Душа моего духа (СИ) - Морская Лара - Страница 28

— Да, я знала о том, что он заинтересовался мной. — Слабая улыбка осветила лицо Найли, не коснувшись глаз. — И я могла сразу попросить его сделать меня своей богиней. Но неужели ты думаешь, что любящие люди не могут предать?

— Кто как, Найли, кто как. Некоторые на это способны, а ты — нет.

— Честно говоря, я не вполне понимаю, в чём состоит наше предательство. Чем мы можем помочь Создателям и духу земли? Как мы можем изгнать Тина? Он говорил мне, что между духом и его богами должно быть полное доверие, и что воля богов имеет большую силу, но я не знаю, что именно мы можем сделать.

— Я тоже не знаю.

Какое-то время они молчали, исподтишка поглядывая на переговаривающихся на палубе мужчин.

— Я надеюсь, что в душе есть вода. Пойду, смою с себя эту гарь. — Найли посмотрела на горелые, мокрые клочья ночной рубашки. — Жаль, что мы не оставили здесь никакой одежды.

Зайдя в тесную кабинку душа, Найли опустилась на пол и с силой прикусила большой палец, пытаясь сдержать крик. Только бы кто-то признался, только бы Тин пустил её обратно на Младшую землю, к себе. Только бы он снова поверил ей. Неужели он действительно сможет сжечь их, если никто не признается? Давясь рыданиями, Найли включила душ и сунула голову под прохладную воду. Только бы всё обошлось. Неужели можно настолько бояться того, кого ты любишь?

Посмотрев вслед подруге, Эльмира вышла на палубу и присоединилась к мужчинам. Увидев её, они замолчали, и даже Лари не смог встретиться с ней взглядом.

“Неужели они подозревают меня?” — ужаснулась Эльмира и неловко проследовала мимо мужчин на другой конец палубы. Сжимая поручень, она смотрела на светлеющее небо, в котором мелькала бесформенная стая птиц. За всё время, проведённое на Младшей земле, они не видели ни одной птицы, и вдруг — целая стая. Эльмире казалось, что птицы двигались неестественно медленно, меняясь местами, создавая причудливые фигуры, чем-то похожие на буквы.

— Если это — послание, то очень вовремя, — прошептала Эльмира, вглядываясь в беспорядочный рисунок. — Мне ещё никогда не было так страшно.

Как заставить кого-то сознаться в деянии, за которое им грозит мучительная смерть? Не найдя ответа на этот вопрос, четверо путешественников провели большую часть дня в своих каютах, только иногда выходя наружу. Когда их пути пересекались, они неловко задевали друг друга взглядами, стараясь случайно не обвинить кого-то, перед кем потом придётся извиняться. Макс всячески избегал Найли, то ли потому, что уже сказал всё, что думал, то ли потому, что сожалел о сказанном.

В камбузе оставались запасы еды, в основном консервы и замороженный хлеб. В обед они встретились там, безмолвно разложили упаковки и сделали себе сухие бутерброды. Уходя, они на мгновение задержались, делая последнюю попытку найти какое-то слово, какой-то жест, которые помогли бы им опознать стоящего среди них предателя. Потом они угрюмо отступили к лестнице.

— Я не хочу умирать, — почти неслышно произнесла Эльмира.

— Если ты — не предательница, то тебе не о чем волноваться, — ответил Макс и посмотрел на Найли.

— Но если предатель не признается, то Тин избавится от всех нас, — не сдавалась Эльмира. — А вдруг он будет нас пытать?

Найли издала сдавленный стон и упала на колени, прижав руки к животу. Содержимое бутерброда вывалилось из её рук растрёпанным месивом.

— Чувствуешь себя виноватой, Найли? — В насмешливом голосе Макса отчётливо слышалось обвинение.

— Это — не вина, Макс. — Лари погладил Найли по волосам. — Это — страх. Так выглядит животный страх.

Найли бросилась в свою каюту. Её тошнило.

Когда до назначенного им времени осталось полчаса, четверо путешественников встали у борта, напряжённо вглядываясь в берег и сжимая поручень, как будто все они собирались признаться в чём-то ужасном.

— Время вечеринки приближается. — Макс попытался пошутить, но его никто не услышал.

Найли почти справилась со своим страхом и теперь стояла вместе со всеми, ожидая назначенного часа. Её попытки смыть запах гари с волос не увенчались успехом. “Неужели я думаю о моём внешнем виде в такой момент? Что со мной происходит?” Её сердцебиение участилось от мысли, что она скоро увидит Тина. “Почему меня так тянет к нему, даже в такой момент?” В этом мужчине, в этом существе таилось какое-то родство, какое-то непонятное ей смятение, и ей хотелось положить ладонь на его горячую грудь и пронизать её успокаивающим холодом.

“Родственная душа, — с усмешкой подумала Найли. — Может ли у духа быть родственная мне душа? Или всё это — всплеск моего больного воображения? Вот сейчас мы и узнаем, чего стоит выдуманная мною сказка”.

— Думаю, что нам пора, — провозгласил Макс.

Эльмира приникла к Лари. Сначала мужчина нахмурился, потом осторожно обнял её за плечи.

“Что говорят в таких случаях?” — задумался он. — Всё будет хорошо, детка, — произнёс он вслух.

Эльмира потёрлась щекой о его плечо.

“Зачем я ей соврал? Ничего хорошего уже не будет”.

Они по очереди спрыгнули за борт и поплыли к берегу.

“Это — конец, — пронеслось в мыслях Найли. — Почему же после такого сказочного начала, конец всегда должен быть плохим?”

Земля больше не горела, и, глядя вокруг, четверо недоумевали, каким образом Тину удалось поджечь камни. Дымящееся чёрное месиво застыло неровным покровом. Хлопья сажи парили в воздухе, и, чтобы не вдыхать всю эту гарь, они прикрыли лица остатками одежды.

Для них была оставлена тропинка, которая вела прямиком к вулкану.

— Тин ждёт нас! — Эльмира упёрлась ногами в гальку, как будто у неё был шанс отказаться от этой встречи. Осторожно приобняв женщину за плечи, Лари потянул её за собой. — Что мы скажем ему? Мы же ничего не придумали? — В её голосе звенело начало истерики.

— Он задаст нам вопросы, а мы на них ответим. — Поцеловав Эльмиру, Лари провёл пальцем по её лбу, разглаживая встревоженные морщинки. — Мы не можем не пойти к нему, ведь ты знаешь, что в этом случае он избавится от всех нас.

— Знаю, — хриплым эхом отозвалась Эльмира.

Обычно подъём на гору казался им крутым и долгим, но в этот раз он занял всего несколько мгновений. Они потоптались на верхней ступени, пытаясь отсрочить неизбежное.

Тин ждал их, сидя на своём обычном месте. Сверкнув глазами, он сразу уставился на Найли, пробежавшись взглядом по обгоревшей ночной рубашке, обожжённым волосам и испуганному выражению лица. Он был насторожен и зол, и от нетерпения на его пальцах плясали оранжевые искры. Когда Найли попыталась сказать “здравствуй”, его лицо исказила болезненная гримаса.

“Тин уверен, что я предатель!” — догадалась Найли и, дрожа от ужаса, попыталась скрыться за спинами остальных. Выругавшись, Макс резко дёрнул её за локоть и поставил впереди себя.

— Если ты ничего не скрываешь, то тебе нечего бояться, — прошипел он.

“Какая глупость! Неужели существуют люди, которые вообще ничего не скрывают?” Запутавшись в своих мыслях, Найли покорно опустила голову.

— Отпусти её. — Глаза Тина сияли оранжевой радугой, и каждое слово вибрировало среди скал злобным эхом. — Каждый из вас сам по себе, каждый за себя, — повторил он слова, сказанные ранее Максом.

Безмолвно подчинившись, они отступили друг от друга на пару шагов. Эльмира попыталась вновь взять Лари за руку, но тот притворился, что не заметил этого робкого движения.

— Говорите! — скомандовал Тин.

Тишина была пронзительной. Даже ветер затих, сдавшись воле огня. Вокруг неторопливо плыли самые обычные, равнодушные облака.

“Я хочу домой!” — сказала себе Эльмира. Всего два дня назад она поспорила бы на что угодно, что никогда больше не захочет домой.

— У вас есть две минуты, чтобы сказать мне правду. Кому из вас являлся другой дух? Кто он? Каковы его планы и планы Создателей? — Все четверо задержали дыхание. — Если вы не хотите говорить добровольно, то мне придётся вас заставить.