Молодые Боги. Новый рассвет (СИ) - Извольский Сергей - Страница 56

Один из федералов на парапете поймал пулю от Сакуры, согнувшись и прижимая к животу руки. Его подхватили и потащили за собой остальные – туда, где рвался боекомплект горящего огромного танка.

Гром раздался удивительно четко — словно я был еще там, в мертвом мире.

– Цитадель Сталь захватила Костел!

Голос герольда интонациями был похож на голоса заокеанских комментаторов.

Совершенно невежливо стряхнув с себя руку слуги Цитадели, я перевел дыхание — все еще переживая последние мгновения Битвы. Взглянул на руки – пальцы ощутимо подрагивали от внутреннего напряжения.

— Как дети всосали, – буркнул совсем рядом Бургундец – он и вовсе сидел на полу, прислонившись спиной к стене, безучастным взглядом уткнувшись перед собой.

Подойдя ближе, я протянул руку – не глядя, Бургундец словно отмахнулся — хлопнули ладони и потянув его на себя, я помог пареньку подняться.

— Их поимеют там сейчас, без вариантов, – буркнул полуорк, подбородком показав на проекцию экрана, где сейчас демонстрировались Торговые ряды — внутри была видна суета, мелькали готовящиеся к обороне девушки в своих глупых юбках и гольфинах -- совершенно чуждых раскаленному солнцем мертвому городу.

Вдвоем с полуорком мы подошли к скамьям, и тут я почувствовал устремленные на себя взгляды. Попытавшись сморгнуть огонь с глаз, поймал взгляд Ребекки – она сидела по правую руку магистра Рюрика. Юлия, бледная – с удивительно прямой спиной, следившая за происходящем на экране, на меня старательно не смотрела – но я чувствовал горячий отклик ее эмоций.

«После» – шепнула между тем, глядя мне в глаза графиня – причем я не по губам прочитал, а уловил ее мысленное послание.

Ребекка знала, что за испытание нам предстоит – и знала о том, что победить нам в нем будет практически нереально. Но за целую неделю мы совершенно не подготовились к нему – почему? Прочитав мои мысли – или почувствовав эмоции, Ребекка теперь точно знала, что я догадался о том, что ей было известно об условиях испытания.

Невероятным усилием сдержавшись – хотелось выяснить причину подобного поведения Ребекки прямо сейчас, я взял себя в руки – и занял место рядом с остальными, в молчаливом напряжении наблюдавшими за битвой. Совсем немного времени мне понадобилось, чтобы догадаться о том, что трансляция велась с помощью многочисленных воронов – один из них как раз сел на одинокую стену развалин неподалеку от Костела.

Мимо шли двое – а по бокам их прикрывали несколько бойцов охранения, действуя даже на мой взгляд весьма профессионально и толково. Старший из беседующих – судя по выправке и нахмуренному выражению квадратного лица, что-то недовольно высказывал младшему по званию – широкоплечему голубоглазому федералу с коротким ежиком светлых волос. Тот пытался придать лицу глуповато-внимательное выражение, но получалось у него не очень.

– Какие-то […] сиволапые школьники […] тебя как сосунка [поимели] капитан! [И что] ты смотришь на меня, ты […] … – в это время выговаривал федерал с квадратным лицом светловолосому.

Прилежно слушающий капитан вдруг едва отвлекся, глаза его расширились, и он рухнул как подкошенный. В руках у него уже оказался автомат, и офицер без промедления начал отсекать короткими очередями в сторону темного провала покосившегося сарая неподалеку. Большой начальник же, получив в грудь сразу несколько пуль, смешно крутанулся, вскинув руки и грузно упал, подняв столб пыли. Находившийся в развалинах Железняк умер даже раньше, чем федерал с квадратным лицом.

Несколько минут назад, когда бывший хоккеист от взрывной волны улетел прочь с площадки Костела прочь, пулемета он так и не отпустил. Портупею, пояс и даже один рукав с него сорвало, стимпаков не было – да парень в таком состоянии и не додумался бы их использовать. Оставляя кровавый след, Железняк отполз прочь с дороги и укрылся в темном закутке, практически теряя сознание. В полубеспамятстве он пытался занять удобную позицию и примостил пулемет, уперев его прикладом в стену – так чтобы хотя бы первые пули пошли туда, куда он целился. В пулемете, впрочем, оставалось не больше семи патронов – каким-то чудом остатки ленты не сорвало после всех полетов и того ада, который творился вокруг бывшего хоккеиста.

Из последних сил цепляясь за жизнь, парень на одних волевых качествах дождался того момента, когда в поле зрения появились две фигуры – едва различимые перед маревом расфокусировавшегося взора. Умер Железняк еще до того, как заметивший остатки кровяного следа внимательный капитан попал в него первой короткой очередью.

Между тем гулко застучали винтовочные выстрелы, метнулись вперед стремительные фигуры – и через несколько секунд капитан уже смотрел на побитый пулемет и труп Железняка, который вытащили из развалин его бойцы.

– Школьники, – только и сплюнул зло федерал. Если бы не Ежик – в мире первого отражения Андрей Ежов, курсант Дальневосточного Высшего Общевойскового Командного училища, который ценой жизни каким-то чудом смог скинуть с моста одного такого школьника, принявшегося активно швыряться огненными молниями, кто его знает, как бы сейчас оборачивался ход битвы.

Абстрагируясь от колыхнувшегося внутри давно копившегося раздражения – на бешеных противников, на мертвого большого начальника, который поставил задачу выиграть испытание за два часа – для красивого отчета, на солнце, которое казалось, готово поджарить прямо здесь и сейчас, капитан закричал, отдавая указания бойцам. Рядом между тем оказался невысокий, юркий и подвижный как ртуть федерал – перевернув грузное тело мертвого командира, он достал фляжку, в которой – на удивление, плескалась вода.

– Что неглупый и чуткий говорил? – сделав небольшой глоток, едва касаясь горлышка ссохшимися потрескавшимися губами, спросил черноволосый, передавая фляжку капитану.

– Ром, думаешь он мог сказать что-то новое? – саркастически улыбнувшись, вопросительно глянул тот на своего заместителя и потряс флягу, слушая как внутри плещется божественная жидкость.

– Да ладно, Серег, – махнул рукой Роман, – как будто у нас хоть раз было грамотное командование.

– Горец? – с фляжкой у губ начал было говорить капитан. Он уже нутром чувствовал, как чудодейственная влага попадет в рот, убирая сухость и даря живительные силы. Отдвигая момент наслаждения, светловолосый капитан намереваясь назвать как минимум еще пятерых грамотных командиров, но заместитель его прервал.

– Я имею ввиду из этих, – кивком показал он на грузное тело большого начальника чернявый федерал. – Горец, сравнил тоже, – хмыкнул вдруг он, – Горца, чтоб ты знал, еще в девяностых собрали в секретной части из…

Его слова заглушил раскат грома.

– Цитадель Сталь захватила Храм! – разнесся над мертвым городом зычный голос.

Капитан между тем встретился со взглядом одного из бойцов поодаль, приходившим в себя – тот, с красным от ожогов лицом и прожженными дырками в кителе был одним из тех, кто смог выбраться из горящего танка – в котором и без коктейля Молотова из-за жары и чада выхлопов находиться было сродни изощренной пытке.

– Цитадель Сталь захватила Синагогу! – разнесся над мертвым городом зычный голос следом за очередным ударом грома.

Так и не сделав глоток, голубоглазый капитан завинтил крышку и бросил фляжку с водой бойцу, направляясь к последнему оставшемуся под контролем имперцев объекту. Большой начальник неожиданно передал – пусть и своеобразным путем, светловолосому федералу свои полномочия, и капитан больше не намеревался терять бойцов в глупых и стремительных атаках.

Поодаль от разговаривающих командиров Филипп топтался рядом с остатками уничтоженного выстрелом танка броневика. Бывший кадет Эмеральда остался единственным выжившим из своего отделения — и сейчас капитан Волков про него просто забыл – или не принимал во внимание. Отойдя от основной группы федералов, которые под прикрытием снайперов и охранения перемещали уцелевшую пушку из Костела и пытались снять тяжелое вооружение с подбитых танков, Филипп прошелся к раскуроченному снарядом броневику.