Keep my heart captive, set me free (ЛП) - "The Queen of Rose" - Страница 68

========== Даровать желание. Часть 2. ==========

Курт сидел на своей кровати. На его щеках виднелись натертые до раздражения дорожки от слез, которые продолжали литься в течение всего дня.

Блейн решил все вопросы в течение нескольких минут, и они распрощались с Эриксоном, который доставил их в ближайший порт с доступом к аэропорту. Когда они отошли от причала, то их сразу ждала машина, которая отвезла их прямо на взлетную полосу, где уже ждал самолет, заправленный и готовый к взлету.

Курт провел полет в состоянии беспокойного полусна, цепляясь за Блейна, практически этого не осознавая. Когда они, наконец, вернулись домой, было пять часов утра, темнота на улице все еще не рассеялась, и Курт был невероятно вымотан.

Он хотел сразу броситься в Лайму, но Блейн, как всегда, успокаивающим и здравомыслящим голосом убедил его вернуться домой на несколько часов, чтобы принять душ, переодеться, что-нибудь перекусить и дать возможность Стерлингам начать день в своем собственном режиме, прежде чем ворваться к ним с непрошенным визитом, чтобы узнать что произошло.

Он протестовал и даже немного вспылил, отчего искренне смутился, но этот поступок остался без каких-либо последствий, кроме твердой команды «Успокойся», полученной от Блейна, и вскоре он взял себя в руки достаточно для того, чтобы признать, что Дом был прав, после чего они направились в особняк Андерсонов.

И вот он теперь здесь.

Его пальцы сжимали рукава одежды, и его не заботило, что он растягивал ткань, делая ее непригодной, его не волновало, даже если все это пойдет на выброс, лишь бы его лучший друг был счастлив и находился в безопасности.

Он посмотрел вокруг себя, охватывая взглядом роскошь, которую ему теперь было позволено называть своей: картины на стенах, которые стоили больше, чем жизнь в Лайме, антикварную мебель из черного дерева, отполированную до блеска и искрящуюся в солнечном свете, мягкие шелковые простыни и теплые одеяла, предназначенные для того, чтобы человек в течение всей зимы не ощущал холод в своих костях каждую секунду каждого дня. Он посмотрел на чашку чая, которая стояла перед ним на тумбочке. Внутри была пряная и сладкая жидкость с медом и лимоном, божественный вкус которой ощущался на его губах.

Он снова посмотрел вниз, на свои руки, сложенные на коленях, и по его лицу потекли слезы, когда до него дошло, что теперь у него все это было, пока его друг оставался в одиночестве, напуганный и сломленный.

То, что они сделали с ним…

Он даже не мог себе представить, что он чувствовал в тот момент.

Ощущать руки на своей коже, к которой не должны были прикасаться, быть заклейменным, слушать в свой адрес лживую клевету, потому что он был красив и умен, и мил, и сострадателен, и он так сильно хотел, чтобы его кто-нибудь полюбил, но он знал, что теперь у него не оставалось никаких шансов.

Ему было так больно, и Курт покинул его.

Его желудок снова свело от чувства вины. Как он мог его оставить? Как он мог бросить его в таком месте, зная, как сильно Джефф на него полагался? Блондину потребовалось много усилий, чтобы, в конце концов, открыться и отдать Курту то, что осталось от его доверия, и саб чувствовал, что он все это растоптал. Небрежно отбросил в сторону, словно эта удивительная частичка его сломленного друга не имела никакого значения.

Сдавленный, мученический звук вырвался из его горла.

Он вручил себя Дому.

Дому, который был нежным и заботливым, в отличие от того, что когда-либо пришлось испытать Джеффу, и испытываемый им почти что стыд по этому поводу вырос еще сильнее, осев внутри сердца, словно свинцовый кирпич, ведь что такого сделал Курт, чтобы заслужить все это? Конечно, он заслуживал этого не более, чем Джефф, который был столь же достойным сабом, если не достойнее, после всего, что он перенес…и все же здесь сидел Курт, зная, что его лучший друг никогда не обвинял его, никогда не завидовал его новой жизни или Блейну. Блейну, который держал Курта в безопасности, делал его радостным и счастливым и продолжал заставлять его краснеть, говоря ему, что он был красивым, что он нравился ему, что он хотел его.

Его Дом так крепко держал его в объятьях, пел ему, взял его в это место и купил ему подарки и…и…о боже!

Подарок!

Голова Курта шла кругом, его разум боролся с видением, которое затянуло его в свою ловушку. Он увидел своего друга, такого маленького и испуганного, прежде чем его родители забрали его домой.

У него был Дом, который добр к нему. И, может быть, это было не тем, что первоначально представлял Курт, читая свои сказки, но с каждый днем они становились все ближе и ближе, его сердце пропускало удар всякий раз, когда Блейн к нему прикасался, его тело дрожало, когда он отдавал ему команды, жажда встать перед ним на колени сводила его этим желанием с ума, и он знал…он знал, что мог попросить у Блейна все что угодно, и что он бы ему это дал.

Он сам так сказал.

«Если ты будешь несчастлив здесь, я отпущу тебя»

Такие слова были практически нереальными для их мира. Сабы не оспаривали заявленные права, они только приветствовали их, но все же…Блейн предложил ему путь к отступлению. Выступив против самой своей природы, он поставил Курта превыше себя.

Внезапно вскочив на ноги, с совершенно четкими мыслями, он посмотрел прямо перед собой. Его тело было наполнено силой и решительностью, и он покинул свою комнату, громко стуча подошвами по полу, когда он побежал через весь дом, разыскивая единственного человека, который снова мог бы разрешить все проблемы.

- БЛЕЙН! БЛЕЙН! ГДЕ ТЫ? – лихорадочно выкрикнул он, сворачивая за угол, ведущий к гостиной, разрушая уют, тепло и спокойную обстановку, царившую там на тот момент.

- Курт…ты в порядке? Я здесь! – он крепко прижал его к своему телу, обнимая руками гибкую фигуру, которая уже настолько знакомо ощущалась в его руках, и нежно шептал ему на ухо, когда саб пытался выровнять свое сбившееся дыхание.

Курт позволил себе несколько минут понежиться в объятьях своего Дома, вдыхая его опьяняющий и в то же время успокаивающий запах, прежде чем он взял его за руку и потащил к лестнице.

- Я в порядке. Могу я с тобой поговорить? – умолял он, уже начиная подниматься по лестнице, и Блейн нахмурился, входя вслед за сабом в его комнату, где Курт подтолкнул его, чтобы он уселся на постель и устроился рядом с ним, но оставался в полном молчании в течение очень долгого времени, пытаясь найти слова, чтобы сформулировать свое желание.

- Курт…прекрасный, ты меня пугаешь. Что происходит? – спросил Блейн, когда он не смог больше терпеть, взяв Курта за руку и обводя большим пальцем суставы, вызывая своими легкими, как перышко, прикосновениями мурашки на бледной коже.

Курт покачал головой, морально себя подбадривая, когда он почувствовал внезапный прилив сил, которые проникли в его тело, зная, что у него было нечто важное, чтобы бороться за него. «Подумай о Джеффе», - повторял он про себя, переплавляя свою решимость в нечто совершенно непреклонное.

- Блейн…гм…я помню, как ты сказал, что могу попросить все, что угодно в качестве моего Дара и ты исполнишь для меня это желание? – начал он, и буквально почувствовал в этот момент, как разбивается сердце Блейна, потому что эхо от этого удара отдалось в его собственной груди.