Монахиня и Оддбол (СИ) - Ермакова Светлана Олеговна - Страница 56

Теперь же всем оставалось только ждать объявления приговора церковного трибунала, который во многом определит дальнейшие судьбы нескольких человек.

Чтобы не тратить время впустую, Майкл вместе с Бригиттой прохаживался по центральным улицам Йорка в поисках помещения, в котором мог бы располагаться их столичный ресторан. Находя нечто подходящее, они выясняли, кому принадлежит то или иное помещение и можно ли его выкупить. И лишь на четвёртый день своих поисков они нашли то, что подходило их требованиям и совпадало с возможностью приобретения. В этом пустующем доме до недавнего времени располагалась мастерская по изготовлению чернил, которую держал некий мистер Тафт, недавно получивший крупное наследство в провинции и переехавший туда для его принятия, о чём Майкл узнал в администривном управлении этого района Йорка. Под начавшей облупливаться на фасаде побелкой, впрочем, можно было разобрать и ещё более старое название этого дома: "Мыловарня Шакпи". Фундамент здания, однако, был вполне крепким, а окна — высокими. Майкл отправил мистеру Тафту письмо о своей заинтересованности в покупке этого здания, в котором указал, что все дальнейшие переговоры он уполномочил вести своего представителя, мисс Бригитту Наннери. Самой же Бригитте он поручил в ожидании приезда Тафта присматриваться к необходимым товарам для оснащения их ресторана, которые, впрочем, понадобятся не скоро, а лишь после большого ремонта.

После последней встречи с Бригиттой Майкл зашёл пообедать в подвернувшийся трактир "Звонкий хрящик". Попросив вина с лепёшками, политыми сливочным маслом и мёдом, Майкл вначале лениво наблюдал за сценой, которая разыгралась возле стойки трактирщика. Там какой-то острослов убеждал собеседников в истинности своего рассказа о том, как один его друг, будучи вооружённым только лишь кольцом колбасы, победил в драке опытного дуэлянта со шпагой.

— Если вам на голову по самые глаза натянут подходящий по размеру круг хорошо прокопчёной, сочащейся жиром конской колбасы, будьте уверены, шпагой своей вы будете протыкать только воздух, а если после этого вам ещё и отвесят смачный пендель под зад, то, пока кувыркаетесь, легко можете и на собственную шпагу животом нанизаться.

Не поверившим ему выпивохам парень предложил провести эксперимент, для чего сначала купить у трактирщика подходящую колбасу, а вместо шпаги вооружиться кочергой. Под азартный смех публики парень туго перевязал бечёвкой колбасу, предварительно примерив её на голову нетрезвому спорщику, потом раскрутил того вокруг своей оси, и стал убегать от слепых замахов кочерги, легко перепрыгивая рядом стоящую скамью и стол. Наконец, изловчившись, парень одарил своего визави обещанным пинком, и под хохот публики жуя снятую колбасу, стал доказывать, что вон тот чёрный след от кочерги на рубахе спорщика и считается за смертельный удар шпагой.

Когда колбаса была съедена, а смех и споры поутихли, Майкл подозвал остроумного парня к себе и, налив ему вина, стал расспрашивать его о том, чем он занимается в жизни. Парень, назвавшийся Алви, с честным видом наврал, что вообще-то он — приехавший на отдых в столицу Бригантии сын гэлльского гвардейского капитана.

— Дворянин? — спросил Майкл этого "турецкоподданного", усмехаясь про себя.

— У нас любой человек, служащий в гвардии — дворянин, — туманно ответил тот.

— Грамотен? Читать и писать умеешь?

— Читать умею, а писать… — парень замялся, но вывернулся — По-бриттски пока не очень хорошо выходит.

— Вот что, Алви. Если ты теперь не очень занят, я предлагаю тебе поступить в актёры моего театра. Театр сейчас только строится, но актёров я уже набираю. Они сразу получают от меня в Дилкли графства Оддбэй удобное жильё и средства на проживание и начинают учить роли в будущем спектакле. Мне, на первый взгляд, ты кажешься подходящим играть главную роль в этом представлении.

— А что за представление?

— Комедия про один день из жизни графа и его слуги в старой Испании.

Увидев, что парень задумался, Майкл дал ему свою визитную карточку и написал на ней печатными буквами имя управляющего Аарона Фитцберга, наказав по прибытии в Дилкли обратиться к этому человеку.

— А деньги на проезд? — тут же нашёлся парень.

Майкл дал ему пару серебряных монет, мысленно решив, что, скорее всего, этого парня он больше не увидит, и покинул трактир. Завтра ему предстояло выслушать приговор, во многом определяющий его собственное будущее.

Возле входа в епископат было людно. И одними журналистами собравшийся люд не исчерпывался. Фланирующие по набережной Фоса граждане разных сословий, очевидно, посчитали сегодняшнее событие чем-то вроде светского мероприятия, на котором желательно быть, чтобы не только первыми узнать о результатах судебного слушания, но и "выгулять" новые наряды, сшитые к началу тёплого сезона.

К моменту, когда семья Оддбэй в полном составе вошла приёмную залу, в ней уже находились леди Элинор и граф Фредерик со своей сестрой.

— Матушка, спросите пожалуйста у лорда Фредерика, где его жена, — вполголоса попросил Майкл леди Эстер, чувствуя, как начинает волноваться из-за отсутствия Доры.

— Она жила эти дни у своего отца, поэтому прибудет отдельно, — так же тихо ответила графиня, — мы ездили к ним в гости на днях и узнали об этом.

— Да? А почему я не знал об этом, и про сам визит тоже?

— Тебя все дни не было дома, да и твой отец посчитал, что не очень-то удобно было бы тебе приходить к ним сейчас.

Через несколько минут в залу вошла Долорес-София в сопровождении Брайана Крэйбонга. Она была одета в элегантное голубое платье и выглядела словно бы отдохнувшей. Майкл заметил, с какой тоской во взгляде приветствовал её граф Фосбери, и внутренне поёжился. В противовес Доре, граф Фредерик выглядел осунувшимся. Леди Элизабет, в свою очередь, смотрела на Дору холодно, как на предательницу. Впрочем, на Майкла она кидала не лучшие взгляды. Леди Элинор имела вид непримиримого борца за правду. Спина её была прямая, подбородок несколько вздёрнут вверх, взгляд суров. "Может, её тоже пригласить в мой театр?", саркастически подумал Майкл, "Ведь такая актриса пропадает!"

Потом в залу вошёл ранее незнакомый мужчина в мантии, представившийся королевским стряпчим, который всегда присутствует на оглашении церковных решений и приговоров по делам с участвующими мирянами.

Официал суда пригласил всех пройти в зал. Все четверо судей стояли у стены зала, при этом у всех, кроме нотариуса были в руках листы исписанной бумаги.

Релатор зачитал начальную часть приговора, в которой говорилось о том, каким судом, какого числа, по какому делу и с участием каких лиц состоялся суд. Потом епископ, он же Поборник справедливости и Защитник брачных уз, зачитал то главное, чего ожидали все присутствующие.

Решением суда церковного трибунала Йоркского епископата в удовлетворении жалобы истице Элинор Фосбери отказано. Изменена формулировка расторжения брака истицы и её бывшего мужа Фредерика Фосбери на "по причине супружеской измены виновной Элинор Фосбери". Отныне Элинор Фосбери не имеет права вступать в повторный брак с венчанием в церкви. Ввиду нераскаяния Элинор Фосбери и злонамеренной лжи церковному суду она отлучается от церкви малым отлучением до её искреннего покаяния, но не менее чем на три года.

Брак между Фредериком Фосбери и Долорес-Софией Крэйбонг объявляется незаключённым по причине сокрытия факта, имеющего важное значение для заключения брака виновным Фредериком Фосбери. Ввиду его искреннего признания и раскаяния на него накладывается епитимья в виде отсутствия права вступать в новый брак в течение трёх лет.

В записи церковно-приходского храма графства Фосбери о крещении младенца мужского пола Эдварда записи о его родителях — отце и матери, а также запись о фамилии признаются недействительными по вине Фредерика Фосбери и Долорес-Софии Крэйбонг. Ввиду искреннего признания и раскаяния Фредерика Фосбери ему назначается епитимья в виде паломничества в монастырь аббатства Морвил сроком на два месяца. Ввиду искреннего признания, но нераскаяния Долорес-Софии Крэйбонг назначается епитимья в виде паломничества к святому месту Гластонбери, а после паломничества в монастырь святой Агнессы сроком на два месяца.