«Сандал», которого не было - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 28

Шумахера повели в отделение. Наблюдавший за этим одним глазом «ветеран Чечни» достал «Айфон» предпоследней модели.

– Алло, Тайсон! Тут менты одного фрайера повязали… Думаю, он тебе интересен будет – троих «балтийцев» легко положил, а четвертый сам смылся.

Шумахера между тем поместили в небольшую камеру с зарешеченной дверью.

– Что теперь? – спросил он, когда прапорщик снимал наручники.

– Хороший вопрос! – ответил лейтенант. – Правильный! Есть два варианта: либо мы даем делу официальный ход, и тогда вы уезжаете работать на государство года на два… Либо отрабатываете на нас два месяца и уходите на свободу с чистой совестью. Есть еще вариант, но к вам он вряд ли подойдет – выкупать ведь вас некому?

– Что я должен делать? Быть стукачом в камере? Так это не для меня!

– Фильмов насмотрелся? – оскалился лейтенант. – Какой из тебя стукач? Обычная физическая работа! Парень ты здоровый… Жильем и кормежкой обеспечим. Ну так как? Оформляем? Или…

– Или!

– Правильное решение! Ну, выходи тогда! Документы твои потом отдадим, по окончанию, так сказать, срока. Убежишь – подадим в розыск!

– Так, может, вы мне паспорт восстановить поможете?

– Может, и поможем! Смотря как работать будешь!

Утром Шумахера с двумя азиатами – он не разобрал, то ли узбеками, то ли туркменами – погрузили в белую пассажирскую «Газель» и повезли. За рулем был все тот же прапорщик, а лейтенант сел сбоку. Только теперь оба были в гражданской одежде.

Ехали долго. Приехали на какую-то дачу. Как понял Шумахер, это было уже Подмосковье. За старым деревянным забором стоял одноэтажный деревянный дом с новой, почти такой же по размеру, как сам дом, пристройкой из итальянского кирпича. Причем окна в пристройке были маленькие и располагались под потолком. Со стороны это было похоже на примыкающий к дому гараж.

Встречал прибывших невысокий худой мужичок с морщинистым лицом, но черными, без единой седины, волосами.

– Здравствуйте, хозяин! – услужливо склонился он перед лейтенантом. – Все готово!

«Сморчок какой-то», – подумал Шумахер.

Четыре небольших дворняги наперебой залаяли на гостей из закрытого вольера, расположенного отдельно, в дальнем от входа углу двора.

– Фу, черти! – прикрикнул на них «сморчок».

Собаки послушно замолчали.

– Это я только к вашему приезду их закрыл, – словно оправдываясь, сказал «сморчок» лейтенанту. – А так – бегают, помогают мне. Никто посторонний незаметно не подойдет.

– Принимай работников! – ответил лейтенант. – Обозначь им фронт работ… В общем – все как обычно!

– Понял, хозяин, все сделаю! – закивал мужичок.

– В салоне сумки с продуктами – забери! На два дня вам хватит, а потом мы еще привезем. Как раз и готовую партию заберем.

Мужичок разгрузил машину, и милиционеры уехали. А «сморчок» тут же преобразился.

– Значит, так! – сказал он прибывшим. – Зовут меня Чинар. Дерево у нас на юге есть такое. Готовить еду себе сами будете, продукты я дам. Спать будете в доме. Но сначала – работать! Берите сумки и идите за мной!

Пристройка оказалась цехом по производству контрафактной водки: несколько пластмассовых бочек на поддонах с тянущимися от них шлангами, ряды пустых бутылок, картонные ящики с этикетками и крышками, станок для закатки, водопроводная труба с кранами вдоль стены…

Азиаты оказались узбеками. Звали их Бахтияр и Махмуд. Как и Шумахер, оба они были непьющими. Бахтияра Чинар поставил на закатку крышек, Махмуду доверил клеить этикетки, а Шумахеру достался разлив.

Работа была несложной, но выматывала своей монотонностью и однообразием. Зато теперь не нужно было заботиться о пище и ночлеге. Узбеки, кстати, оказались отменными поварами, готовили вкуснейший плов практически из ничего: рис, лук, чеснок да морковь. Чинар питался вместе с ними, отдельно себе не готовил.

– Эх, сюда бы мяса! – причмокивая, сокрушался Бахтияр.

Чинар покачал головой.

– Боря, где я тебе тут мясо достану? Мясо вообще никогда не привозят. Если только…

Он посмотрел в сторону собачьего вольера.

– Ты что?! – возмутился Шумахер. – Собак жрать не будем!

Два дня в работе пролетели быстро. На третий день, ближе к вечеру, приехали лейтенант и прапорщик.

– Чинарик[23], ну-ка, быстро грузите, у нас времени мало! – распорядился лейтенант.

– Зачем так при посторонних? – промямлил «сморчок».

– А ты что, опять Чинаром представлялся? – рассмеялся лейтенант. – Бегом, я сказал!

– Давайте грузить! – сказал Чинарик остальным работникам.

Командные нотки в его голосе теперь исчезли. Скорее это выглядело как просьба.

– С узбеками грузи! – приказал лейтенант и обратился к Шумахеру.

– А ты, драчун, собирайся! С нами поедешь! Считай, повезло тебе, условно-досрочное освобождение заработал.

– Установили, кто я? – обрадовался Шумахер. – Ну наконец-то!

Загрузив «Газельку» ящиками с водкой, Узбеки и Чинарик с завистью смотрели вслед, пока машина не скрылась из вида.

– Повезло чуваку! – сказал Чинарик. – А нам мясо опять не привезли…

– Иди, лови собаку! – ответил Бахтияр. – Только сам разделывать будешь!

Салон был полностью заставлен ящиками. Ящики были даже на креслах. Лишь одно место оставили свободным – для Шумахера. Лейтенант сел спереди, рядом с водителем. Шумахер отодвинул оконную шторку…

– Закрой, не отсвечивай! – тут же крикнул лейтенант, обернувшись.

Всю оставшуюся дорогу Шумахер пытался определить по изредка мелькавшим за лобовым стеклом указателям, в какой район его везут, но так и не смог. «Газель» остановилась рядом с какой-то пятиэтажкой, явно не в центре Москвы.

– Выходи! – приказал лейтенант.

Впереди, на другой стороне дороги, стояли джип – черный «Мерседес Гелендваген» и серебристый «Опель». Лейтенант направился к машинам. Шумахер пошел следом. Навстречу из «мерса» вышли трое: крупный мужчина лет сорока, в дорогом кашемировом пальто, по сторонам и чуть сзади держались два востроглазых молодых парня в коротких куртках, надетых на спортивные костюмы – явно его телохранители. Все трое выглядели как спортсмены: атлетические фигуры, короткие стрижки, расплющенные уши… У старшего к тому же был перебит нос и бровь пересекал белый шрам. Сразу видно – боксер.

Из «Опеля» тоже вышел человек, неспешно подошел. В компанию спортсменов он не вписывался: кожаное пальто с меховым воротником не могло скрыть пивного брюшка, фигура неуклюжая, на глазах солнцезащитные очки, хотя день отнюдь не солнечный.

– Привет от старых штиблет! – Милиционер поздоровался со старшим за руку, остальным кивнул. – Вот, привез, кого заказывали.

Четыре пары глаз уставились на новичка.

– Точно того? – спросил боксер. – Или первого попавшегося?

– Не веришь? – обиженно произнес лейтенант. – Когда я тебе фуфло прогонял?

– Да через раз! Вы в своей ментовке совсем страх потеряли. Привыкли бесправных человечков разводить, и кидаете тех, кого кидать нельзя! Ну-ка, Козырь, погляди!

– Точняк, это он! – сказал тот, что был в темных очках. – Махается, как зверь! Савка до сих пор не очухался, Костян и Метла в больнице…

Только теперь Шумахер его узнал – это был «инвалид чеченской войны», тот самый одноглазый вокзальный попрошайка. Ничего себе доходы у нищих!

– Спасибо, Козырь! Иди, дальше мы сами разберемся! – кивнул боксер.

«Ветеран Чечни» прыгнул за руль «Опеля», развернулся и уехал.

– Принимай! – Лейтенант протянул старшему несколько листов бумаги.

– Это же мои документы! – узнал Шумахер.

– Не волнуйся! – сказал старший. – Я отдам их тебе сразу после нашего разговора.

Он взял бумаги, быстро, но внимательно их прочитал. Лейтенант смотрел на него, явно чего-то ожидая.

– Что стоишь? Свободен! – бросил боксер.

– А как же оплата за работу, Тайсон? – растерянно спросил лейтенант.

– Это не работа! – грубо бросил тот. – И я тебе не Тайсон, а Алексей Петрович! Ты эти документы читал? Надо быть безмозглым бараном, чтобы продавать боевого офицера, как никому не нужного гастарбайтера! А если завтра его товарищи найдут тебя и спросят? А они найдут и спросят, и ментовская форма тебе не поможет! Эти ребята шутить не любят!