Безумие в моей крови (СИ) - Морская Лара - Страница 25

Трой не был со мной мужчиной, он был друатом.

— Тебе что, жить негде? — однажды пошутила я.

— Что ты имеешь в виду? — не понял он.

— Ты изо всех сил стараешься, чтобы я к тебе привыкла и попросила тебя стать моим друатом, не так ли? Неужели тебе так нравится жить в замке?

Трой провел пальцем по моей щеке и улыбнулся.

— Нет, Ви, я не стану твоим друатом. Я не уйду, пока не буду уверен, что ты наладила связь с Лиивитой, но как только ты привыкнешь к своей новой жизни, я оставлю тебя. Друат обязан помочь новому королю или королеве перед тем, как покинуть Лиивиту.

"Обязан".

Острое чувство потери охватило меня.

"Держи себя в руках, Ви. Он еще не уехал, а ты уже расстраиваешься!"

— Я не помню, чтобы у моего отца были такие же сложности с видениями.

Трой засмеялся.

— Вот именно, что не помнишь! Ты же родилась через год после начала его безумия. У него все прошло намного легче, границы стерлись всего за пару недель, но и ему понадобилась помощь. Его поддержал друат твоего деда. Такова роль друатов: мы провожаем старых монархов и встречаем новых.

— "Провожаете"? Исчезновение моего деда — это не случайность, не так ли?

— Да, Ви, и ты скоро обо всем узнаешь.

В ночь перед коронацией мы с Троем сидели в темноте моей спальни, отсчитывая минуты. Нам не спалось. Подушечкой большого пальца Трой рисовал узор на моей руке, успокаивая меня после очередного видения.

— Я знаю, почему тебе так плохо, — прошептал он. — Боюсь, что тебе и дальше придется непросто. Лиивита обиделась на тебя за то, что ты так противилась своему предназначению. Монархи обычно волнуются, переживают, но доверяют тому, что однажды познают суть легенды. А ты бунтуешь уже несколько лет. Лиивита слышала твое выступление на окторатуме и посчитала его прямым оскорблением. Тебе предстоит добиться ее прощения. Прошу тебя, будь терпеливой, доверься и откройся ей.

Я вздрогнула всем телом, представив, чем может обернуться обида живой земли. Ведь если Трой прав, и все мы находимся под ее контролем, то она может сделать с нами все, что ей будет угодно.

— Я постараюсь, — пообещала я, хотя и не имела ни малейшего представления, во что обернется это обещание.

— Тебе очень страшно, не так ли, Ви?

— Да.

— Чего ты боишься больше всего?

— Того, что я изменилась. Я не узнаю себя. Мои мысли, мои желания кажутся совсем другими. Я становлюсь кем-то другим, Трой. И еще: я не хочу обрекать моего ребенка на такую же участь.

— Когда тебе станет легче, ты передумаешь.

Я не стала ему возражать, но сомневалась, что я когда-нибудь захочу для моего ребенка такой судьбы. Двадцать пять лет напряженного ожидания и загадок, за которыми следует мучительное стирание каких-то границ в то, что люди называют безумием. Какая мать согласится обречь свое дитя на такой ужас? Но я не собиралась обсуждать это с Троем, так как помнила, что именно он грозил принудить меня родить наследника. Эта мысль вклинивалась между нами, разрушая нашу хрупкую связь.

— Тебе скоро станет легче. Поверь мне, Ви.

Вполне возможно, что если бы он оказался прав, то моя жизнь сложилась бы иначе. Но мог ли он, друат, знать о том, что уготовила мне моя судьба?

Мне вдруг захотелось увидеть отца, прижаться к его груди, чтобы он погладил меня по спине и успокоил. Я скинула одеяло, и Трой тут же поднялся с кровати.

— Я хочу увидеться с отцом. Без тебя.

Он сел обратно на постель. Я видела, как он боролся с собой, не хотел отпускать меня одну, боялся, что я услышу что-то, чего пока что не должна знать. Но я была настроена решительно, и во мне не было сочувствия. Если он хочет моего доверия, то пусть начнет завоевывать его прямо сейчас. Внезапно мне стало важно, чтобы Трой понял, почему я так долго с ним боролась.

— Я всегда ревновала отца к тебе. Я хотела быть для него всем, но в замке появился ты и все испортил. Ты разрушил нашу близость и даже не извинился за это.

— Я знал об этом, Ви, но ничего не мог изменить. Я — друат, и в нашей природе становиться всем для наших королей.

"Всем"? Что значит "всем"? Пытается ли Трой стать всем для меня? Я тряхнула головой, чтобы оборвать вихрь своих мыслей. Я могла надолго заплутать в их коварных поворотах.

— Ты не так меня поняла, Ви, — догадался он. — Я не имел в виду тебя, я не твой друат и никогда им не буду.

— Я иду к отцу. Одна.

Зайдя в спальню отца, я устроилась в кресле у кровати и положила голову на его плечо. На следующий день мне предстояло перенять у него правление Лиивитой, и я боялась этой ответственности, не хотела давать обещания, которые не смогу сдержать. Устроившись поудобнее, я подстроилась под ритм его дыхания и ненадолго задремала. В моих снах я летала, как в детстве, и была головокружительно счастлива. Я все еще чувствовала это, когда проснулась, ежась от холода в кромешной тьме спальни, и больше не смогла заснуть. В стылой реальности каменного замка мне не хватало Троя, его тепла, его внимательного присутствия, его уверенности во мне. Через каменные стены и повороты коридора я чувствовала его волнение. Я знала, что он не спит. Более того, мне казалось, что и я не смогу заснуть, пока не успокою его.

В моей спальне было темно и тихо. Остановившись в дверях, я негромко произнесла:

— Я не могу без тебя заснуть.

Зашелестели покрывала, и Трой приблизился ко мне. Взяв его за руку, я отвела его в покои отца, усадила в кресло, а сама свернулась клубочком на его коленях, держа отца за руку. Так мы и спали.

К утру у меня затекли ноги и заныла спина, но, глядя вокруг себя, я почувствовала удивительное умиротворение. Мы были вместе, как и предсказывала легенда: безумные монархи и их друат. Какая неразрывная и таинственная связь.

Когда отец проснулся, я напомнила ему о моей коронации.

— Я ждал этого дня, Ви, — сказал он.

Я задохнулась от неожиданности.

— Почему ты этого ждал? Ты собираешься исчезнуть? Трой? Мой отец скоро исчезнет?

— Нет. — Трой прижал меня к себе, чтобы успокоить. — Не паникуй, Ви, не ищи во всем проблему. Это случится еще не скоро.

— Ты будешь прекрасной королевой, — улыбнулся отец, и его глаза были живыми, ясными, и в них не было ни капли безумия.

Если бы только я могла быть уверенной в том, что выдержу предначертанное мне испытание!

— Ты выдержишь, — вдруг сказал Трой, как будто читая мои мысли. — Если ты откроешься Лиивите и постараешься ее понять, то все будет хорошо. Давай подойдем к твоей проблеме таким образом: будем думать не о том, что ты не сможешь или не захочешь сделать, а о том, на что ты согласна.

Мне понравились его слова.

Служанки кружились вокруг меня, ахая и охая, облачая меня в старинный королевский бархат. Платье было тяжелым, вышитым затейливым узором, с драгоценными камнями, и оно тянуло меня к земле. Вполне возможно, что это было так задумано: королева живой земли пригибается к той самой земле под тяжестью платья.

Рано утром Трой сообщил мне, что ни его, ни отца не будет на коронации.

— Так положено, Ви. Ты должна пройти через это сама, — виновато объяснил он. — Ты — новая королева Лиивиты, а я — всего лишь уходящий друат.

Всего несколько недель назад эти слова заставили бы меня воспарить от счастья, а теперь они встали поперек горла. Кто же такие друаты, чем они привязывают к себе, и почему мысль о том, что я должна отпустить этого мужчину, вдруг стала мне невыносима?

Мои распущенные волосы были украшены венком из летних цветов. Выйдя из замка, я оставила туфли у лестницы, так как должна была отправиться на коронацию босая. Хоть я и задыхалась в тяжелом бархате платья в июньскую жару, но ощущение влажной травы на босых ногах освежало и радовало.

Слуги наполнили открытую повозку свежей землей и помогли мне забраться в нее. Я стояла, приподняв платье, по колени в земле. С двух сторон повозки были прикреплены поручни, за которые мне предстояло держаться во время пути. Ох уж эти традиции Лиивиты! Когда мы тронулись в путь, я оглянулась по сторонам в поисках Троя, но его не было видно. Ни он, ни отец не вышли меня проводить.