Никакой другой мужчина - Морская Лара - Страница 2

Мы собрались в кабинете отца, графа Лиона Дакорте — высокого, крепкого мужчины сорока с лишним лет, который, скажем без обиняков, настолько распутен, что нумерует своих любовниц. А что остаётся делать бедняге, который не может запомнить такого количества имён? Считается, что я об этом не знаю, но в жизни молодой провинциалки нет ничего интереснее слухов. А пока у тебя есть слуги, будут и слухи. Ко мне отец относился спокойно, так же, как относятся к мебельному гарнитуру ручной работы. Он знал о моём существовании, заботился о моих нуждах, но особой близости между нами не было и быть не могло. Как единственную наследницу, меня обучали финансам, вопросам права и прочим традиционно мужским наукам, хотя отец не скрывал своих надежд на то, что во главе его владений однажды встанет мой муж. Мой достойный, умный и прекрасный муж.

Отец сидел за письменным столом, всем своим видом демонстрируя, что чрезвычайно занят, и что эта встреча мешает ему вершить важнейшие государственные дела. Хотя я точно знала, что никаких дел у отца не было. Трое управляющих изнывали от скуки, так как проблем в нашем благополучном графстве не водилось.

— Начинайте уже! — проворчал отец, позволяя гувернантке приступить к обзору моей женихабельности.

— Позвольте обсудить с вами подготовку к брачному сезону. В связи с высоким положением вашей семьи и отсутствием других наследников перед нами нарисовался некий императив.

Гувернантка трепетно относилась к вкраплениям иностранных слов в самую обычную речь, хотя подчас не имела ни малейшего представления об их значении. Позволив нам проникнуться эффектным началом, она снизошла до объяснения вышесказанного:

— Другими словами, Шелии нужен не обычный жених, а мужская особь отличного воспитания, покладистого характера, достойной репутации и, конечно же, именитого рода.

Одним из многочисленных талантов гувернантки была способность говорить самые очевидные вещи излишне драматичным тоном.

— Шелия — симпатичная девочка, — тактично продолжила она, ткнув в меня пальцем на случай, если отец забыл, о ком идёт речь. — У неё миловидное лицо и большие глаза. Она унаследовала ваши густые волосы, граф, однако каштановый цвет нынче не в моде. А так как у Шелии ещё и карие глаза, то женихи сразу заметят отсутствие цветового разнообразия в её внешности.

Ах, как мне хотелось закатить мои немодные карие глаза! Я пообещала себе, что как только вернусь в покои, то встану перед зеркалом и буду закатывать их целые десять, а то и двадцать минут. Цветовое разнообразие!!! Никогда не слышала ничего глупее, а при этом гувернантка состроила такую мину, как будто только что прилюдно втоптала меня в грязь.

Иногда (очень редко) мне кажется, что я родилась не в той части Шиана, не в той семье, а может, и не в том мире.

Между тем гувернантка невозмутимо продолжала:

— Обратите внимание на её талию. Я бы сказала, что талия — самое значительное достоинство Шелии. Покрутись! — Бесцеремонно дёрнув за платье, она заставила меня поднять руки и покрутиться на месте. Ещё бы указкой в меня ткнула! — Согласно прошлогодним данным, талия Шелии на два стандартных отклонения стройнее среднего показателя по западу Шиана. Само собой, во время сезона мы выберем платья, которые привлекут внимание к этому преимуществу.

Отец задумчиво смотрел мимо нас, вдаль и, казалось, почти не слушал гувернантку. Услышав о моей выдающейся талии, мать, которая до этого безмолвно стояла у окна, фыркнула и отвернулась. Мы отвлекали её от раскладывания пасьянсов, и моя талия её совершенно не интересовала, как, впрочем, и я сама. По настоянию родителей Сиала вышла замуж за незнакомого мужчину, моего отца, и подарила ему всего одного ребёнка, причём девочку. Без музыкальных талантов, но зато с тонкой талией. Они с отцом почти не разговаривали уже много лет, и их объединяло только одно: полное равнодушие ко мне.

— Так что по внешности я бы дала Шелии средний балл, — подвела итоги гувернантка. — Переходим к талантам. Вы и сами знаете, что музыкальных талантов у…

— Достаточно! — Отец хлопнул ладонью по столу и встал. — Меня не волнуют её музыкальные таланты или их отсутствие.

— Но как же! — возмутилась гувернантка. — Это так важно! Что же сделает бедняжка Шелия, если мужчина попросит её что-нибудь сыграть? Или — помилуй, богиня — спеть?

— Я покажу ему мою талию! — вырвалось у меня. Отец резко повернулся и впервые в жизни посмотрел на меня с интересом.

Гувернантка зашикала, но отец щёлкнул пальцами, и в кабинете воцарилась тишина.

— Я уже договорился о свадьбе Шели. Моя дочь не станет ввязываться в непристойные брачные игры. Быстрое, респектабельное замужество избавит нас от всего этого шума и гама и позволит избежать глупой влюблённости и недостойных прихвостней.

Мать вцепилась в занавесь с такой силой, что несколько завязок лопнули, обнажая пыльный карниз. Неужели равнодушная Сиала заинтересовалась судьбой своей единственной дочери?

— Мне никогда не нравились эти занавеси, — сухо заметил отец, и тогда мать дёрнула ещё сильнее и отбросила тяжёлую ткань в сторону. Я смотрела на неё, выпучив глаза и почти забыв о только что услышанной новости. До этого я ни разу не видела, чтобы моя мать выказывала сильные эмоции. Трудно понять, что она чувствовала в тот момент, но занавесь за это поплатилась.

— Твоего будущего мужа зовут Тироль Андарио. Он — единственный наследник северного графства Андарио, ему 22 года. Свадьба состоится через два месяца в нашем дворце, когда Тироль вернётся из путешествия. Мы обручили вас по договорённости и подписали контракт, поэтому, как только он приедет, сразу сыграем свадьбу.

Подобрав юбки, мать выбежала из кабинета, хлопнув дверью. Видимо, вспомнила о незаконченном пасьянсе.

Хватая ртом воздух, я старательно пыталась сдержать острое отчаяние. Держись, Шели. Западным леди не пристало вопить и топать ногами. А уж повышать голос на отца — и подавно. С одной стороны, приятно знать, что кто-то захотел на мне жениться, несмотря на серьёзные пробелы в области талантов. С другой стороны, а как же брачный сезон? Я так долго к нему готовилась, а теперь мне даже не удастся похвастаться пируэтами и иностранными языками. А как насчёт флирта, томных взглядов и всего прочего, о чём мы с подругами так давно мечтали? А любовь… А вдруг мой жених…

— Папа, скажи, а он хорош собой?

Лион Дакорте вложил всё своё презрение к женскому полу в один многозначительный взгляд. Потом подозвал меня ближе, нацарапал что-то на клочке бумаги и протянул его мне.

— Всё понятно?

Я тупо смотрела на семёрку, за которой выстроилась целая колонна нулей. Их было слишком много, чтобы эта сумма имела отношение к моему приданому.

— Что означает это число?

— Это — настоящий размер твоего приданого, Шели. Ты — моя единственная законная дочь, и ты унаследуешь земли, поместья и много, много денег. По графству ходят слухи, что я оставлю деньги и титул одному из побочных сыновей, но это — бред. Ты — моя единственная наследница, и однажды твой муж вступит во владение всем графством Дакорте. Если об этом узнают, наш дворец осадят сотни лживых искателей выгоды. Поэтому ты не будешь участвовать в брачном сезоне, а просто выйдешь замуж. За достойного молодого человека, который справится с таким наследием.

Гувернантка больше не принимала участия в нашей беседе, она застыла посреди кабинета каменным изваянием, решая, стоит ли рискнуть своим положением в графской семье и отчитать работодателя за разрушение её матримониальных планов и моих надежд. Брачный сезон был единственным ярким пятном в долгой, скучной жизни провинциальных женщин, и то, что отец лишил меня этой радости, было несправедливо.

— Ты мог бы не объявлять о размере моего приданого. — Следовало поблагодарить отца за щедрость, однако я только что в полной мере осознала свои безрадостные перспективы, и отчаяние пагубно повлияло на мои манеры.

— Мог бы, — согласился отец, подкидывая в воздухе скомканную бумажку. — Но я ненавижу брачные сезоны, поэтому вы с Тиролем поженитесь, и мы положим конец всему этому цирку. Найдёшь себе другие развлечения. Пришло время повзрослеть и осознать, что цель твоего брака — обеспечить стабильность и сохранность нашего наследия, а не тешить твои фантазии.