Опалённые (СИ) - Поляков Влад - Страница 42

- Конечно.

- Это хорошо. Лично вы догадываетесь, кто именно стоит за покушением? – тут начальство изволило хитро как сверкнуть глазами. - Нам уже известно, но хочется знать, вы успели понять?

Намёк на проводимую мной работу? Пожалуй, именно он и есть. Что ж, мне ответить легко. Причём не абы что. а именно то. что сейчас будет лучшим из вариантов.

- У меня были две основные кандидатуры в разработке и элемент возможного риска. Я запросил известные вам материалы и более других заинтересовали две персоны. Во-первых, член Реввоенсовета Георгий Леонидович Пятаков, который затем стал не кем-нибудь, а целым Председателем правления Госбанка СССР. Во-вторых, очень хорошо вам известный Меер Абрамович Трилиссер. Большие подозрения вызывала первая кандидатура. Ну и был маленький шанс, что их обоих просто могли выдвинуть как ложные цели, своего рода страховку.

Я говорил и видел, как все трое слушают, а Петренко – тот, что в штатском - ещё и стенографировал в своём блокноте всё, что мной произносилось. И глубокое удовлетворение на лице Артузова, смешанное с некоторым… страхом? Нет,сСкорее уж предчувствием не самых приятных хлопот. Оно и понятно, ведь одна из названных мной фамилий и была специально подобранным «козлом отпущения». Неудивительно, что следующими словами, произнесёнными главой Иностранного отдела, были:

- Те двое, кого ты застрелил, были из окружения Трилиссера. Ещё один, может двое, ушли.

- Я видел одного, Артур Христианович. Раненого куда-то в бок.

- Ты видел одного, но мог быть ещё один, за рулём автомобиля, - со снисходительной усмешкой поправил меня начальник. – Их сейчас ищут. А Трилиссер уже задержан. Ему многое предстоит объяснить. Старую связь с Блюмкиным и его защиту вплоть до самого расстрела. Встречи с Серебрянским незадолго до вашей поездки к Троцкому «на огонёк», контакты с иными людьми. И деятельность Рабоче-крестьянской инспекции вызывает вопросы, слишком он… накрутил. Раньше это было просто странно, а теперь даже подозрительным не назвать. Заговор! – поднятый вверх указательный палец и глубокомысленное выражение лица чуть было не заставили улыбнуться. Ну-ну. И сразу же полная серьёзность. – Почему Пятаков?

Та-ак. Тут лучше чуток замедлиться, словно бы сразу не понял суть.

- Ну ведь… Если Трилиссер уже задержан, то при чём здесь…

- Сосредоточьтесь, Фомин! Я понимаю, что рана, затем обезболивающие, но попробуйте мыслить на полных оборотах.

- Ах да, простите, - теперь сделать мало-мальски виноватую физиономию. – Нет явного лидера, есть несколько «центров силы».

Артузов кивает, явно будучи довольным восстановлением привычного уровня мышления своего сотрудника, то есть меня, ну а двое чекистов из Секретно-политического тут сейчас явно вместо мебели. Или пишущей машинки плюс свидетелей. Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд.

- Пятаков…

- Конечно, Артур Христианович. Человек, способный быть жёстким, проявлять необходимую жестокость по отношению к врагам, убивать лично и посредством приказов, то есть обладающий нужными качествами характера, - предельная осторожность, Алекс, предельная. Никто не должен понять твоё истинное отношение к этой твари, уничтожавшему всех, не щадившему, ни женщин, ни стариков, вообще никого. – Имелись и связи с Троцким, что неудивительно по причине его нахождения в Реввоенсовете сначала Шестнадцатой, а потом Шестой армии. Всегда был близок к «левой оппозиции».

- Характер и вхождение в РВС не являются поводом для подозрений. Членство в оппозиции и связь с Троцким уже важнее, но… Ты руководствовался иным.

- Конечно, - пробую чуть повернуться, но укол боли показывает, что это не было очень уж хорошей идеей. - Его карьера.

- Что не так с карьерой? Он уверенно двигался вверх, даже был Председателем Госбанка, а сейчас тоже на значимом посту

Скептически улыбаюсь. Артузов сам сказал то, что требовалось мне надо лишь чуточку заострить внимание на акцентах сказанного.

- То-то и оно, Артур Христианович! Он рвался вверх, делая шаг за шагом, потом добился очень значимого поста Председателя Госбанка, а потом… Сначала отстранение от должности. Потом назначение всего лишь заместителем председателя Высшего совета народного хозяйства. Очень значительное понижение. Такой человек мог затаить злобу.

- Обиду?

- Нет, именно злобу, - настоял на своём я. – Обида бывает у таких как Смирнов, Преображенский, даже Рютин. Тут именно злоба! Человек ещё в двадцатом году в полной мере ощутил вкус ВЛАСТИ. А потом изо всех сил шёл к ней и стал очень важной частью советской власти. И вдруг его, такого заслуженного и проверенного… скинули.

- Отстранили, после чего перевели на другую должность, - распечатал уста Петренко, оторвавшись от своего блокнота. - Его неудачно проведённая кредитная реформа была достаточным основанием.

Раздраженный взмах рукой начальника Иностранного отдела. В сути жеста можно было не сомневаться, он однозначно заменял слова: «Заткнись и не мешай!» Артузов был не чета тем двум. Он хорошо понимал сказанное мной. равно как и возможные действия любителя безграничной власти, которого буквально силой оторвали от «живительного источника», пересадив к корыту с мутноватой тёплой водицей. Неравноценная такая замена.

- Если мог один, то и другой… - Петренко! Запишите, что я, как зампред ОГПУ, рекомендую товарищу Молчанову обратить внимание на окружение замнаркома тяжёлой промышленности Пятакова. Проверить связи с Трилиссером. Любые. И с окружением последнего. Осторожно, не привлекая внимания. Ни в коем случае не спешить,. Если не подтвердится – хорошо. Если он связан с террористами – спугнуть его не имеем права.. Выполнять!

- Но у нас при…

- Выполнять, начальник оперпункта Петренко! – рявкнул на нижестоящего аж целый зампред ОГПУ, то есть человек, стоящий лишь на одну ступень ниже вершины в организации.

Хорошо рявкнул, душевно. Оба чекиста из молчановского отдела вымелись из палаты быстрее, чем успели это осознать. Попасть под вспышку ярости – искусственную, но они это или не поняли, или просто решили зря не рисковать – чекиста такого уровня им явно не хотелось. Зато я это понимал, потому и посмотрел на начальство этак вопросительно. Слов тут точно не требовалось, Артузов и сам скажет, если есть чего, без моей инициативы, сейчас определённо лишней.

- Трилиссер ошибся, послав убивать тебя связанных с ним людей. Это хорошо для нас всех.

- А что плохо, Артур Христианович?

- Состоявшееся покушение, чуть было не достигнувшее цели. Тебя спас случай и хорошая подготовка, - покривился глава ИНО. – Расстрел машины с малого расстояния, с двух сторон, в подходящем месте. Ничего не напоминает?

- Убийство директора Торгсина, - кинул я пробный шар.

- Да. Тот же организатор, может и среди исполнителей был один или двое побывавших в обеих акциях. Но плохо для нас не это, Алексей. Получается, что мы, Иностранный отдел, гадали на звёздах, не зная точно, откуда будет нанесён удар. И предотвратить не смогли, только чудом не допустив выполнения троцкистами угрозы, которая во всех газетах Европы прозвучала.

Вот он о чём беспокоится! Понимаю и сочувствую. Нет, в вину такое не поставят, но определённый осадок останется. То есть большой успех вследствие ареста Трилиссера, которого несомненно сделают центральной фигурой предстоящего процесса, но в то же время… Осадочек нехороший у понимающего народа и особенно лично Сталина-Джугашвили. Артузов же, как я понимаю, хочет этот нюанс по возможности сгладить. Но как? Последние слова нуждались в озвучивании.

- И что тут можно сделать?

- Есть у меня одна мысль, нужно только твоё согласие. Готов меня выслушать? – киваю, показывая полнейшую готовность, после чего начальство изволило продолжать. – Можно сделать так. что мы готовились к предстоящему покушению, ожидая его со стороны Трилиссера и Пятакова.

- Только Пятаков был признал более подозрительным, поэтому большую часть ресурсов пеербросили в его направлении. Отсюда и случившееся. Всё замолчать не получится, поймут. А вот так… лучше, чем ничего не делать.