Рассветница (СИ) - Алексеева Оксана - Страница 19

— Да не прикончит, — пыталась спокойно убедить духа Марина. — Он уже понял, что в этом нет смысла. Демон вряд ли глуп настолько, чтобы наступать на одни и те же грабли.

— Ага-ага! — тот бухтеть никогда не уставал. — Вот и узнаем — когда разлом закроется! Кстати, а давайте я вам скажу, где разлом? Пусть он лучше вас пытает…

— Не надо, — хором ответили Илья и Марина. Незнание — сила. А потом все по второму кругу пришлось пересказывать Алисе.

Илья принял звонок и нахмурился, а все разом замолчали. Потом он объяснил:

— Мне ехать надо. Таня, это местный медиум, говорит, что помощь нужна.

— Я с тобой! — реакция Марины была предсказуема.

Но подключилась и Алиса:

— Я тоже поеду! Ай!

Рассветникам пришлось наблюдать, как девушка запнулась о щепку и полетела вперед, едва успев подставить руки. Хранитель притом шипел, но сама Алиса этого слышать не могла. Но и она уже понимала, что к чему, потому вопила:

— Хватит уже! Хватит так меня опекать! К медиуму съездить — это тоже опасность?! Мне просто интересно!

Попыталась встать, но ее нога по асфальту, как по льду, заскользила вправо. Алиса выругалась — Илья даже предположить не мог, что она умеет так витиевато. Хранитель продолжал шипеть и не сдавался. Смотреть на это противостояние характеров было презабавно, но Алиса проигрывала. Потому Илья спокойно вставил:

— Хранитель! Мы только к медиуму, на дело вас с собой все равно не возьмем.

Дух задумался, и это дало Алисе секунду, чтобы наконец-то вскочить на ноги. Теперь уже и она шипела — один-в-один, с силой лохматила светлые волосы, точно пыталась ухватить хранителя. Но хватать того было не за что, однако он принялся восторженно хихикать. Зато Марина без стеснения хохотала в голос. В итоге эту цирковую парочку запихнули на заднее сиденье машины.

Таня открыла после первого стука, будто бы ждала возле двери.

— Спасибо, что быстро приехал… — она окинула взглядом компанию и исправилась: — …ли. О, Марина? Рада встретить новую рассветницу. Проходи, дорогая! И ты проходи… лохматая, — она и Алисе уделила толику недоумения.

Тот факт, что Татьяна даже не почувствовала хранителя, говорил о многом. Зато она внешним видом не устрашала, как Люся. К последней шли только самые отважные, а Татьяна была просто хорошим человеком и совсем немного медиумом.

Она провела гостей в светлую комнату — даже это ее отличало от прочих «ведуний» и «колдуний»: самая обычная гостиная, разве что стеклянные шары на полках навевали правильный настрой. По пути объясняла:

— Я их тут задержала, проклятия на них нет, но дело точно рассветное!

Кого задержала — стало понятно сразу. На стульях возле центрального окна сидели два мальчика. Один совсем маленький и невероятно худой, не старше семи лет, слишком коротко стриженный. Он, то ли от страха, то ли от волнения, рыдал и бесконечно вытирал рукавом нос. Второй, лет четырнадцати, цыкал на него и повторял, чтобы успокоился. На новоприбывших посмотрел серьезно, исподлобья — сразу видно, что взрослый, и сюда явился не чтобы нюни распускать, а проблему решать.

— Это Максим и Миша, — Татьяна представила тихо. — Они ко мне час назад пришли. Сейчас Максим сам расскажет.

Младший почему-то завыл еще громче. Но вмешалась Алиса — она выпорхнула вперед и заняла стул справа от маленького Миши. Сказала что-то на ухо — тот мгновенно заинтересовался и вытер нос с еще большим усердием. Илья невольно улыбнулся, видя, как хранитель расширяется, будто растет. Это и есть та самая знаменитая аура. Алиса может даже грубости говорить, а людям на душе все равно легчает. Не пройдет и минуты, как мальчуган забудет про слезы и начнет с тем же рвением ей улыбаться: совсем не потому, что его больше ничего не тревожит, а просто ощутит, как сердце расслабляется, как мысли успокаиваются. Хранитель одной своей близостью создает чувство, что все непременно будет хорошо.

Илья же взял другой стул и поставил напротив старшего. У того в глазах мелькнуло неподдельное восхищение. Похоже, Татьяна уже сообщила, чем именно Илья занимается.

— Ну, говори, раз уж встретились, — начал рассветник, игнорируя восторг в детских глазах, который он еще может не оправдать.

И Максим начал — подчеркнуто деловито и подбирая слова, как на приеме у врача:

— Мама… У нас что-то с мамой сделалось. Началось недели две назад. А теперь становится хуже. Я по совету тети Ани водил ее к участковому терапевту, тот сказал, что никаких отклонений. Но даже сама тетя Аня говорит, что мама странная и молчаливая. Я бабушке позвонил — она в следующем месяце обещала приехать, но вдруг в следующем месяце будет поздно? А бабушка говорит, что я из мухи слона делаю. Мама все по дому хозяйничает, а мы наглеем. С работы коллега приходил, здоровьем интересовался. Но он сказал, что все в порядке, маме просто надо отдохнуть. Посмеялся надо мной и ушел.

— Что сделалось-то с ней? — Илья, как и Марина, не понимал.

— Она отпуск взяла! — Максим словно этой фразой пытался огорошить, но, к счастью, продолжил сам. — Потом села и сидит. Час сидит, два сидит, а как ночь — спать идет. А утром снова сидит. Просто вперед смотрит! Я ей говорю, что в школу не иду. А она мне: ну и не ходи, если не хочешь. Я говорю, надо Мишаньку к педиатру вести, а она: потом отведем.

Илья глянул через плечо на Марину, и она сразу заинтересованно подключилась к опросу:

— То есть апатичная стала?

Максим пожал плечами:

— Даже не знаю, как выразиться… Может, потому все и смеются. Она обед приготовит молча и снова на свой стул. Вчера вон стирку устроила… Как же это объяснить-то? Она как будто робот на батарейках, вот!

Марина предположила:

— Так, может, действительно, просто устала? Переутомилась.

Мальчик уверенно покачал головой:

— У Мишаньки сегодня день рождения, девять лет исполнилось, — он кивнул на брата. Илья удивился — младший не выглядел на этот возраст. — Я утром маме об этом напомнил — она вроде как забыла совсем. И вдруг она встала и обняла его. Да так обняла, что он боли взвыл. Я кое-как отодрал! После этого мы на улицу рванули, потом я уже по мобильному интернету Татьяну нашел…

Илья встал:

— Ладно, шпана, посмотрим на вашу маму.

Максим обрадованно заулыбался, но Миша снова заплакал:

— Не хочу! Я боюсь ее!

Алиса похлопала его по плечу, успокаивая:

— Кто же маму-то боится? Поехали! Я с вами, если так тебе будет лучше.

Мальчишка сразу ожил, а хранитель зашипел. Но, вероятно, и он понял, что его мнения не спрашивают. Как только дети вышли из квартиры, Татьяна остановила Илью, ухватив за локоть:

— Ты это… за прошлый раз извини!

— Да ничего страшного. С тем демоном уже уладили, — приврал Илья и повернулся к Марине: — А об этом деле ты что думаешь?

Она ответила быстро, словно успела уже поразмыслить:

— Или паразит, или проклятие. Ставлю сто рублей на проклятие, так как изменения произошли слишком быстро.

Илья кивнул:

— А я ставлю сто рублей на обычную депрессию. Такое тоже бывает. Но в этом случае нам компания Алисы на руку — кто, если не она, сможет достучаться сквозь любую апатию?

Алиса уже выходила, но хранитель вытянулся белым сиянием назад и рявкнул:

— Ставлю сто рублей, что вы оба идиоты! А я вам не бесплатный психолог, чтобы меня к каждой депрессии привлекать!

На его нытье все ответили только улыбками.

В квартиру зашли уже через двадцать минут. Довольно уютно и чисто. Женщина сидела в зале возле окна на стуле и смотрела сквозь стекло на весеннее небо. Потом медленно повернулась — на лице ни тени улыбки или удивления.

— Миша, ты пригласил на день рождения друзей? К сожалению, я не успела испечь пирог.

А вот и тупик. Какую мать не удивили бы незваные гости, которые намного старше ее детей? Она вроде бы говорит — и говорит вежливо — но во всем этом вложен заметный диссонанс. И все бы ничего, но на ее лбу нет проклятия, а на плечах паразита… Илья вытащил нож и подошел к ней.