Безумие в моей крови (СИ) - Морская Лара - Страница 8

Диорид не претендовал на оригинальность, но зато в нем не было излишней драмы. Его волновали обычные, приземленные вопросы. Например, как заставить его отца отказаться от идеи отправить его в военную академию. Мне было забавно думать, с какой легкостью я могла решить самые мучительные из его проблем. Однажды я опрометчиво предложила ему помощь.

— Давай я поговорю с ирриори, и они сообщат твоему отцу, что ты нужен в замке. Мы найдем тебе какую-нибудь должность, и тебе больше не будет грозить никакая военная академия.

— Нет, — быстро ответил он и насупился. — Перестань, не говори так. Я не хочу думать о тебе, как о принцессе. Для меня ты — обычная девчонка.

Если бы я была на это способна, то полностью и бесповоротно влюбилась бы в Диорида в тот самый момент, когда он назвал меня обычной девчонкой. Никто никогда не видел меня такой.

Рид называл меня Виви. Однажды, когда, утомленные, мы лежали в объятиях друг друга, он назвал меня "моя Виви". Эти слова слетели с его губ так легко и непринужденно, что я не сразу поймала их смысл. Когда до меня, наконец, дошло, что именно он сказал, это стало концом наших отношений.

Моя Виви? Как он смеет! Я знала значение этих слов, знала из книг, которые читала снова и снова, играя в жизнь, которая никогда не будет мне принадлежать. Как он посмел назвать меня своей? За проведенное вместе время он ни разу не упомянул мое грядущее безумие, коронацию и незавидную участь. Он был честен со мной только в самом начале, когда сказал, что притворяется, что я была кем-то другим, обычной девчонкой. Почему же тогда, в самом начале, я увидела в его притворстве что-то хорошее? Как же он может считать меня своей?

Я ничего ему не сказала, и в тот день мы расстались, как обычно. Однако на следующий день я сообщила ирриори:

— У меня возникли некоторые сложности. Диорид назвал меня "моя Виви", и мне кажется, что наши отношения перешли некоторые допустимые границы.

Я сказала все это небрежным, отвлеченным тоном, как будто говорила о чем-то несущественном. Ирриори взволнованно переглянулись.

— Вы очень разумны, принцесса Вивиан. Спасибо, что сообщили нам об этом.

Почему я так поступила? Почему пожаловалась ирриори вместо того, чтобы поговорить с Ридом? Все очень просто: я не могла и не хотела говорить Риду правду о моем будущем и о том, как оно держит за горло мое настоящее. Сначала мне понравилось притворяться, что с Ридом я была обычной девчонкой, но, постепенно, реальность разъела кокон этой иллюзии, и наши беззаботные прогулки показались мне всего лишь глупой формой самообмана.

Я выдавила из себя самую искреннюю улыбку, на которую была способна, при этом изо всех сил стараясь не смотреть на Троя. За последние месяцы, проведенные с Ридом, я действительно немного отвлеклась. Я по-прежнему ненавидела Троя, все так же страдала от отчуждения отца, но перестала предпринимать бесполезные попытки изменить положение вещей.

Диорид не пришел на следующее свидание, и ирриори сказали мне, что его отец принял решение отослать его в военную академию. Если я и ощущала чувство вины, то оно не было слишком сильным. Через два дня я получила письмо. Секретарь читал и сортировал всю приходящую в замок почту, а потом передавал адресатам. Либо он не доложил Трою о крамольной записке, либо тот решил устроить мне проверку, но письмо от Диорида ждало меня на рабочем столе, затерявшись в счетах и бумагах. Сам Трой сидел за своим столом, расположенным под углом к моему, и, казалось, не обращал на меня никакого внимания.

Моя Виви,

Я вернусь из академии и увезу тебя туда, где тебе никогда не придется жертвовать собой. Я обещаю.

Рид

Я неспешно сложила письмо и убрала обратно в конверт, стараясь ничем не выдать своего волнения. Тишина вокруг меня звенела и сливалась с оглушающим грохотом моего сердцебиения. Неужели я ошиблась в Риде? За его притворством пряталось нечто глубокое и настоящее, а я не разглядела этого, так как и сама лицедействовала изо всех сил.

Хмыкнув, я положила письмо на край стола и щелчком столкнула его в мусорную корзину. Если Трой уже прочитал его и следит за мной, то он не должен почувствовать моего волнения. Разложив перед собой счета, я открыла учетную книгу и сосредоточилась на цифрах.

— Ты проверила счета за прошлую неделю? — спросил Трой, водя пальцем по столбику чисел.

— Да.

— Мы что, действительно заказали 20 корзин цветов?

— Да, я заказала 20 корзин цветов. Мне захотелось немного оживить замок. Он такой… каменный.

Трой хмыкнул.

— И куда поставили эти цветы? Я ничего не заметил.

— Одна из корзин стоит за твоей спиной.

Он удивленно обернулся. Около окна на высокой чугунной подставке стояла корзина белых лилий.

— Лилии? У нас что, планируются похороны?

Я не ответила и не стала объяснять, что лилии нам доставили по ошибке. Я и сама их не люблю, из-за тяжелого запаха, который вызывает у меня головную боль. Но зачем позволять друату узнавать об очередной сделанной ошибке?

— Мне кажется, что букеты получились очень элегантными, — сухо ответила я.

— А где остальные?

— Еще одна в кабинете отца, две в трапезной, четыре в залах, а остальные в коридорах.

Трой нахмурился, постукивая ногтями по столешнице. Интересно, чем ему так подозрительны цветы? Зато, если я не ошибаюсь, он не обратил внимания на письмо.

Когда все разошлись по спальням и замок затих, я накинула шаль на ночную рубашку и, босая, побежала обратно в кабинет. Ночью в коридорах гасили почти все факелы, поэтому мой путь освещал только лунный свет. Бесшумно проскользнув в кабинет, я схватила мусорную корзину и вывалила ее содержимое на подоконник. Поднося бумаги к глазам, я выискивала остроконечный почерк Рида. Письма не было. Я проверяла снова и снова, с тем же результатом. Поставив корзину на пол, я побрела обратно к себе. Мне не нужно было гадать, у кого теперь находилось письмо моего бывшего любовника.

Я не спала всю ночь, пытаясь восстановить в памяти потерянные строки.

"Увезу тебя туда, где тебе никогда не придется жертвовать собой".

"Обещаю".

"Моя Виви" теперь звучало совсем по-другому. Нет, я ни на секунду не поверила в серьезность его намерений, но это письмо вдруг приоткрыло передо мной мир нереальных возможностей. Мир, в котором имелось место подвигу смелого, любящего мужчины. Мир, в котором я вызвала у кого-то настолько сильное чувство, что он не побоялся угрожать будущему Лиивиты и обещал спасти меня от незавидной участи. Я с удивлением поняла, что мне приятно было ощущать себя женщиной, которая способна вызвать у мужчины такое чувство. Что при этом чувствовала я сама, я толком не знала. Почему-то я не могла вспомнить лицо Рида. Ведь если любишь человека, то должна, как минимум, помнить его лицо?

Уже под утро я заставила себя задуматься о том, зачем Трой забрал письмо из мусорной корзины. Как обычно, он проверяет меня, следит за каждым моим движением и словом и думает, что я отнесусь к этому письму серьезно и начну планировать побег.

Когда восходящее солнце узкой дорожкой побежало по беспокойному морю, я приняла решение. Накинув шаль, я вызвала свою служанку. Лия была веселой, расторопной болтушкой. Она прислуживала мне уже три года, и ее неунывающий характер вызывал у меня улыбку и уважение.

— Возьми карету и срочно отправляйся в город. Никому не сообщай о своем отъезде, а поезжай прямиком в дом старшего ирриори. Передай ему эту записку.

В записке я просила созвать всех ирриори на срочное заседание в 10 утра. Каковы бы ни были планы Троя, я обещала себе, что никогда больше не позволю ему ни в чем меня уличить.

Быстро позавтракав, я извинилась и направилась в кабинет. Очистив поверхность стола, я вывалила на него содержимое мусорной корзины, благо слуги не успели еще до нее добраться. Перебирая мятые бумажки, я нервно поглядывала на часы. 9:30, 9:45, 9:50. Трой всегда заходил в кабинет после завтрака, так неужели он изменит этой традиции именно сегодня?