Душа моего духа (СИ) - Морская Лара - Страница 20

— Здесь есть живая земля!

— Она здесь есть только потому, что я её оставил, — ворчливо объяснил он, приземляясь на краю чёрных камней. — Я думал, что тебе это понравится.

— Конечно, — воскликнула Найли и ступила на траву. — Она мягкая, душистая… густая… как она выживает здесь в этой жаре?

— Она получает достаточно воды. — Тин отвернулся, уставившись в невыразительную синеву неба. Следя за духом с лёгким прищуром, Найли поняла, что ей не стоит спрашивать о том, кем был этот анонимный поливальщик.

Она встала на колени, пригнулась к земле и понюхала сочные стебли. Всё, как надо.

— Сядь рядом со мной, — сказала она, осторожно переходя на “ты”.

— Нет.

— Почему? Ты не настолько горячий.

— Дело не в температуре, а в том, что я — дух вулкана. Я не хочу сидеть на живой земле, мне здесь не место.

— А где твоё место?

— В вулкане, Найли, только в вулкане, больше нигде. Но, несмотря на это, эта земля — моя, и я могу делать на ней всё, что хочу. Именно поэтому я и хотел показать тебе это место.

— Тин, я знаю, что эта земля — твоя, и что здесь всё происходит по твоему плану. Я … я хочу стать частью твоего плана.

“Он предложил Эльмире стать богиней. Давай же, Тин, чего же ты медлишь? Почему ты не предлагаешь этого мне?”

Отвернувшись от неё, Тин провёл пальцем по границе между чёрным камнем и травой.

— Если хочешь, то это место будет твоим. Я могу приносить тебя сюда всякий раз, когда тебе захочется посидеть на траве.

— Спасибо, Тин, но мне хочется посидеть с тобой. — Найли встала и подошла к краю поляны. — Сядь!

— Тин опустился на самый край чёрного камня. Устроившись на траве, Найли откинулась на его грудь. — Вот так намного лучше.

“Он предложил одной женщине стать богиней, а другой подарил кусок земли. О чём это нам говорит?” Ей не хотелось обижаться, но она ничего не могла с собой поделать.

По её спине поползло жгучее тепло.

“У меня мази не хватит на такую интенсивность отношений”, - с горькой усмешкой подумала Найли. Она уже было собралась спросить Тина про то, как люди становятся богами, но передумала: если он разозлится, то бежать ей будет некуда. Вместо этого она рассказала ему о себе, о том, как цветёт её герань, как весной в городе распускаются тюльпаны. Остроконечным камешком она нацарапала очертания цветка на гладком валуне. Найли рассказала Тину, как пузырится лимонад, как всё во рту немеет от острого перца, как застывает от мороженого язык. Ведь он не мог знать всего этого, не так ли? Он не мог знать, как сбивалось её дыхание, когда она взбегала по лестнице в свой кабинет, как перед грозой ныло её колено, повреждённое два года назад на горнолыжном курорте. Тин соткан из огня, даже в своём самом человеческом образе. Может ли он понять, как холодит щёку только что перевёрнутая подушка?

Когда Найли затихла, Тин долго молчал, и она заёрзала, чтобы посмотреть на его лицо.

— Я не хочу оставлять вулкан, — глухо сказал он наконец. Не перебивая, Найли ждала его признания. — Вы, смертные, часто используете слово “душа”. Так вот, я — душа вулкана. Как долго сможет человек прожить без души? — Прочитав ответ в её глазах, он кивнул. — Недолго. То же самое и с вулканом. Я не могу оставить его надолго. Я всё время с ним, в нём, мы сливаемся, сосуществуем, и на это уходит вся моя энергия. Он не привык к тому, чтобы я его оставлял. Я могу принять подобие человеческого облика, но не могу до конца остудить мою кожу, пока я связан с вулканом. Поэтому я и обжигаю тебя. Пока я — душа вулкана, я — материя огня.

— Спасибо, что объяснил мне это. Я понимаю. — Найли взглянула на духа. Если не присматриваться к переливающейся коже, то он выглядел почти человеком, в одежде, с тёмными, отливающими красным волосами. Она положила ладонь на его грудь и провела ею вниз, к животу. — Мне жаль. Надеюсь, что в одном их своих следующих воплощений ты сможешь почувствовать большее. Это… забавно.

— Забавно?

— Да, забавно. Чувства и ощущения — это самое интересное, что доступно людям.

— Людям, но не духам, Найли. Духам доступна вся энергия земли. Чувства и ощущения — это ничто, всего лишь пустая трата энергии. Забавная, но пустая.

Найли еле сдержалась, чтобы не высказаться по поводу того, на что тратил свою энергию Тин. Сжигание земли едва ли можно было назвать полезным занятием. К счастью, она успела остановить себя.

— Спасибо, что показал мне это место и что простил меня за то, что я задала тебе слишком много вопросов.

— Я очень не люблю вопросы, учти это. Но ты интересна мне. Ты сильная женщина, Найли, но ты не боишься показать свою слабость.

— Какую из моих слабостей ты заметил? — поинтересовалась она.

— Ты боишься того, что случится с тобой здесь, на этом материке.

— Ты прав, я боюсь, — призналась она.

— Я тоже, — неожиданно сказал он.

“Хорошо, что он не заметил, что именно он и есть моя самая опасная слабость”, - подумала Найли. Повисшее между ними молчание было более насыщенным, чем сотни разговоров.

Перед тем, как полететь обратно, Найли сняла кеды и долго ходила по траве.

— Она такая мягкая. Как будто кто-то гладит мои стопы и щекочет лодыжки. Вот, смотри, — Найли дотронулась указательным пальцем до его запястья и нарисовала небольшой зигзаг, — мне так же щекотно.

Тин смотрел на неё пылающими глазами.

— Если я разрешу вам остаться на материке, то вы сможете восстановить эту землю, — глухо сказал он. Найли замерла: неужели он только что предложил ей остаться? В качестве кого?

— Тин, я не знаю, большой этот материк или маленький, но всё равно: это материк, а не остров какой-то! А мы — четверо обычных людей, — осторожно возразила она.

— Если вы останетесь здесь, то уже не будете обычными людьми. Вы станете богами.

— Эльмира рассказала нам о том, что ты ей предложил. — Найли еле успела подавить в себе всплеск невероятной радости.

— Я пока что ничего вам не предлагаю, Найли, но мне хочется узнать, чего хотите вы. Вы приехали на мою землю, потому что вас разочаровали ваши прошлые жизни. Вы не оставили на Большой земле ничего, о чём стоило бы скучать. Вы поверили в то, что вам дадут высокопоставленные должности, хотя и не знали, кто написал полученные вами письма. Вы — необычные люди, и мне интересно узнать, что вы из себя представляете. Духи пускают богов на свою территорию, только если между ними существуют абсолютное доверие и полное понимание. Учти, что я не верю в то, что кому-либо можно доверять полностью.

“И правильно делаешь, что не доверяешь. Я тоже не доверяю, — подумала Найли. — А о том, чего хочу я, не так уж и трудно догадаться, но боюсь, что правда тебя разочарует”.

Тиниалирий что-то потерял. Это “что-то” ощущалось как свербящее пустое место в груди, которое хотелось раздирать руками. Расставшись с Найли, он проследил, как за ней закрылась входная дверь, и поднялся к жерлу вулкана. Ему не хватало чего-то, и он не мог понять, как провёл три безмятежных столетия на Младшей земле, не ощущая этой нужды.

“Мне следует срочно избавиться от этой женщины. Зачем мне она? Даже если она станет богиней, то всё равно не сможет сравниться со мной по уровню энергии”.

Неодолимая тяга к Найли боролась в нём с таким же сильным убеждением, что он не должен был поддаваться этому влечению.

Вулкан беспокойно бурлил, выплёвывая вверх фонтаны пара. Погладив край камня, Тин соскользнул вниз. Белые всполохи жидкого огня впились в его человеческую оболочку, высвобождая его энергию, поглощая его. Тин кувыркался между пластами вихревыми потоками энергии, шепча: “Я с тобой, я принадлежу тебе, твоя энергия насыщает меня, как ничто другое. Я — это ты, я — огонь, я — твой дух, твоя душа, никогда не сомневайся во мне”. Поворчав, вулкан затих, растворяя в себе энергию своего духа-хранителя.

Через час Тин снова сел на камень и задумался. Свербящее место в груди было всё таким же пустым, и носить его в себе было невыносимо.