Страшные сказки для дочерей кимерийца (СИ) - Тулина Светлана - Страница 37
- Предыдущая
- 37/85
- Следующая
— Вы что, сонного корня объелись?! Осенние мухи — и то шустрее! Вперёд, зандровы ублюдки!!!
И глубоко вогнал пятки в бока Грома.
***
…Гром всхрапнул и перешел на шаг. Конан не мешал ему — если уж даже мощный зиндоранский жеребец начал уставать, то что тогда говорить об остальных? После почти трехдневной скачки с короткими перерывами и лошади, и люди держатся из последних сил. К тому же скорость уже не была самым главным сейчас, когда сумерки заливали узкие провалы между древними гробницами фиолетовыми тенями, словно наступающее море темной мерзлой водой — заледеневшие прибрежные ущелья далеких полночных земель.
До заката оставалось больше поворота клепсидры, а три горбача — оседланные, но без седоков! — мирно объедали куст пустынного игольника за предыдущим курганом, и это успокаивало. Вряд ли пешком три человека могли уйти далеко по засыпанным битым камнем ущельям и полуразрушенным курганам, а ритуалы Змееголового никогда не творились при свете дня. Гробниц было не так уж много, а людей, прочесывающих их частой сеткой, не так уж мало, чтобы не обшарить тут каждую заросшую мохом щель и не перевернуть каждый Нергалом проклятый камень! К тому же Закарис…
Мда.
Закарис.
Конан, не поворачивая головы, краем глаза покосился на едущего чуть впереди и левее асгалунского короля. Тоже вот — загадка. Конан не любил загадки. Опыт многих прожитых зим давно уже научил его простой истине: то, чего ты не знаешь, то, что от тебя скрывают — оно-то и есть самое опасное. Потому что оно в любой момент может обернуться чем угодно. В том числе и прогулкой по серым равнинам
Нет, никто не спорит, человек может погибнуть и от опасности вполне известной, простой, как три медных сикля. А если человек этот к тому же еще и настоящий мужчина, то количество простых и понятных опасностей, встречающихся на его пути, возрастает во много раз.
Нет ничего сложного в славном мече хорошей бронзы, и арбалетная стрела не слишком загадочна, и встречаемые чудовища просты прямо-таки до отвращения, и даже черные маги, когда счет их, попавшихся на твоей дороге, перевалит за четвертый десяток, тоже как-то постепенно перестают казаться особо загадочными и непостижимыми.
Тем более что вполне себе обычно дохнут они, маги черные эти, ежели располовинить их хорошим ударом славной секиры или доброго меча от прикрытой черным капюшоном макушки до самого всего из себя такого магического пупка. Ну, а ежели особо живучий какой попадется — можно отрубить голову и сжечь. Без головы даже у самого сильного и черного мага резко снижается живучесть, Конан на собственном опыте в этом не раз убедился.
Но когда обычный вроде бы человек начинает вдруг вести себя самым необычнейшим образом — жди беды.
Закарис что-то знал. Знал, но почему-то вовсе не спешил поделиться своим знанием с собратом-королем. И это злило. А Конан, когда начинал всерьез злиться, становился тихим-тихим, очень спокойным и подозрительным до чрезвычайности. Сегодня вот, например, он с самого утра старался не спускать глаз с асгалунского собрата по венцу. И потому-то, наверное, и заметил очень странную вещь — Закарис больше не боялся.
Нет, не то, чтобы он совсем успокоился — он точно так же хмурился и привставал в седле, оглядывая окрестности, как и все прочие. Но дикого раздирающего внутренности ужаса, что съедал его с того самого мгновенья, как получил он письмо от своей милой сестренки, больше не было. С утра еще был, а сейчас — нет. Конан нахмурился, припоминая… точно!
Закарис успокоился сразу, как только выяснилось, что ни Атенаис, ни Нийнгааль нет в том отряде, что направлялся в Саббатею.
А когда Хьям, которого они встретили почти у самых ворот Аббадраха, сообщил, что преследуемые скрылись между старых и полуразрушенных стигийских гробниц, Закарис даже словно бы обрадовался. Хотя, казалось, с чего бы тут радоваться — ясно же, зачем служительница Сета поволокла туда маленькую пленницу. Сет всегда отдавал предпочтение юным невинным девочкам, а в некоторых гробницах, несмотря на их ветхость и заброшенность, наверняка сохранились в целости жертвенные камни.
— Вон они!
Конан обернулся на крик и тоже увидел.
Три тёмных человеческих силуэта на фоне оранжевого закатного неба. На самом гребне холма, сложенного из огромных каменных глыб. Два поменьше, а третий… О, Митра всемогущий, до чего же огромный! Пожалуй, ничуть не меньше самого Конана!..
Все это киммериец додумывал уже на бегу. Он слетел с коня сразу же, как только увидел, и теперь огромными прыжками мчался вверх по крутому склону, цепляясь за нагроможденные друг на друга каменные глыбы всеми конечностями, словно обезьяний бог Хануман, которому поклоняются в далеком Замбуле.
Мысль об этом довольно неприятном божестве была неслучайна — Конану как-то пришлось наблюдать один из наиболее интересных ритуалов замбульского культа. Он носил название «Танец кобр». И состоял в том, что юную одурманенную специальным снадобьем девушку заставляли танцевать с четырьмя живыми кобрами.
Ритуал действительно завораживал — впавшая в транс танцовщица двигалась, подчиняясь ритму священных барабанчиков, а разъяренные кобры вставали вокруг нее в полный рост, раскрывая огромные капюшоны. Время от времени то одна, то другая змея стремительно бросалась вперед и вонзала ядовитые зубы в обнаженное тело танцовщицы. Та вздрагивала, но продолжала танцевать. Еще какое-то время — продолжала.
Танец с кобрами всегда завершался одинаково — смертью юной танцовщицы.
Конан взревел, и буквально швырнул себя вверх. Далеко за спиной и внизу что-то кричал Закарис. Киммериец не слышал — слишком сильно клокотала в ушах горячая кровь. Он неслучайно вспомнил про тот ритуал.
Совсем не случайно.
Одного взгляда на расположение темных силуэтов оказалось достаточно, чтобы понять — несмотря на то, что последние солнечные лучи еще заливали оранжевым золотом все вокруг, мерзкая жрица уже начала свой танец. Такой же смертельный, как и «Танец кобр». Только смертельный не для самой танцовщицы, а для той маленькой фигурки, что сжалась в комочек на высоком жертвенном камне в центре очерченного смертоносным танцем круга.
***
Невероятно крутой склон гробницы кончился совершенно неожиданно. Вот только что Конан, срываясь и рыча от бессильного бешенства, лез по почти отвесно уложенным друг на друга замшелым глыбам — и вдруг руки его нащупывают впереди пустоту и последним усилием вышвыривают исцарапанное тело на ровную верхнюю площадку. Прежде чем выпрямиться, Конан встал на четвереньки, опираясь о камни руками. И не только потому, что ноги все еще дрожали от напряжения — просто тут, на открытой всем ветрам мира верхней площадке, ветра эти мгновенно вцеплялись в одежду и тело сотнями рук, так и норовя скинуть дерзкого человечка вниз, к самому подножию гробницы.
— Атенаис!!! — крикнул Конан во всю мощь своих легких.
Но воющие и хохочущие тысячами голосов прямо в уши ветра растерзали его крик у самых губ на сотни мелких клочков. Король Аквилонии и сам-то себя не услышал, что уж говорить о замершей на жертвенном камне фигурке. Жрица упоенно вершила танец, постепенно замыкая круг, в ее правой руке струилось отраженным золотом кинжальное лезвие в форме слегка изогнутого языка пламени.
Конан рванулся к ней. Он больше не кричал — ветер вбивал крик обратно в горло, дышать приходилось сквозь стиснутые зубы. Это хорошо, что тут невозможно говорить, время разговоров закончилось, пусть теперь говорят клинки. Огромный меч черной бронзы со свистом рассек невидимые тела ветров, и они взвыли еще сильнее, словно действительно раненые.
Мощный охранник преградил путь — его огромная фигура, затянутая в вороненый доспех и черную кожу, возникла неожиданно. Конан, не глядя, рубанул его поперек груди — он знал, что закаленный особым образом почти черный металл легко прорубает любые доспехи, будь то сделанные из простой бронзы латы или даже хитро плетеная из железных колец доспешная рубашка, какие видел он когда-то в вечерних землях. Охранник был слишком громоздок, чтобы суметь увернуться от прямого удара, а значит, должен был уже валиться на камни в располовиненном виде, заливая площадку собственной кровью. А Конану некогда возиться с издыхающими врагами в то время, когда мерзкая жрица…
- Предыдущая
- 37/85
- Следующая