Маршал. Начало пути (СИ) - Степаненко Владислав - Страница 50

Словно в противовес мыслям мужчины в пещере вдруг раздался громкий звук, словно кто-то глубоко вздохнул. Камни в противоположной части пещеры зашевелились. Максим поднялся от трупа сержанта и насторожился. Мысли в голове метались от одной к другой со скоростью света: что это могло быть?

Высший мутант! Догадка заставила прийти в себя и отгоняя наваждение, Максим медленно направился к трясущимся камням. Он пережил обвал? Хотя что за глупости… Конечно же пережил. Если Максиму удалось это сделать, то мутанту и подавно. Видимо всё это время он был в спячке, но теперь услышав возню…

Да-уж. Засыпало его будь здоров. Максим уже отчетливо различал рассерженный рык мутанта, но тот по-прежнему не мог выбраться. Может ему помочь? Сказано-сделано!

— Ки-лли-ан! — Камни разлетелись в разные стороны и прежде чем выпрыгнувший из ямы словно разряженная пружина мутант сумел что-то за ними разглядеть, Максим уже со всей яростью и накопившейся в нём ненавистью пробил своей рукой его грудь и сжал слизкий ком Шар Дара. Дальше всё произошло так же как это и было во сне: его накрыла безудержная волна удовольствия и счастья. Мужчину затрясло от нахлынувших эмоций, и он выдернул руку из груди твари, взирая на свою активированную татуировку. И здесь всё тоже было как во сне. Сейчас не время разбираться во всём этом, но нужно было всё хорошенько запомнить. Аргос предупреждал, что это важно. Пока что нет причин ему не верить. Возможно даже сон был некой его подсказкой? Чёрт знает…

Буря эмоция прошла и Максим с отвращением откинул от себя иссохшую мумию некогда высшего мутанта.

— Теперь ты точно мёртв…

***

Прошло несколько часов, Максим руками раскопал выход из заваленного зала, почему-то это хотелось сделать именно вручную, и ужом пробрался в получившееся небольшое отверстие. Выпав с противоположной стороны, он зажег над собой эфирную сферу и направился вперед — благо в этом туннеле не было разветвлений. Рядом с ним померещилась шагающая Леми, но Максим встряхнул головой, отгоняя наваждение и направился дальше.

Спустя несколько минут пути и самокопания, Максим вошел в гораздо меньший чем первый зал пещеры. Именно здесь он очнулся впервые рядом с плачущей девчонкой на кипе мягкий вещей. Девчонка уже была давно мертва, а вот вещи остались. Грязные, в пыли, но все же вещи — это лучше, чем оставаться голым.

Таких открытий как во сне, по типу мечей, алекриссия и зелья телепортации Максим не совершил. Но он нашел добротные сапоги как раз на свою ногу и сшитые теплым мехом внутрь стеганные штаны, вместе с холщеной рубахой и плотным тканевым плащом. Вещи не ахти какие, но греть будут.

Мужчина оделся и отправился дальше. Желания копаться в одежде мертвецов больше не было никакого. Голову занимали лишь мысли о смерти отряда, а поэтому Максим даже не подумал взять с собой что-то про запас. На автомате оделся и пошел дальше.

Выбравшись наружу, Максим первым делом глубоко вздохнул чистый морозный воздух и надолго замер, изучая мерцающие в ночи звезды чужого мира. За долгие пятнадцать лет, что он провёл здесь, этот мир так и не стал для него родным. В то время, как многие из тех, кого он знал, приживались и становились частью этого мира, он по-прежнему оставался в нем инородным организмом. Возможно именно поэтому его судьба была столь извилистой? Мир всего лишь пытался избавиться от него, а он словно раковая опухоль в теле человека не желал уходить столь просто и всеми силами этому препятствовал?

— А к черту всё… Кале, — Максим взглянул на появившейся яркий огонек и взмахом руки направил его ко входу в пещеру. Он сосредоточился на нем и усилием воли начал накачивать чистым эфиром. Сфера росла на глазах, усиливая своё свечение как вдруг взрыв! Свод пещеры обвалился, намертво перекрывая вход и отсекая всю ту мерзость, что там происходила от внешнего мира. Теперь тварям скверны придется постараться, чтобы вновь откопать эту пещеру. Но если же они не захотят этого делать, она станет братской могилой — очередным напоминанием Максиму о свершенных им ошибках, которые стоят жизни всем, кто находиться рядом.

Вновь взглянув на звезды, он отыскал направление на запад и неспешно углубился в густые лесные заросли. Если слова тварей, которые разыгрывали тот спектакль перед ним были правдивы, то покинув Валаарский лес, он вскоре должен был увидеть на горизонте горы Алгорской долины.

***

Нанизанный на толстую палку освежеванный ночной зверек медленно готовился над огнем костра, а Максим сидел напротив, облокотившись о ствол дерева и мирно посапывал. Ему снился сон. В этом сне он был в теле могучего шестилапого зверя, и он мчался вперед на огромной скорости, каждую секунды отталкиваясь от мягкой земли своими мощными лапами. Его кожа лоснилась под лучами света Айреса, а канаты мышц под ней завораживающе переливались в бесконечном танце мощи и стремительности. Душу зверя переполняло безудержное чувство свободы. Вокруг была бескрайняя степь, а позади преданная стая таких же как он существ с шестью лапами. Он был вожаком. Он вел свою стаю вперёд, туда где будут новые охотничьи угодья и его самки смогут дать потомство и вырастить здоровых и сильных щенков, которые, когда вырастут бросят вызов своему отцу и лидеру стаи и, если будут достойны, займут его место. Он ждал этого момента. И не потому что был слаб или болен, нет. Он ждал этого потому что таким было его предназначение — вести свою стаю вперед и только вперед, достигая новых высот и побеждая все невзгоды, которые только могли оказаться на их пути. И если это значило принять смерть от лапы достойного, таким образом сделав стаю еще сильнее, значит так тому и быть. Это была честь.

Внезапно со стороны густой рощи лиственных деревьев мимо которой пробегала вся стая раздался хлёсткий звук и сверкая в лучах солнца кусок острой стали воткнулся в бок вожака. Он громко взвыл и запутавшись в шести лапах со всей скоростью повалился на землю, вгоняя таким образом ужаливший его кусок металла еще глубже в тело. За его спиной раздался вой всей стаи, и вожак с ужасом в глазах вывернулся чтобы посмотреть назад. Жалящая сталь сыпалась на них с небес со всех сторон не щадя никого. Его братья и сестры по стаи так же, как и он валились с ног и из-за своей скорости и массы буквально зарывались в землю. Еще один жалящий кусок воткнулся в его тело, но вожака это лишь взбесило. Издав рык ярости, он поднялся на все шесть лап и уже хотел было броситься в рощу, дабы растерзать спрятавшихся там подлых врагов, но разум вдруг затуманился. Огромный зверь качнулся из стороны в сторону и потеряв равновесия рухнул обратно на землю. Последнее что он увидел прежде чем потерять сознания от яда, попавшего в его кровь, так это то, как из рощи выходили ненавистные двуногие — исконные враги его стаи. Они издавали громкие звуки и танцевали. Гнев и отчаяние переполнило сердце вожака, но поделать он уже ничего не мог.

Следующие шесть месяцев пронеслись перед глазами в одно мгновение… Его и всю его стаю держали взаперти. Трудно было представить, какая конструкция могла сдержать подобного зверя, но двуногим удалось создать такую. Он ел, пил, спал и так продолжалось изо дня в день целых полгода. Вожак беспомощно наблюдал за тем, как ослабевших, как и он сам братьев выпускают из клеток, чтобы дать тем сразиться перед смертью в последний раз. А потом он смотрел, как с поверженных родичей сдирают кожу прямо на его глазах. Двуногие делали это специально. Зверь видел в их глазах удовольствие, когда они это делали и наблюдали за его гневом.

К концу шестого месяца он остался единственным самцом в стаи. Были лишь беременные самки, которые уже были почти готовы к тому, чтобы дать потомство. И он — ослабевший и иссохший воин, зверь и лидер своей когда-то могущественной, а теперь почти уничтоженной стаи.

Однажды двуногие заметили, как некоторые самки отдавали ему свою еду, чтобы в том оставалась сила и после этого его сильно наказали. Его били неведомым оружием, которое наносило раны, казалось, самой душе, а не телу. После этого его посадили в отдельную клетку и урезали и так мизерное питание еще больше.