Жена для наследника Бури (СИ) - Вознесенская Дарья - Страница 15

На полке также хранилась самая большая наша ценность, за которую я выложила половину своих сбережений — учебник по магии для малышей. Я изучила его вдоль и поперек и потихоньку, очень осторожно занималась с Максом, стараясь не напугать ребенка и не взорвать что-нибудь. Леман оказался довольно популярным лекарем и поток посетителей не иссякал, потому у него времени на объяснения особо и не было. Как выяснилось, именно за возможностью спокойно проводить исследования и изучать различные книги он и сбегал к амилахвам — с его доходами он вполне мог себе позволить комфортабельно путешествовать на поезде, дирижабле или даже порталом. Но мужчина, так и не обзаведшийся семьей, предпочитал тратить деньги на безумно тяжелые и дорогие фолианты, невообразимые порошки и артефакты-механизмы, которыми была полностью забита одна из комнат, а также на странного вида яды и противоядия, скрупулезно собираемые им по всей империи.

С амилахвами же он отдыхал и, глядя на убегающую дорогу, размышлял о новых заклинаниях и магии.

И некоторые из своих выводов он мне позволил прочитать.

Что вместе с учебником и прочими книгами дало мне хоть какое-то понимание, как был устроен этот мир.

Считалось, что когда-то жили три могущественных бога — старший, Око, средний — Свет и младший — Буря. И были они столь грандиозны и велики, что не смогли задержаться в своих телах и превратились во всеохватывающую энергию, которая, тем не менее, не растворилась в пространстве Величия — как я полагаю, аналог нашей Вселенной — а стала искать выход в физическом воплощении.

Так возник мир Сакарт, а на нем — люди. И часть из этих людей в момент рождения получала частицу этой смешанной энергии.

И началась довольно длительная история королевств, государств, завоеваний и падений.

Джандарская империя возвысилась над остальными землями порядка трех тысяч лет назад. Её основатели были храбрыми воинами, неутомимыми исследователями и сильными магами. Они основали свой род и, благодаря следованию пути Ока, Бури и Света, а также связи с некими «эленэ» — расшифровки этому термину я не обнаружила — упрочили свое положение, распространили власть на весь континент и привели этот мир к процветанию. Причем ничуть не гнушались технического развития, а богов, как таковых, не почитали.

Главными богами в империи были кровь и магия.

Чем более благородный род — ветвь — у человека были, тем более древний, и тем больше почета и уважения со стороны остальных жителей.

Чем более сильная магия, тем больше возможностей — можно было даже получить в награду земли и суффикс «эр».

И это неспроста. Понятное дело, что легенда о необходимости благородных родов поддерживалась повсеместно, но что касается магии, то это была действительно основа. Та самая легендарная энергия пронизывала все существующее этого мира, и благодаря ей земли оставались плодородными, в семьях рождались здоровые дети, войны и конфликты угасали чуть ли не сами по себе — ну и не без помощи отрядов Бури, конечно. А вот если энергия по тем или иным причинам истощалась, то, в буквальном смысле, появлялась пустота. Пустоши.

Мне не сложно было представить эту самую пронизывающую энергию. В конце концов, волновая теория всего существующего на Земле мне была знакома. Я только не совсем понимала, как, с помощью человека, она преображалась в некие совершенно физические воздействия.

Но в понимании для этого самого воздействия — слава всем этим братьям, если они действительно существовали, не было необходимости — достаточно было заклинаний и особых пассов руками, а также умения вызвать энергию изнутри. И тогда получались огонь, вода, свет, удар — да что угодно. Пусть магически сращенные сосуды, восстановленная кожа, вылеченные с помощью абры-кадабры аппендициты — именно вылеченные! — для меня, как для медика, были просто поводом для истерики.

Внутренней, конечно. Но и к этому я привыкала.

За два месяца, что я провела в доме Лемана, насмотрелась на всякое. И мы сами рискнули поставить несколько экспериментов. Со странностью моей магии разобрались почти сразу — я действительно не имела определенного уровня силы, зато могла воспроизвети любое воздействие любого уровня, если только оно когда-то применялось на мне, за что лекарь называл меня добродушно «пожирательница магии» — но вот как мне было впитать что-то, что пригодилось бы потом? Например, в качестве целительницы?

В общем, с определенным смирением я приняла пару ядов. Отравилась. Обожглась. Порезалась — и до глубоких ран тоже. Понятно, все под присмотром Лемана. Мы оба только так и не решились на перелом и заразить меня на самом деле серьезными заболеваниями — все-равно, без диплома целительской школы практиковать сама я бы не смогла. А вот моих новых и старых знаний на то, чтобы помогать лекарю, у меня теперь хватало — прибавить еще к этому значение трав и постоянное изучение зелий, и я оказалась вполне достойна прислуживать.

Эту должность он мне предложил, когда мы уже подъезжали к Имерету.

Ну а я, все думавшая как завести разговор о том, чем могу ему помочь по окончании путешествия, взвизгнула, бросилась на шею и разрыдалась. В тот день мне показалось, что, наконец — то, темная полоса закончилась.

Моя новая работа, доброта Лемана и Нази, взявшей нас сразу под свое крыло, позволили мне примириться с новой действительностью.

И еще одним поводом примириться стал сам Имерет.

Я влюбилась в этот город, как не влюблялась до того ни в одну страну или достопримечательность.

В эти разломы и тень посреди яркого полдня, когда идешь по аллее среди вертикальных скал, со стоящими над ними домами. В гул дирижаблей. В полноводную реку с пароходами и пересекающими её мостами с железной дорогой — клятвенно заверила мелкого, что мы обязательно совершим путешествие на паровозике. В этот культ железа и безумную смесь из викторианских особняков, железных конструкций, мощеных мостовых, маленьких «английских» улочек, узорчатых арок и промышленных труб. Мы с Максом как-будто оказались внутри одного из романа Жюля Верна и не могли насмотреться на сумасшедшие механизмы, самоходные кареты, работающие на углях и магии, железных лакеев, паробусы, лавки и театры с непередаваемой атмосферой, шумные и многолюдные вокзалы, где огромные шестеренки служили и украшением, и рабочими деталями. Ну и на стоящий чуть в стороне высоченный, по отношению к другим зданиям, императорский дворец с острыми башенками и переходами на головокружительной высоте, вызывал одно тонкое "уи-и-и".

А еще мне очень нравилась чистота, даже в самых бедных кварталах, чего я совсем не ожидала от подобного урбанистического пейзажа, а также наличие водопровода, канализации, ну а в богатых кварталах и отопления — в нашем же доме на то были железные печурки с клепками в которые, по зиме, мы будем все время подбрасывать дрова.

Иногда даже больше чем архитектура меня увлекали персонажи, гуляющие по улицам — обычными горожанами я их начала воспринимать далеко не сразу, настолько непривычно они одевались. Дамы в кожаных корсетах и кринолинах с капором на голове, но с открытыми чулками с подвязками на ногах. Рабочие в кепках, куртках, сапогах. Авантюрные джентльмены в высоких цилиндрах и больших защитных очках. Юные маги в балахонах с клепками и стильных перчатках с цепями. Уличные продавцы, мелкие служащие и клерки в одежде со специфическими аксессуарами и украшениями, изобилующими рычагами, вентилями и шестернями.

И каждый свой выходной, я брала Макса, и мы уходили бродить по большому городу с самого утра и до самого вечера. Наше будущее перестало рисоваться в мрачных тонах, а я вполне освоилась с местностью и научилась общаться с жителями более менее не выдавая своей инородности и, наконец, задумалась хоть о чем-то другом, кроме как выжить.

Потому спустя два месяца после прибытия в столицу я решилась на поездку к Дому Бури.

— Куда это ты собралась, служка?

Доспехи лязгнули друг о друга, серый плащ колыхнулся, а меч выглянул из ножен на пару сантиметров.