Наследие (СИ) - Ковальчук Алексей Алексеевич - Страница 3

И вот сейчас княгиня Булатова просто не знала, что делать и куда идти. Вариантов по дальнейшему обустройству практически не было. Кроме Эфиопии в Африке были ещё государства, куда могли податься изгнанные. Но любая из этих стран представляла собой жуткую дыру с гораздо худшим уровнем жизни. Можно, конечно, плюнуть на возможность получения новых родовых земель и попытаться устроиться в какой-нибудь европейской стране. Но! Во-первых, для проживания в Европе нужно очень много денег, и прокормить весь род не получится. А во-вторых, вложиться в какое-нибудь дело не дадут местные дворянки, которые будут постоянно вставлять палки в колеса. Статус дважды изгнанных и чужаков преодолеть практически невозможно, и к тому же не каждая европейская страна разрешит им въезд. Во многих странах к подданным Российской империи, пусть даже и бывшим, станут относиться более, чем настороженно, а её люди не будут вылезать из череды дуэлей.

В следующую секунду пришедшая в голову идея с первого взгляда показалась Ирине бредовой и практически сразу была отброшена в сторону, не выдержав бури из мысленной же критики. Однако назойливая мысль не сдавалась и раз за разом возвращалась, стараясь достучаться до главы клана. Княгиня — теперь уже дважды изгнанного рода — не успела обдумать рисковый и попахивающий идиотизмом проект по спасению своих людей, как была прервана вошедшей в кабинет дочерью, только что вернувшейся из Гондэра. Анна летала в столицу к своим старым школьным подругам. Естественно, подруги были не абы какие, а являлись наследницами различных родов и кланов. Потребовалось невероятное количество сил и нервов, чтобы пристроить дочь в элитную королевскую школу для избранных. Несмотря на подготовку к возвращению в Россию, княгиня параллельно старалась подстраховаться и обеспечить своего единственного ребенка необходимыми связями в Эфиопии. Никогда не знаешь, как лягут карты и что может пригодиться в будущем. Увы! Но из-за эгоизма Ирины и желания вернуться домой на родину через поддержку переворота все её труды пошли прахом — ещё одно-два поколения и они стали бы здесь окончательно своими и смогли бы занять достойное место в местном обществе.

Бросив взгляд на Анну, глава рода сразу поняла по глазам дочери, что миссия не увенчалась успехом. И никто из знакомых рисковать своим положением и вступаться за род Булатовых, чтобы замолвить слово перед королевой, не будет. «Зря бежала, надо было остаться и своей смертью удовлетворить у Евы чувство мести,» — не в первый уже раз попеняла себе Ирина. «Не просчитала последствия, не продумала дальнейшие шаги и вот она расплата, а винить кроме себя некого».

— До нас никому нет дела, — всё же озвучила Анна витающий в воздухе вывод. — Никто не хочет рисковать и навлекать на себя неудовольствие королевы Мариам. Нас уже списали, и, как мне подсказали, кое-кто из кланов всерьёз рассматривает возможность выпросить наши пограничные земли себе.

— Ясно, — задумчиво проговорила Ирина. — Я так понимаю, что, кроме Таиту, никто не пожелал встречаться?

— Да, она год назад стала главой клана Сэбле. А остальные школьные подруги в качестве наследниц мало что решают. Хотя и могли бы найти время просто встретиться и посочувствовать, но все оказались страшно заняты — расстроенно закончила Анна.

— Что нибудь интересное ещё расскажешь? — спросила Ирина, игнорируя явную печаль своей двадцатишестилетней дочери.

— Разве что про приветы из прошлого, причём твоего, — хмуро буркнула наследница. —

Видела твоих бывших союзников Кайсаровых. Столкнулась на выходе из ресторана. Правда меня никто не узнал, что не удивительно, а я тоже с объятиями не лезла.

— Ты уверена что не обозналась?

— Уж двоюродную сестру Азимы, я точно ни с кем не спутаю. Файлы с данными на верхушку Великих кланов вместе с тобой изучали.

— Интересно, — задумчиво произнесла Ирина, — что они тут забыли?

— Понятия не имею, но пару девушек я оставила проследить и постараться узнать подробности. Хотя и не знаю, зачем так сделала, всё равно скоро уезжать, а точнее убегать.

— Молодец, — похвалила Ирина дочку, которая, тяжело вздохнув, тоскливо уставилась в окно.

— Тебе надо будет ещё раз договориться о встрече с Таиту, — мягко проговорила глава рода.

— Смысл? Да и не захочет она больше тратить на меня время.

— Если эфиопские роды действительно набрали сил и готовы занять пограничные земли, то за наше предложение Сэбле ухватятся обеими руками.

— Ты нашла нам выход?

— Вероятно, что и нашла. Правда, есть несколько неприятных нюансов, но у нас должен появиться небольшой шанс на выживание нашего рода.

— Выживание? — недовольно переспросила Анна.

— Поначалу да, — спокойно ответила Ирина, — а там возможны и перспективы.

Шагнув к столу княгиня вывела на экран монитора карту Эфиопии и прилегающих областей. Две головы — матери и дочери склонились над столом пытаясь выработать стратегию по спасению рода, на первый взгляд загнанного в тупик без всякого выхода.

Москва.

Я стоял на террасе нашей подмосковной усадьбы и любовался крохотной частичкой огромной планеты, которую я с полным правом могу называть второй Родиной. Царство белого цвета! Примерно так можно описать открывающийся вид. Снег падал всю последнюю неделю января, и унылые до этого природного события чёрно-серые пейзажи приобрели воистину сказочные формы. Бесконечные сугробы и покрытые гигантскими белыми шапками деревья выглядели завораживающе. Особенно красиво смотрелась окружающая природа при чистом голубом небе и ярком солнце над головой — вот, как сейчас. Так и просится словосочетание в стиле классиков XIX века — зимушка-краса. Мысли самостоятельно свернули на лирично-романтический лад, что в принципе соответствовало моему душевному состоянию.

Чувства, эмоции, желания — основоположники любых отношений. Негативный окрас любой из этих форм способен разрушить хрупкий мост из доверия и пробить даже нерушимые на первый взгляд стены дружбы или любви, если они вообще были. Однако, когда от общения с человеком преобладает явно положительный эффект и единственное ваше желание поскорее встретиться вновь, а лучше не расставаться совсем, то можно с уверенностью сказать, что вы влипли. И, возможно, вам сказочно повезло, и вы наконец-то нашли свою вторую половинку — любовь, друга, подругу. Форма, как говорится, не важна, главное — содержание, а также взаимно получаемое удовольствие от общения и совместно проведенного времени. И когда это происходит, то на первый план выходит контроль. Контроль собственных эмоций, чувств и желаний. Ведь нет ничего хуже, чем обидеть доверившегося и открывшегося тебе человека. Злым словом или немотивированной яростью можно оттолкнуть и обидеть до глубины души, а потому в нормальных отношениях правильно сначала подумать, а только потом делать. Дружба или любовь, сохраняемая десятилетиями, это чудовищная, каждодневная и временами изнурительная работа. За всё нужно платить, а для сохранения единства с дорогим вам человеком мы расплачиваемся безграничной свободой, заключая себя в определённые рамки и порою давя в себе личные эгоистичные предпочтения.

Безусловно, встречаются личности, у которых полностью или большей частью совпадают эти три основополагающих для отношений элемента. Живут душа в душу, радуясь единению сердец и вызывая зависть у окружающих. Но таких, как мне кажется, меньшинство, ибо большинство вынуждено подстраиваться друг под друга, проявляя порой чудеса дипломатии, стараясь сохранить дорогие сердцу отношения. Возможно, я ещё слишком молод, чтобы настолько углубляться в межличностные связи, но я точно достаточно взрослый, чтобы хотя бы пытаться в этом разобраться. Зачем? Дык за последнее время у меня прибыло эмоций, чувств и желаний. И теперь я мучительно пытаюсь отсортировать зёрна от плевен.

Помимо безусловно позитивных моментов, Ева добавила ещё и головной боли. Я пытался добавить новое определение в наш с Ольгой дуэт, и обозначить Еву одним словом в принципе получалось. Любовница или подруга, по смыслу получалось как-то так. Но поднимающийся в душе тайфун страстей, который воцарялся во мне каждый раз во время совместной ночи любви напрочь отключал мозг, и лишь находясь подальше от двух моих женщин, я мог спокойно покопаться в себе, чтобы получше разобраться в чувствах, накатывающих словно океанские волны.