Граф Вальтеоф. В кругу ярлов - Даймоук Джульетта - Страница 35

• Предыдущая
• 35/75
• Следующая

– Что еще?

– Этот дьявол, Ив де Таллебуа, стал лордом Холланда. Кажется, это здесь рядом?

Неожиданное сообщение вывело Вальтеофа из рассеянности:

– Холланда? Ты уверен?

– Я видел бумагу. Он показал мне ее весьма важно и хвастал тем, что собирается сделать в новых владениях.

– Спаси нас всех. Боже, – горячо ответил Вальтеоф. – Он будет соседом Кройландского аббатства и земель Дипинга. – Он внезапно встал, встревожив собак, и Борс настороженно поднял голову, готовый следовать в лес за своим хозяином. Но, увидев, что его бог всего лишь ходит по комнате, он снова положил голову на лапы, следя за графом любящими глазами. Сам же Вальтеоф боролся с желанием взорваться, забыв, что его гость – нормандец, излить свой гнев за сложившееся положение вещей. В этот момент он хотел бы послать всех нормандцев к дьяволу. Но был еще один вопрос, который он хотел задать, и он снова сел.

– Ну? – он знал, что это звучит грубо. – Ты мне не скажешь? Она замужем?

– Нет. Она не замужем, не обручена, хотя и ходят разговоры, конечно. – Ричард запнулся, серьезно посмотрев на своего приятеля. – Но я очень прошу тебя оставить даже мысли о ней. Для тебя это было бы лучше.

– Не могу, – сказал Вальтеоф.

Торкель присоединился к ним, и разговор перешел на общие темы. После ужина он проводил гостя по узкой лестнице в свою собственную комнату:

– Лучшая постель, которую я могу тебе предложить, – это половина моей.

Ричард снял мантию и сладко зевнул:

– Я так устал, что мог бы заснуть сегодня и на скамейке. Он сел на кровать и запустил пальцы в белый мех медвежьей шкуры. Это напомнило Вальтеофу Альфрика – дни перед приходом нормандцев. Внезапно дружба с Ричардом показалась такой хрупкой, возникшей из симпатии, не основанной ни на родстве, ни на национальной принадлежности. Он думал об Альфрике и Гарольде и о тех, кто теперь лежат в земле, потому что пришли захватить землю, которая им не принадлежала. Он подумал о простой плите, которой отмечена могила Леофвайна в Вельтеме. Он, наконец, посетил ее, спустя несколько месяцев по возвращении домой, и ночь, которую он провел там, бодрствуя, и поминальная месса за Леофвайна была более живой для него, чем реальное присутствие Ричарда. Именно в этот момент, весьма некстати, Ричард начал говорить о причине своего приезда в Рихолл.

– Меня направили в Йорк, – осторожно начал он, – вместе с Малье, но я попросил позволения провести несколько дней здесь по пути в Йорк.

– Я рад, – ответил Вальтеоф. Он разделся и забрался в постель, натягивая покрывало и шкуру. – Я завтра покажу тебе неплохую охоту.

– Есть еще кое-что, что я должен сделать. Ты помнишь, что бретонец, Хью Эвермю, скончался в июне?

Вальтеоф посмотрел на него удивленно. Он считает необходимым напоминать, что лорд Дипинга, его родственник, умер? Ателаис, дочь лорда, находится под его покровительством, и он не нуждается в том, чтобы нормандцы напоминали ему о его делах.

– Конечно, я знаю, – довольно сухо сказал он.

– Ну, кажется, Хью держал в управлении королевские земли во времена короля Эдуарда, и по его смерти они возвращаются к королю, чтобы он распорядился ими по своему усмотрению.

– Эти земли – наследство леди Ателаис.

– Она – женщина и молода, и не может управлять, если на это нет, конечно, королевской воли. Он мог бы распорядиться ее рукой вместе с этими землями?

– Она очень молода, – ответил Вальтеоф, – но и земля, и право судить и владеть, и большое приданое – все принадлежит ей, – даже говоря об этом столь решительно, он не мог уже ничего изменить.

Ричард очень тщательно разложил свои вещи на длинном стуле.

– Я не понимаю ваших законов, но по нашим, так как ты ее опекун, ты мог бы выдать ее замуж. Что до земель – это право короля.

– Что нам до нормандских законов? Это – Англия, и Вильгельм поклялся на святынях, когда взял корону, что будет придерживаться наших законов.

Ричард, уже лежа, залез в свою сумку:

– Может быть, и так, но он не доверит юным незамужним девицам управлять землей.

– И что же теперь он хочет? Отдать ее какому-нибудь шустрому захватчику, который приехал сюда только грабить?

Его тон был откровенно враждебным, и Ричард повернулся к нему, держа в руках пергамент:

– Если ты так смотришь на это, да. Но не все мы – грабители. Некоторые из нас учатся любить эту страну. – Он показал бумагу. – Вильгельм отдал Дипинг мне.

Ошеломленный, Вальтеоф уставился на него. Ему не нужна была бумага, чтобы поверить Ричарду.

– Тебе? – откровенно удивился он. – Почему тебе? Если Ричарду было больно это слышать, он не подал виду:

– Почему нет? Ты же знаешь, что я хотел поселиться здесь, ты знаешь, что я хотел иметь землю поблизости от тебя. Что может быть лучше? Ты должен понять, что дочь Хью не может управлять землей – слишком много вокруг мародеров – все может быть. – Он сел на кровать. – Я буду хорошим господином местному народу и, клянусь, они не будут жалеть о том дне, когда я пришел. – Он сунул пергамент в руки Вальтеофу. – Посмотри – Вильгельм поставил свою подпись, земля – моя пожизненно и переходит к моим наследникам. Разве это не лучше, чем если бы я был в Беллеме? И я должен присматривать за Ивом, разве нет?

Вальтеоф взял пергамент и развернул его, но ему не нужна была ни подпись Вильгельма, ни чья-либо еще, чтобы оценить важность этого документа. Он был поражен, что Ричард просил об этих землях, даже не посоветовавшись с ним. «А почему, собственно, ему советоваться?» – зло подумал он. Может быть, Ричард и друг, но он также и завоеватель.

– А как же Ателаис? – резко спросил он.

– Она под твоей опекой и имеет хорошее приданое. Она частично бретонка и могла бы быть прекрасной невестой. Король сказал, что мне надо бы жениться, и таким образом она могла бы остаться на земле отца, и ее приданое могло бы нам пригодиться, – он свернул пергамент, положил его в сумку и лег рядом с хозяином дома. Он не мог не заметить напряжения своего приятеля. – В конце концов, позволь мне увидеть девушку завтра. Если мы договоримся, ты не будешь против?

Это предложение казалось еще более удивительным. Вальтеоф снова лег, положив руки за голову:

– Я должен подумать об этом. Такая мысль никогда не приходила мне в голову. Но, – повернувшись, он взглянул на Ричарда, – я не стану принуждать девушку к замужеству, которое ей неприятно. Могу я на тебя надеяться?

– Конечно. Только ведь нет большого вреда в том, чтобы немного похлопотать за меня?

Вальтеоф как будто услышал эхо своего разговора с Вильгельмом. Он покачал головой:

– Она – не бесхарактерная девица. Если она не захочет иметь с тобой дела, то и не будет.

– Я не возьму девушку против ее воли.

– У нее огненные волосы и такой же характер. Ричард рассмеялся:

– Ну, я ее приручу. Я нелегко сдаюсь.

– Она говорит, что ненавидит всех нормандцев.

– Ну, значит, я изменю ее представление о нас. Вальтеоф криво усмехнулся:

– Я вижу, ты уже решился. Ну, что ж, мы поедем завтра, – и он повернулся, готовясь заснуть.

Наступила тишина. Затем Ричард сказал:

– Скажи, что я не нарушил нашу дружбу тем, что просил о Дипинге. Я сделал так потому, что хотел этого, но вижу, что можно было бы лучше подойти к делу.

Вальтеоф перевернулся на спину:

– Если бы не сделал этого ты, это мог бы быть любой алчный француз, желающий управлять там, но спаси нас Бог, если Вильгельм так собирается соблюдать наши законы. – Он натянул на плечи шкуру и закрыл глаза, собираясь спать.

Но еще долго, после того как Ричард мерно засопел, он не спал, понимая, как грубо ответил. Тем не менее, думая о своей земле под суровым управлением Вильгельма, он удивлялся, каким дураком был, не присоединившись к Эдвину и Моркару летом. Но восстание было плохо задумано и еще хуже выполнено, и Ульфицель посоветовал ему не глупить, а оставаться пока на месте. Они могли бы одолеть Вильгельма только, если бы все англичане, способные носить оружие, объединились, отдельные вспышки, у которых нет общей цели, не могли привести к успеху.

• Предыдущая
• 35/75
• Следующая