Молодые Боги. Новый рассвет (СИ) - Извольский Сергей - Страница 38

Сквозь наступившую тишину в аудитории четко раздавался звук шагов нового мастера – с легкой полуулыбкой, высоко подняв подбородок, он с нескрываемым интересом осматривал присутствующих.

– Сейчас я гляжу на ваши молодые лица, – мастер Богемик удивительно точно скопировал интонацию старого тамплиера во время памятной речи в Бильдерберге: – И гадаю, получится ли подобное у вас. Но прежде чем мы совершим экскурс в историю европейской аристократии, обсудим географический реализм, смерть как техническую проблему, рассмотрим цивилизационную дихотомию Запад-Восток и обозначим проявляющиеся контуры новой – поствестфальской – эпохи, мы поговорим о роли Римской Империи в нашей истории, после чего сможем на одном языке обсудить тезис Пиренна. Итак, – мастер Богемик достаточно уверенно, но с некоторой задержкой – выдающей в нем новичка в пользовании интерфейсом, вызвал масштабное отображение средиземноморского региона, ограниченного алыми территориями Римской Империи в наивысший расцвет ее могущества.

Некоторое время лектор рассказывал об очевидных – по крайней мере для меня, вещах – озвучивая базовые знания по возникновению в античной цивилизации Римской Империи. Я, так как ничего нового и удивительного пока не слышал, несколько отвлекся, осматривая аудиторию. Со времени общего собрания и приветственного слова нового магистра первый раз видел второй курс вместе и сейчас считал кадетов. Действительно, ряды второкурсников значительно поредели – отсутствовало как минимум человек десять. Из знакомых лиц только Приск, Клеопатра и Гера – который Геральт. Ни Дженни, ни Саяна видно не было.

Мастер Богемик вдруг прервался на полуслове. Я встрепенулся – подспудно не желая того, что причиной этому моя отстраненная невнимательность. Но лектор зацепился взглядом за смуглого кадета – тот сидел с явным и нескрываемым выражением молчаливого протеста и неприятия на лице.

– Разрешаю задать вопрос, – с интересом обратился к кадету мастер Богемик.

– Спасибо, – смутился, но не потерялся смуглый полуорк. – Это не столько вопрос… – чуть замялся он, – просто я не совсем понимаю роль Римской Империи в моей жизни. Сейчас в мире вроде как третья мировая началась – и если анонсированный географический реализм еще может меня заинтересовать, как и техническая проблема смерти, то экскурсы в античную историю, знаете ли, не привлекают. Тем более Римская Империя, которая давным-давно сгинула в… извините-извините.

Богемик позволил себе легкую улыбку и едва заметно покивал, словно отдавая должное прямоте кадета. Немного подумав и окинув внимательным взглядом заполненную аудиторию, он подошел к полуорку.

– Позвольте поинтересоваться, вы сюда попали по протекции своих родителей? – дождавшись утвердительно кивка, мастер продолжил: – И рискну предположить, что отец ваш имеет отношение к органам исполнительной власти. Даже без боязни ошибиться предположу, что это, вероятно, одно из силовых министерств. Я прав?

Полуорк возражать не стал, только кивнул.

– Спорить с вами я не намерен. Скажем, мнение о Ватикане как о слабом государстве – исходящее из сравнения с другими государствами по количеству дивизий, несомненно жизненно и имеет место. В определенных гранях реальности, конечно. Про Римскую Империю же скажу следующее: в нашей политике не происходит ничего, чего не случалось бы однажды в Риме. Примерно так же обстоят дела и в других областях жизни. Мы не превзошли Цезаря славой, Цинцинната скромностью, Цицерона красноречием, Петрония изысканностью вкуса, Лукулла гурманством, Атилия Регула верностью слову или Катона Цензора последовательностью. Мы не создали архитектурного стиля, который превосходил бы классицизм, наши дороги и водопроводы не лучше римских, нашему искусству далеко до античных образцов. И даже горячая новинка последних лет – проходящие в наших городах гей-парады – это всего лишь посредственное подражание шествиям, которые устраивал в Риме Гелиогабал.

В то же время, глядя на Рим, мы всё время говорим о легионерах и императорах, а то и о гладиаторах и ланистах. А ведь это была цивилизация, строившая современные водопроводы и полы с отоплением. Цивилизация, в которой девушки одевались в бикини и ходили в фитнесс. Уже в момент изобретения пороха и книгопечатания мы превзошли римлян технологически. А потом – благодаря железным дорогам, двигателям внутреннего сгорания, летательным аппаратам и электроприборам всё увеличивали отрыв. Но мы только сейчас приблизились к античному искусству жить.

Для западной цивилизации Рим – примерно то же самое, что Амбер для «Хроник Амбера» Желязны. Это единственный истинный мир, а все остальные – лишь его отражения. Любая нация, которая может себе это позволить, нарекает какой-нибудь холм Капитолийским, учреждает сенат, строит триумфальные арки, беседует на форумах и провозглашает свою империю очередным Римом. Это делают все, кто имеет какое-то отношение к Европе – от русских до американцев. Которые прямо сейчас, разрушив европейскую колониальную систему, пытаются строить планетарную Римскую империю. В которой именно Соединённые Штаты станут метрополией, создавая по всему миру национальные государства, которые будут играть в будущей империи роль провинций.

Вся история нашей цивилизации состоит из серии попыток возродить непревзойдённую античную империю: австрийцы, испанцы, англичане, французы, русские, – все так или иначе пытались быть Вторым, Третьим, Священным, Новым или ещё каким-нибудь Римом.

Подводя итог вышесказанному: сам я люблю смотреть на предметы с разных точек зрения, но если кто-то делать этого не желает, воспрепятствовать не могу. И посещение моих лекции – только ваш выбор. И всех остальных прошу сделать его прямо сейчас.

Мастер коротко глянул на меня, будто со скрытой насмешкой, и по его интонации, точь-в-точь скопированной со слов «делайте свой выбор», произнесенных старым тамплиером, я понял, что на памятном ужине в Бильдерберге Богемик присутствовал.

В общем зале цитадели на обеде за одним столом собралась немаленькая компания. Молчаливая Сакура, загадочная Софья, разговорчивые Санчес и Блейз, наперебой делящиеся впечатлениями о новых мастерах, Филипп с постным лицом. Глядя на него возникало ощущение, что если бы в меню наличествовало молоко, оно моментально бы скисло.

Беседу прервало появление Юлии — заставив Железняка потесниться, она заняла место рядом со мной. Я только кивнул девушке, занимаясь серфингом по сети. Использованная Ребеккой цитата меня заинтересовала, и я решил найти ее полностью – к тому же оплаченный доступ в интернет из первого отражения через личный интерфейс у меня уже был.

Цитату нашел — и в конце статьи, посвященной планированию как особенности русской культуры, наткнулся на упоминание старых русских денег. И вот тут задумался, что послужило причиной того, что Ребекка сталкивалась с этой записью в русскоязычном сегменте интернета. Не тот ли факт, что в тексте было упоминание именно «старых русских денег», а не особенностей русской культуры? Эхо ее воспоминаний о золоте, потерянном Россий в гражданскую войну, оставило в моей памяти значительный след, но единственный раз – когда я этим поинтересовался, закончился достаточно жесткой отповедью со стороны графини.

Листая несколько открытых вкладок во встроенном в личный интерфейс браузере, решил вечером обязательно зайти к Ребекке — уточнить этот вопрос без использования так напрягающих ее прямых определений. За столом в это время шло обсуждение предстоящей Битвы Вызова. Русская Цитадель, как я и предполагал, из-за нежданной реорганизации, связанной с заменой магистра, в число кандидатов не попадала – об этом еще утром на совещании мастеров сообщил Рюрик, и новость моментально разлетелась по всей Цитадели. Поэтому сейчас Блейз, Санчес и удивительно общительная Юлия обсуждали тройку утвержденных кандидатов. Это были Речь Посполитая, Китай и Индия. Достаточно интересная компания, учитывая, что Польша – явно проамериканская фракция, а Китай и Индия – британские креатуры.