Укрощение клубной бабочки (СИ) - Багрянцева Светлана - Страница 33

— Привет, что за дела?! Какого хрена ты на телефон вчера не отвечала?!

— Да, вы меня вчера достали со своим клубом. Неужели так трудно понять, что человек не хочет веселиться, — спокойно ответила Тая.

— Так, ничего слушать не хочу, — Катя с разбегу прыгнула на кровать, и блаженно потянулась, — У меня последний месяц перед свадьбой, и я намерена оторваться по-полной. Сейчас одеваешься и едешь со мной. Нас девки в «Черном вороне» ждать будут.

Тая легла рядом, заложив руки за голову.

— Никуда я не поеду, — грустно сказала она.

— Ты из-за этого нищеброда что ли? Дашка сказала, что ты в него влюбилась. Брось, как можно было вообще влюбиться в такое ничтожество. Живет в двухкомнатной халупе, в затрапезном доме, да ещё и мнит о себе что-то! — гневно выпалила Катя.

— Эй, прекращай, никакой он не нищеброд. Между прочим, хорошо зарабатывает, — возмутилась Янчева.

— Ага, вот именно зарабатывает. Не имеет доход, или прибыль, а зарабатывает. Чувствуешь разницу?! Какие бы он бабки не получал, всё равно останется мальчиком на побегушках у семьи Беркут. А что ты на меня так уставилась? Ещё скажи, что ты его выкормыша полюбила, и я буду ржать с тебя неделю, — выдала подруга.

Тая от таких слов даже подскочила на кровати. Сейчас она, грозно возвышаясь, стояла над подругой. Хотя уже понимала, что возможно дружбе конец.

— Прекрати, Катя! Аня не выкормыш! — гневно крикнула она.

— Ха, а кто же, если её собственная мамаша, как ненужную вещь выкинула! Прекращай дурью маяться. Что мало парней из нашего круга? Нет, она умудрилась влюбиться в быдло, да ещё и с довеском.

Таю обуяла невероятная злость. «Вот значит как? Для Кати всё кто ниже по положению недостойное быдло. А он не быдло! Ни смотря, ни на что, Юра самый хороший!» Девушке было противно такое слушать о любимых людях, более того, до боли невыносимо. Она неожиданно подняла ногу, пнула девушку по бедру.

— А ну встала, и убралась из моего дома! Чё разлеглась?! Пошла вон отсюда, пока я тебя не покалечила, — Тая ещё раз пнула Катю.

Девушка сползла с кровати, и ехидно осклабилась.

— Ты всегда была не такая как все! Мать Тереза, защитница униженных и оскорбленных. Так не мудрено. Моя мама предок самого графа Осташкова, папа ещё в восьмидесятые не бедным был. А твоя мамаша была секретаршей, твоего папаши. Подстилка директорская. Да тебя не трогали в школе только потому, что ты с нами дружила, — плеснула ядом Катя напоследок и пошла, слегка прихрамывая.

— Ну, и ладно, у меня больше нет подруг, так всем можешь и передать! Подумаешь, моя мама бывшая секретарь, зато она не изменяла отцу! А твоя великая Осташкова с собственным массажистом спит. Что ж ты ей разрешаешь под нищеброда ложиться?

— Врешь?! — заорала Катя.

— Алексей Пивоваров. Найдёшь страничку в контакте. Она закрытая, но тебе не составит труда напроситься в друзья. Он у себя выкладывает фото всех богатых дамочек, с которыми трахается. Надо признать в весьма пикантных подробностях! — не осталась в долгу Янчева.

Катя вышла, хлопнув дверью, а Тая села прямо на ковёр. Эта ссора морально вымотала её до предела. Оказалось, что те, кого она когда-то считала лучшими подругами, вовсе таковыми не являлись. Хотелось кричать в голос, разбить кулаки о стену, сделать хоть что-нибудь, чтобы успокоиться. Девушка встала и медленно подошла к столу, потому что пиликнул ноутбук, сообщая о письме. Тая уставилась на экран, а брови ползли вверх. Писала одна из теперь уже бывших подруг. «Катя сказала, что ты с нами поссорилась. Она даёт тебе последний шанс. Тебе нужно просто извиниться». Тая размахнулась, чтобы одним отточенным движением снести ноутбук со стола, чтобы он разбился о стену. Но рука не достигла своей цели, в голове явственно прозвучали слова Юры: «Что за истерика, девочка?!»

«Да, ноутбук не виноват, что у меня дурное настроение, что меня обидели. Нужно сделать проще». Тая села за стол, а затем настучала на клавиатуре ответ: «Пошли в жопу, все!» После этого девушка удалила трёх подружек из своих друзей, а следом закрыла страницу для посторонних.

***

Юра ходил по комнатам, держа ребенка на руках. Он чувствовал, что без Таи дом опустел. Ему не хватало её смеха, шутливых прозвищ. Мужчина ругал себя за эти мысли, и старался затолкать их поглубже в себя, но они как балласт всплывали на поверхность. Именно как балласт, потому что мужчина не хотел так думать и чувствовать. Он хотел прежней жизни, размеренной и тихой, с вереницей любовниц на один раз. Сегодня он опять вызвал проститутку, но не смог дойти до пика, пока не вообразил на её месте другую, синеволосую Мальвину. Уже к ночи, когда малышка уснула, Попов взял ноутбук и вставил флешку. На экране появилась Тая. Вот она качает малышку. Здесь смеётся корча девочке смешные рожицы. Тут девушка стирает пыль в комнате, танцуя. С момента ухода Таи, прошло пять дней. Всё это время Юрий понимал, что с каждым днём скучает всё больше. Особенно тяжело дались выходные, когда он был не загружен работой. Мысли как стая ворон каркали в голове, что возможно это любовь, о которой все столько говорят. Юра злился от этих мыслей, и старался отвлечься чем угодно, чтобы забыться. Мужчина вылизал до блеска всю квартиру, и даже зачем-то испёк пирог с рыбой, который, в общем-то, не особо любил. Потом давясь этим пирогом, Юра проклинал себя за идиотизм, и торопил время, чтобы поскорее выйти на работу.

В довершение ко всему, работа на этой неделе шла со скрипом и скандалами. Попов несколько раз ездил на объект, ругать рабочих.

Выключив ноутбук, Попов попытался уснуть. В голову лезли воспоминания, как одна хрупкая девушка, осталась в его постели до утра. Как бы он хотел, чтобы это повторилось, но он сам её практически выгнал.

С трудом уснув, утром Юра еле открыл глаза. Кое-как доехав до офиса даже не позавтракав, мужчина застал в своём кресле Сергея.

— Опа, какие люди! Привет, Беркут!

— Ну, привет. Чо-то ты помятый сегодня какой-то. И вообще, почему мне звонит Деня, и говорит, что ты слетел с катушек. Орёшь на всех почём зря. Ходишь, как людоед готовый убить любого, а потом зажарить и съесть, — строго сказал Сергей.

Юра плюхнулся на диван и по старой привычке положил ноги на подлокотник, не сняв ботинки. Это было странно, но его маниакальное чистоплюйство почему-то на офис не распространялось.

— Беркут, если ты пришёл мне мозг выносить, то я тебя сырым съем, только солью и перцем слегка присыплю, — скривился блондин.

— Я невкусный, Юрок. Давай колись что происходит.

Юра рассказал другу, как поссорился с девушкой, а потом добавил.

— Я иду в собственную квартиру как не к себе домой. Мне там повсюду эта гадина мелкая мерещится. Аня еле к новой няне привыкла. Первое время ревела чуть не целый день. А сейчас, Серёжа, передо мной стоит вопрос. Приехать и умолять на коленях вернуться, или придушить, а потом носить цветы на могилку? И я ещё не понял, какой вариант лучше.

— Ни тот, и ни другой. Бери деньги и поезжай за кольцом. Так будет лучше, — хихикнул друг.

— Офигел?! Да я тебя щас за это! — сказал угрожающе Юра, приподнявшись на локте, — А впрочем, обойдешься мне лень вставать.

— Юр, ты идиот, который впервые за всю жизнь влюбился. Тихо, не перебивай! Ты влюбился, а потом сам испугался своего чувства как я когда-то насчёт Насти. Только мне было проще, я хоть мимолетно, но любил раньше и знаю, что это такое. Тебе в сто раз хуже я понимаю. Но, дружище, пора признать, что она тебе нужна. Поезжай и помирись, — заявил Беркут.

— Она сама сказала, что уходит.

— Может быть, она рассчитывала, что ты её остановишь.

— Ага, как же. Она, значит, будет с прыщавым Борей флиртовать, а я её останавливать должен?! Попов никогда не был влюбленным дурачком, и не будет! И вообще я поехал на объект. Может со мной съездишь? Фирма-то твоя, между прочим?

— Ты уже влюблённый дурак Юра, и слово «дурак», тут ключевое. Поехали на объект, — махнул рукой Сергей.

***