали – и к какому выводу они пришли? Чем должен заниматься ваш отец – тем, от чего у него блестят глаза (водить вас на рыбалку, играть на сцене, рисовать, петь, писать книги вроде этой), или все же тем, за что ему платят деньги?

Очень может быть, что ваш папа молча «принял все как есть»: если он займется тем, чем хочется, плакали ваши денежки. Даже если его страстью было писательство, живопись, музыка или общение с вами, он понимал, что работа инженера позволит наловить больше рыбки, чтобы накормить вас, чем на рыбалке с вами. Он бы и хотел уходить на работу попозже, а приходить домой пораньше, но чем больше он зарабатывал, тем больше у него было возможностей обеспечить вам более полную жизнь, чем у него самого.

Короче говоря, если ваш папа был «хорошим отцом», то в глубине души понимал, что дорога к высокой зарплате – это путь потерь{95}, хотя и не говорил этого. Он понимал, что за работу, которая приносит моральное удовлетворение, платят меньше. Почему? Чем больше удовлетворения приносит то или иное занятие, например, живопись, тем больше людей хотят посвятить ему жизнь, особенно по сравнению с числом тех, кто мечтает, скажем, водить мусоровоз. При этом вам гораздо важнее регулярно избавляться от мусора, чем пополнять коллекцию картин. А поскольку спрос на начинающих художников значительно ниже предложения, платят им не слишком много, отсюда и клише «нищий художник». (Да, некоторые художники неплохо зарабатывают на жизнь своим искусством, но это не правило, а исключение.) Поэтому лишь немногие отцы избирают профессии, приносящие ощущение полноты жизни.

Почему ваш отец был готов отказаться от блеска в глазах? В общем-то, он и не отказывался. Он обменял блеск в глазах на «цель в жизни» – на надежду обеспечить вам лучшую жизнь. На надежду, что на место старого блеска в глазах придет новый – блеск в глазах на вашем выпускном{96}, на вашей свадьбе, при виде внуков, при мысли о том, что вы счастливы.

Роль отца состояла в том, что ваш папа обменял старый блеск в глазах – то, что он сам любил делать, – на новый блеск в глазах – любовь к вам.

После этого упражнения одна моя слушательница сказала:

– А у моего отца настоящей страстью была работа. Мой отец всю жизнь делал, что хотел.

И в ее голосе прозвучала неподдельная обида.

Поскольку ее отец был еще жив, я попросил ее спросить у него, что было его страстью до того, как он познакомился с мамой, и до того, как он выбрал специализацию в колледже. Я вручил ей свою визитку. Через несколько месяцев она мне позвонила.

– Знаете, я последовала вашему совету. Папа сказал, что в старших классах любил играть в школьных спектаклях и всех смешить. Но он не мог позволить себе провести несколько лет в Голливуде или Нью-Йорке, чтобы проверить, удастся ли ему стать настоящим комедийным актером. Он сказал, что выбрал физику, потому что родители говорили, что это практичнее, чем театр. Оказывается, не так уж он и любил физику.

Я сразу понял, что в их отношениях что-то изменилось: ведь теперь она говорила «папа», а не «мой отец».

Папа говорит, что до знакомства с мамой любил летать на маленьких самолетах. Он отлетал все положенные часы и получил права пилота. Когда они с мамой познакомились, он взял ее с собой в полет на закате, и хотя она боялась, но всегда рассказывала нам, детям, как это было романтично – улететь с папой в закат – и что тогда они в первый раз поцеловались и вообще.

Папа работал пилотом, и я думала, что именно это вы и называете его страстью, его блеском в глазах. Но он сказал, что работа пилота – это сплошные инструкции Федерального авиационного агентства и большая ответственность, а вовсе не свобода, романтика и первые поцелуи. Тогда я поняла, что вы имели в виду, когда говорили, что блеск в глазах и профессия – разные вещи.

Но и это не главное! Я всегда обижалась, что папа ни разу не взял меня с собой в полет. Что я не могла приобщиться к блеску в его глазах. И вот я набралась храбрости и спросила его об этом. А он сказал, что мама категорически запретила ему брать нас, детей, в полеты, и меня, и брата, потому что маленькие самолеты очень ненадежны. И он сказал, что когда мама забеременела, они с ней договорились, что она больше не будет с ним летать, пока дети не вырастут.

Так вот, доктор Фаррелл, я хочу сказать, что это был наш с папой самый важный разговор. Я стала относиться к нему гораздо лучше, особенно когда поняла, почему мне ни разу не удалось подняться с ним в воздух на самолете: ведь дело не в том, что я для него мало значила, а в том, что я значила для него слишком много. Спасибо вам огромное!

И вот еще что. Мне грустно, что с тех пор, как мы с братом окончили колледж, папа почти не летает. Думаете, мне стоит уговорить его вернуться в профессию?