Аллоген. Пенталогия (СИ) - Антоневич Андрей Анатольевич - Страница 41

— Будешь знать, как корчить из себя грамотея, — злорадствовал в своих мыслях Алим.

Юра увидел, как по всему телу Алима расходятся импульсы от его мозга и ему казалось, что он может дотронуться до любого внутреннего органа своего обидчика.

— Интересно, — отметил про себя Юра и мысленно сжал кишечник Алима, в котором он рассмотрел полупереваренные кусочки оленины и перловки.

Все содержимое кишечника моментально вышло прямо в штаны Алиму. Тот уже не смеялся, а испуганно осмотрелся по сторонам и побежал в душевую лазарета.

Юра хотел удивиться своим способностям, но заметил, что Алим забыл закрыть засов на двери карцера. Юра уперся в дверь плечом, но не смог ее сдвинуть с места. Массивную железную дверь было открыть не так-то легко.

— Надо восстановить силы и подумать, что делать дальше, — решил Юра.

Он нащупал котелок и руками стал доставать оттуда холодную перловую кашу. Стараясь тщательно прожевывать каждую крупинку, Юра попробовал оценить открывшиеся у него способности.

По-видимому, общение с шестируком как то повлияло на него и его дар видеть чужие мысли, как в случае с Жаном, когда он случайно подсмотрел его воспоминания на вещевом складе. Дар активизировался в придачу с возможностью не только видеть мысли, но и воздействовать на человека.

— А что если попробовать? — внезапная мысль осенила Юру.

Он закрыл глаза и перенесся в карцер к Никите Сергеевичу и Акарш Алуру. Они сидели и о чем-то разговаривали между собой, но о чем Юра услышать не смог.

— Ладно, — сам себе вслух сказал Юра и перенесся в карцер к Савитару.

Тот лежал без сознания и Юра увидел, что циркуляция его крови по организму почти не видна.

— Нет, дружок. В анабиоз тебе еще рановато, — мысленно произнес Юра и сжал три сердца акремонца одновременно несколько раз подряд.

Акремонец резко открыл все три глаза и сел, испуганно осматриваясь по сторонам.

Сознание Юры вернулось обратно. Голова болела неимоверно.

— Все-таки это очень тяжело, — подумал Юра и сконцентрировался на Савитаре.

— Савитар, ты меня слышишь? — спросил он.

— Юра? Как…Как ты…Что…

— Да, это я.

— О…Ты сильный праджапати…Ты…ты…Я не знаю, кто ты…Я чувствую как ты прямо внутри меня…

— Я и сам не знаю кто я, но общаться с тобой мне трудно. Ты в порядке?

— Хочу есть.

— Кто бы сомневался, — попытался иронизировать Юра: — Что-то произошло и тебя хотят отдать вместе со мной на растерзание Сурье.

— Я знаю.

— Откуда?

— Она же моя сестра и гунураджас между нами постоянно. К тому же я все же еще могу контролировать некоторых бхактов.

— Что же ты молчал об этом?

— Ты же праджапати. Я думал тебе понятно.

— Ладно. Что тебе известно.

— Сейчас. Мне надо немного времени.

Юра не видел Савитара, но увидел картинки из его сознания. Огромная обнаженная синяя матка акремонцев, размером со слона, которых до этого Юра видел только в книгах на картинках и в фильмах на уроках в школе, сидела, сложив ноги, крест на крест в каком-то помещении посреди огромного города со строениями из материала, напоминающего мутное стекло. Все ее двадцать четыре руки беспрерывно шевелились в замысловатых пируэтах, а третий лиловый глаз, размером с большую тыкву, был раскрыт нараспашку. Рядом суетились мелкие, по сравнению с ней, акремонцы и переносили яйца в огромное здание, возвышающееся посреди необычного города. Видение было всего лишь мгновение, а потом исчезло.

— Она готовится к атаке. Как только она освободит мою прану…

— Убьет? — перебил Савитара Юра.

— Да. Она отправит бхактов в наступление.

— Танки перемолотят всех тех, кто выйдет на линию атаки.

— Несколько тришула сметут ваши вышки. Как только это случится, отряд лучших бхактов пройдет на вашу территорию и через подземный ход попадут в город. Изнутри захватят всех и тогда в обмен на жизни ваших самок и их потомство, потребуют остановить ваши виманы и сдаться.

— Что за подземный ход. Я про него ничего не знаю.

— Зато знает тот герадамас, который перешел на сторону Сурьи.

— Дима?

— Наверное. Тот, который бил меня, когда я прибежал к вам.

— Ты знал про это с самого начала?

— Нет. Только сейчас я это знаю.

Юра отвлекся от Савитара и стал лихорадочно размышлять.

— А если она тебя не убьет, она будет атаковать? — вернулся он в мыслях к акремонцу.

— Нет.

— Почему?

— Молодых бхактов ведут в атаку старые опытные бхакты, которые еще воевали на стороне архонтов. Они из разных родов и могут в любой момент во время атаки начать уничтожать друг друга. Пока я жив она не может полностью контролировать всех бхактов. Я не могу объяснить это тебе…Это…У вас есть оружие, которое если его кинуть в отряд бхактов дает яркую вспышку и нарушает связь в гунураджас. Тогда бхакты становятся неуправляемыми и могут перебить друг друга. Что бы восстановить гунураджас с ними надо большие усилия, а часть ее гунураджас уходит на меня. Когда меня не станет, она полностью будет контролировать всех бхактов, и они сметут вас. А потом съедят.

— Надо предупредить совет города, — решил Юра: — А она хоть сейчас не знает о чем, мы с тобой говорим?

— Нет, — обнадежил Савитар: — праджапати в отличие от парвати могут блокировать свою прану, поэтому она меня и боится.

Юра смутно догадывался, о чем говорит Савитар, но вдаваться в подробности он не стал. Времени было в обрез. Он стал думать, как предупредить членов совета о предательстве Гошкевича и предотвратить неминуемое поражение.

— Хочу есть, — прервал ход мыслей Юры Савитар.

— Достал ты уже меня, — огрызнулся в мыслях Юра: — жить хочешь?

— Есть хочу.

Юра закрылся от Савитара и сосредоточился на происходящем снаружи карцера. Алим уже вернулся в новых штанах и грыз яблоко возле двери карцера. К сожалению Юры, Алим обнаружил, что засов был не закрыт и уже вернул его в исходное положение.

— Все-таки перловка хорошая штука, — подумал Юра, ощутив внутри себя прилив сил. — А что если попробовать?

Юра сосредоточился на мыслях Алима. Тот вытянулся в струнку, подошел к двери и открыл засов. Юра понял, что может убить Алима одним усилием мысли, заставив того самому себе свернуть шею. Он даже прощупал каждый позвонок шейного отдела своего обидчика, но делать этого не стал. Алим открыл двери карцера, развернулся и с разгона ударился головой об стену. Связь между Юрой и Алимом прервалась.

— Отдохни друг, — сказал Юра, выползая на карачках из карцера: — Давид тебя потом подлечит.

Свет на коридоре неприятно резал глаза. Юра поднялся на ноги и с полминуты постоял, опершись об стену, приходя в себя. Потихоньку переставляя ноги, он двинулся по коридору к переходу на верхний ярус, твердо решив, что расскажет о планах акремонцев совету города. Никого в коридоре не было. Возле перехода он встретил слепого Жана. Тот спускался, держась за поручень по лестнице, неуклюже переставляя обрубки ног по металлическим ступеням.

— Дядя Жан, что случилось, почему члены совета в карцере? — спросил у него Юра.

Тот нисколько не удивившись, повернул голову в стороны Юры и сказал:

— Нет больше совета сынок.

— Как нет?

— Теперь у нас триумвират.

— Что?

— Рауль Гальярдо, Аджамаль Адиб и Хо Чан захватили власть в городе.

— Почему?

— Не знаю что произошло, но это все из-за тебя малыш. Никиту Сергеевича и Акарш Алура арестовали и отдадут утром акремонцам вместе с тобой и синим мутантом. Потом наши войска пойдут в наступление.

— И все жители города молчат?

— Все слишком напуганы, Юра. Никто не знает, что будет впереди. Все отряды перешли в подчинение к Василию, а ты знаешь, что дисциплина превыше всего.

— Как же так? Надо предупредить Рауля, что акремонцы нас будут атаковать, как только мы отдадим им Савитара.

— Кого?

— Пленного акремонца.

— Откуда ты это знаешь?