Дьявол по соседству (ЛП) - Каррэн Тим - Страница 2

О, Энджи. Луис всегда думал, что если б он не женился на Мишель, то они с Энджи могли бы...

Затем он вернулся в реальность, вспомнив про конверт, лежащий на соседнем сиденье.

Чек на автостраховку. Мишель дала его ему два дня назад, чтобы отправить по почте, а он, как водится, забыл. Иногда он страдал забывчивостью.

Заметив чуть выше по дороге голубой почтовый ящик, Луис свернул к обочине и остановился. Вышел из машины, насвистывая себе под нос, и опустил письмо в щель.

Затем посмотрел на улицу.

Неподалеку остановился серый седан, и из него выскочили двое мужчин с бейсбольными битами. Там стоял подросток-газетчик, на плече на ярко оранжевом ремне болтался рюкзак. Мужчины заговорили с ним, рассмеялись, и мальчик последовал их примеру. Казалось, это был совершенно обычный обмен репликами, но Луис вдруг встревожился. Небо будто внезапно посерело, поднялся холодный ветер. Луис по-прежнему чувствовал запах свежескошенной травы и речного дна, только теперь это был запах не жизни и роста, а смрад смерти.

 Кровь.

 Он снова почувствовал ее запах.

Луис стоял, и что-то нарастало у него в груди.

Двое мужчин снова рассмеялись, а затем обрушили на паренька свои биты.

Тот с глухим стоном упал. Они ударили его по животу и бедру. Какую-то долю секунды они стояли над ним, а затем вновь принялись избивать. Внезапно воздух наполнился смачными звуками ударов дерева по телу и прерывистыми воплями парнишки. Удары продолжали сыпаться, и Луис отчетливо услышал хруст ломающихся костей.

Все случилось за какие-то десять секунд.

И как у любого, кто сталкивается со спонтанным экстремальным насилием, первоначальной реакцией Луиса было недоверие, и даже скептицизм. Этого не было на самом деле. Эти два парня - совершенно обычных с виду парня - не выбивали дерьмо из газетчика бейсбольными битами "Луисвилл Слаггер". Это был розыгрыш, шутка. По близости определенно работала камера. Сейчас режиссер крикнет: "СНЯТО!", и два парня помогут мальчишке подняться, и все рассмеются.

Но этого не произошло, и крики, несущиеся изо рта паренька, определенно не были наигранными. Мужчины стояли и смотрели на мальчишку, а концы их бит были выпачканы в красном. Они смеялись.

 Они только что избили этого паренька до полусмерти и теперь смеялись.

 Смеялись.

Именно в этот абсурдный момент внутри Луиса что-то разбилось, потому что он понял, что все происходит по-настоящему. А затем он бросился бежать, бросился со всех ног к мальчишке и двум мужчинам. Он понятия не имел, что будет делать, когда столкнется с двумя психами, вооруженными бейсбольными битами, но что-то внутри него принуждало его вмешаться.

К тому времени, как он оказался возле паренька и увидел расплывающуюся под ним лужу, двое мужчин уже запрыгнули в машину. Она неторопливо проехала мимо Луиса - серый седан с обшитым проволокой передним бампером, разбитым задним стеклом и наклейкой на багажнике "ЮНИОН ЙЕС!". Двое мужчин улыбнулись ему и помахали, продолжив движение, будто направлялись в магазин за пивом, а вовсе не избили только что бейсбольными битами мальчишку-газетчика.

Луис хотел сперва бросится в погоню, но вместо этого запомнил номер машины и подошел к пареньку.

- О, боже, - произнес он, когда рассмотрел его.

Тот свернулся в клубок, как умирающая змея, из правой штанины торчал осколок бедренной кости. Левое колено было раздроблено, а нога была вывернута под неправильным углом. Правая рука представляла собой сплошной комковатый синяк, а лицо распухло до неузнаваемости. Голова напоминала аляповатую и шишковатую "хелоуиновскую" тыкву, увенчанную колючими пучками светлых волос.

- Черт, черт, черт, - услышал Луис собственный голос.

Кровь была повсюду... пропитала одежду парнишки, растеклась по тротуару, бежала изо рта, ушей и глаз. Луис увидел на дорожке россыпь каких-то белых кусочков и понял, что это мальчишкины зубы.

- Не двигайся, - сказал ему Луис, разрываясь между желанием расплакаться и исторгнуть из себя содержимое желудка. - Я... я вызову скорую.

Но когда он повернулся, чтобы побежать к своему "Доджу" за сотовым, парнишка схватил его за лодыжку окровавленной рукой, мизинец которой был сломан и выкручен в суставе. Он поднял голову и исторг фонтан крови и желчи, содрогаясь всем телом в кровавой луже и издавая при этом влажные, чавкающие звуки. Луис посмотрел на него со смесью отвращения и испуга. Было слишком много того, о чем он даже не подозревал. Макушка у паренька была раздроблена, кусочки черепа торчали, как осколки стекла. Среди них было видно мозг, и много крови. По лицу у него текла струйка прозрачной жидкости.

 Внутричерепная жидкость. Господи, это - внутричерепная жидкость.

- Пожалуйста... не двигайся, - сказал Луис.

Но мальчишка его не слушал.

Он крепко, очень крепко, держался за лодыжку Луиса, конвульсируя и извиваясь. Луис наклонился и вынужденно прикоснулся к пареньку, почувствовав теплую влажность его тела. На него тут же накатила волна тошноты.

- Все будет хорошо, - сказал Луис, всхлипывая, дико озираясь и удивляясь, что никто больше это не видит.

И именно тогда безумие сменилось настоящим ужасом.

Парнишка отпустил лодыжку и бросился на него.

Он был ранен так сильно, что, наверное, мог лишь стонать, но внезапно наполнился жизнью, безумной, дьявольской жизнью. Вскинул вверх руки и крепко схватил Луиса за горло. Он давился и плевался кровью, но не отпускал. Внутри у него слышался треск чего-то ломающегося. Его глаза были черными и пронзительными, беззубый окровавленный рот растянулся в кривой ухмылке,

Луис закричал.

Это было невероятно. Смертельно раненные дети так себя не ведут... Откуда в его реакции столько ярости и злобы? Но именно это и происходило. Паренек держал его за горло, и это определенно не был какой-то вялый жест, вызванный черепно-мозговой травмой, а что-то другое. Его руки были твердыми и сильными, сдавливали трахею Луиса с пугающей настойчивостью. Луис схватил эти влажные руки и попытался освободиться... сперва осторожно, стараясь не травмировать паренька еще сильнее, а затем с маниакальным отчаянием, вызванным чистым ужасом.

Потому что лицо у парнишки... с ним было что-то не то.

Оно было каким-то безумным, одержимым. Те черные глаза были пустыми и беспощадными. Распухшее лицо вспучилось от напряжения. Рот превратился в кровавую дыру, из десен торчали осколки зубов.

Из-за усиливающегося давления и недостатка кислорода перед глазами у Луиса заплясали черные точки. То, что он сделал потом, он сделал, не задумываясь, чисто инстинктивно. Он слепо накинулся на мальчишку, нанес ему два или три крепких удара в лицо, отчего голова у того запрокинулась назад. Это было все равно, что колотить по мешку с влажным тестом... его кулаки буквально проваливались в него. Но это сработало. Паренек упал, перекатился на спину, содрогался пару секунд, а затем затих. Он продолжал истекать кровью, а из разбитой головы все еще сочилась та жидкость, но никаких других движений больше не было.

Он был мертв.

Две синих мясных мухи, похоже, прознали про это, ибо уселись ему на лицо. Третья расположилась на левом глазном яблоке и принялась потирать лапки.

Задыхаясь и ничего не соображая, Луис отшатнулся от искалеченного ребенка. Его белая, с короткими рукавами, рубашка была выдернута из штанов, несколько пуговиц отсутствовали, грудь покрывали ярко-красные пятна. Он поднес дрожащую руку к горлу и почувствовал, что пальцы мальчишки оставили на нем жирные, кровавые мазки. Мир вокруг наклонился в одну сторону, затем в другую. Луис подумал, что падает в обморок.

Но этого не произошло.

По лицу у него бежал пот, холодный кисло пахнущий пот. И Луис, наконец, почувствовал под собой твердую землю, услышал пение птиц на деревьях и увидел солнце в небе.

Ничего этого не происходило, - продолжал повторять внутренний голос. Боже милостивый, пожалуйста, скажи мне, что ничего этого не происходило. Скажи, что на меня не нападал умирающий мальчишка, и мне не пришлось отбиваться от него.