Победитель? (СИ) - "sandlord" - Страница 41

— НА ПОМОЩЬ! ПОМОГИИТЕЕ!!! Я ЗДЕЕЕСЬ! ВЫТАЩИТЕ МЕНЯ БРАТЦЫ!!! — очередной вопль о помощи смешался с десятками других, но для каждого важен был лишь свой голос, в ушах раненых не звучало более ничего, кроме собственных слов мольбы, отчего каждый верил, верил из последних сил, что сейчас вытащат из траншеи именно его. Но спустя пару секунд, предсмертное предчувствие вдруг неожиданно захлестнуло их разумы, а ещё спустя мгновение, острая боль одновременно в разных частях тела, а затем непроглядная тьма вдруг застелила их взоры, погрузив в забвение вечности.

Те же, кому посчастливилось не скатиться в широкие траншеи, приблизительно трёх метров в глубину, с внушающей длины, пологими склонами, оставалось лишь в спешке перестраивать своё построение. Разваленная «черепаха» вновь получила приказы от оставшихся в живых командиров.

— Поднять таран!…

— Щиты! Живо щиты!!…

— Перестроиться! Поднять щиты!! — все они прекрасно понимали, что теперь стрелы несли для них прямую угрозу жизни, и если не восстановить построение, а затем не преодолеть траншею, то до ворот по одиночке доберётся менее половины от текущего числа, поэтому было принято решение живо построиться перед траншеей, до того, как очередные стрелы поубивают ещё больше людей. В то же время на лицах ополченцев красовалась кровожадная ухмылка, когда они ещё минуту назад вели огонь по «черепахе», наблюдая за тем, как их стрелы беспомощны против полу металлических щитов противника, это не могло не ввести ополченцев в подобие паники, ведь наблюдая за тем, как твои максимальные возможности не приносят совершенно никакого эффекта, обескураживали невероятным образом, но не сейчас.

— Стрелять! Не отступать!! — голос командира до этого заставлял их натягивать тетиву снова и снова, пока наконец, ко многим на стене не пришло осознание, в чём состоял план их командования.

— Лучники! ОГОНЬ!! — когда вражеские подразделения явно ускорились, не ощутив исходящей угрозы от стен города, это повлекло за собой невнимательность, за которой последовала фатальная ошибка, а именно — ускорение темпа. Да, именно, если бы при обычном шаге враг вступил в зону прикрытых траншей, то даже первые ряды «черепах» с высокой долей вероятности смогли бы вовремя остановиться, заметив ломающиеся под их ногами трухлявые доски, и в таком случае, улова в траншеях могло бы и вовсе не быть, но теперь… настало время дать им попробовать на вкус собственной крови, и кое-чего ещё. Умелые лучники взяли подходящую траекторию, чтобы не задеть своих на стенах, и вместе с этим, избрать приоритетными целями тех, кто находился в траншеях, а также в непосредственной близости от них, на тренировках они не раз отрабатывали защиту города с использованием защитных укреплений, что не дают им прямой видимости целей, так что атаковать в таком порядке было для колхидских лучников не серьёзной проблемой, ибо по активности ополченцев, было уже понятно, где располагаются основные массы вражеских сил.

Лаксоские солдаты уже готовы были возобновить изначальное построение, как внезапная атака со стен города заставила бойцов стать свидетелями того, как десятки тел их товарищей, находящихся буквально в двух — трёх шагах, начали буквально опадать на землю, словно осенние листья, безжизненно оставаясь лежать без движения. Всё это заставило бойцов перепугаться, ибо это было нисколько не похоже на предыдущие атаки колхидцев.

Свист! — инстинктивно подняв щиты над головой, всё ещё разрозненные ряды войск надеялись пережить мощный град стрел, что вновь обрушился на их головы, а также на тех, кто всё ещё был жив, но оставался лежать в траншеях. Крики многих оборвались в тот момент, когда даже укрывшиеся за щитами солдаты почувствовали различной степени боли в некоторых частях тела, кто — то обнаружил стрелы в своих ногах, кто — то же просто не успел как следует подготовиться, и получил попадание прямо в стыки брони, что хоть и защитила от многих попаданий, всё же пару царапин на коже стрелы оставили, при чём заставляя ощущать воинов небывалый дискомфорт уже через несколько секунд, такого быть просто не должно, ведь это всего — лишь жалкие порезы, это было ничто для воина!

— Стрелы отравлены! Стрелы отравлены!! — вдруг, предупреждающий голос разнёсся по возвращающимся в строй, лаксоским рядам. Отравлены? Чем же… не может быть чтобы…

Наконечники стрел вежливо опускались в небольшие чаны с жидким дерьмом, прежде чем колхидские лучники, со специальными масками на лицах давали очередной залп, предвкушая, как с той стороны корчатся от боли и отвращения их враги, они думали, что таким образом в основном подавляют боевой дух противника, и им даже нравились подобные методы атак, словно у них был шанс отыграться на этих бесчестных вторженцах, когда, с другой стороны, командующие знали о настоящем эффекте таких стрел, ведь как объяснил, и даже протестировал на нескольких заключённых, Король Марк, при попадании в рану фекалии вызывали столбняк и помутнение у жертвы, тем самым в разы снижая её боеспособность, в некоторых случаях это явление могло даже привести к летальному исходу… очень грязный приём…

— На войне, как на войне… — произнёс Марк в тот момент, когда ему во дворец доложили об эффективности защитных мер у северных ворот, враг находился в смятении, и всё ещё не добрался до городских стен, продолжая, то и дело, терять своих бойцов под обстрелами лучников.

Глава 39.

— Лестницы! Ставьте лестницы!! — как бы там ни было, число атаковавших главные северные ворота было слишком велико, чтобы заставить их отступить после потерь нескольких десятков единиц личного состава, боевой дух хоть больше и не был на высоте, но всё же стремительно поднимался с недавнего «дна», когда лаксоские воины, наконец перестроившись, и вновь вознеся уже заполненные стрелами щиты над горящими от гнева головами, ступили в траншеи очень и очень медленно, так, чтобы вновь не нарушить уже наиболее крепкий, и более не допускающий столь опрометчивых ошибок, строй «черепах».

Надёжно вбуривая подошвы в вонючий грунт и глину с каждым последующим шагом, отряды врага вынуждены были смотреть, как под их ногами медленно проплывают уже не живые тела их товарищей, страшно изуродованные, насаженные на полуметровые колья, а также истыканные упавшими со стен стрелами, словно какие — то окровавленные ежи. Эти трупы смотрели с земли на своих товарищей широко открытыми, и налитыми кровью глазами, в которых словно застыл сам первобытный ужас и боль, они, казалось, проклинали колхидцев, моля отомстить за их незавидные смерти. Кто — то отворачивался от мёртвых глаз, стараясь по скорее забыть подобное зрелище, а кто — то же наоборот напитывался ещё большим гневом, желая толкнуть по сильнее впереди идущих, чтобы уже наконец преодолеть эти, казалось, бесконечные траншеи, и изо всех сил порубить тех выродков на стенах.

— Простите, мы отомстим за вас… — шептали солдаты, аккуратно перешагивая под щитами своих павших товарищей, а точнее то, что от них осталось, ибо некоторых даже попросту расплющило и сломало падающими телами соратников, а учитывая огромное скопление кольев в самом низу траншей, мало что вообще оставалось от тех, кто упал туда в самую первую очередь. Восьмиметровые лестницы, сооружённые специально для штурма городов, также приходилось медленно переправлять через все вышеперечисленные препятствия, ни один боец со стороны нападающих ещё никогда так страстно не желал взобраться по ним наверх, где ему удалось бы наконец — таки окропить свой голодный клинок вражеский кровью, дать ему напиться снова и снова, после чего поднять в небо и вознести хвалу павшим, в знак победы над ничтожествами, которые не заслуживали право на жизнь, и должны были пасть, пасть сегодня, во что бы то ни стало.

Ополчение, тем временем, не предпринимало практически никаких дополнительных попыток добраться стрелами до противника внизу, покуда он был осторожен, и теперь почти постоянно прикрыт вновь поднятыми щитами, и хоть мощи лучников перед стенами было достаточно, чтобы замедлить выход вражеских частей из смертоносных траншей, всё же прошлый опыт неэффективности заставлял всё ополчение в этом секторе ждать наиболее подходящего момента открыть огонь, и времени у них оставалось не так уж и много.