Граф Вальтеоф. В кругу ярлов - Даймоук Джульетта - Страница 21

• Предыдущая
• 21/75
• Следующая

– Нет, вечером мы остановимся в Кодебеке на Сене, а завтра уже войдем в город. – Поколебавшись, он добавил: – Возможно, когда будет хорошая погода, вы смогли бы посетить мой дом. Моя мать очень хочет встретится с вами, и мы смогли бы хорошо поохотится в наших лесах.

– Неплохо, – ответил Вальтеоф. Вся ненависть битвы в овраге снова встала перед ним. Теперь он должен жить в этом мире, после всего, что было, а на настоящий момент этот мир определяют нормандцы.

– Между прочим, – продолжал Ричард, – вы приглашены обедать вместе с герцогом – я имею в виду короля, – он печально улыбнулся, – я не могу привыкнуть к тому, что он стал королем.

– Вы давно у него на службе? – поинтересовался граф.

– Четыре года. Мой отец был при дворе, и мои старшие братья были в его личной охране, так что это казалось таким естественным просить его о месте. Теперь, – уронил он, и глаза его зажглись на какой-то момент, – я буду служить в Нормандии, на нашей земле, но, по правде говоря, мне нравится Англия, и я подумываю перебраться туда. – Его уже ставшая привычной для Вальтеофа улыбка смела тень с лица, когда он прибавил: – Я хотел бы посетить ваше графство.

Неподдельная искренность Ричарда заставила Вальтеофа сразу ответить:

– Я поеду в Рихолл. У меня много уделов, но в этом мне лучше всего. Это зеленое и приятное местечко, сильно отличающееся от графства, которым управлял мой отец. – Он не думал о Нортумбрии какое-то время, но она почти всегда была в его сердце. Ричард взглянул на него, хотел спросить еще о чем-то, но увидел, что слуги короля выносят на палубу стол и вынужден был прервать беседу, сопровождая Вальтеофа к обеду.

Стиганд Кентерберийский уже был за столом, когда Вальтеоф присоединился к ним вместе с Малье де Гранвилем, постоянно сопровождавшем короля с прошлого октября. Одно место предназначалось Эдгару Этелингу, но он отказался от еды и лежал на носу корабля – еще одна жертва морской болезни.

При дворе короля Вальтеоф обнаружил, что нормандская кухня более изысканная и пряная, нежели он привык, но зато и более вкусная, и он жадно ел, сильно проголодавшись на морском воздухе. За едой Вильгельм обращался в основном к нему:

– Скажи мне, господин граф, ты – неплохой моряк, тебе приходилось проводить много времени в море?

– Нет, сир, но я плавал часто от Лондона к Гамберу, до Монквермона и дальше к северу, восемьдесят миль от Йорка. И я был один раз с… – он хотел было сказать «с последним королем», но поспешно исправился, – с Годвинами в плавании через канал до Корнвелла.

– А, этой землей, я думаю, будет управлять мой брат Мортейн.

Корабль подкинуло на волне, и король и Вальтеоф одновременно схватили бокалы и блюда, поползшие по столу. Архиепископ схватил свой бокал.

– Мудрый выбор, сир, – ровным голосом заметил он. – Это странный и свирепый народ, которому нужна сильная рука.

Вальтеоф быстро посмотрел на него. «Англичанин Стиганд или нет?» – со злобой подумал он.

– Я нахожу, господин архиепископ, – сказал Вильгельм без всяких эмоций, – что в этом нуждается большинство людей. Мне с юности приходилось держать моих баронов под присмотром, так как дисциплина – единственная вещь, которая сохраняет мир.

– Я думал, – медленно сказал Вальтеоф, – что вы больше использовали войну, нежели мир.

Вильгельм опустил голову:

– Ты прав, граф Вальтеоф, но в последние годы мое герцогство признало меня за хозяина и за хозяина хорошего, и поэтому у нас мир. Я сурово обхожусь с повстанцами, но никого не убиваю, разве что на войне.

– Это путь христианина, – вставил Стиганд, но Вильгельм, казалось, не слышал этого, занятый кусочком сыра. «Он не любит Стиганда точно так же, как и мы», – подумал Вальтеоф не без удовольствия.

Первое время де Гранвиль говорил только с графом.

– Как вы знаете, граф, моя мать была англичанкой, но моя родина – Нормандия, и я не могу не гордиться этим. Мы с удовольствием покажем вам все самое лучшее на этой земле. – У него было открытое лицо честного малого, и в том путешествии он служил мостиком между нормандцами и англичанами; он упорно дрался под знаменем герцога при Сангелаке, и он же плакал при виде изуродованного тела Гарольда, и, возможно, для него не было более важного дела, чем то, что он делал сейчас. Он продолжил:

– И я везу жене покрывало из Англии, вышитое так, как могут это делать только ваши соотечественницы. Горе мне, если я вернусь без подарка, – прибавил он печально, и Вильгельм рассмеялся.

– Нами управляют капризы наших жен, – и обратился к Вальтеофу: – Мы должны найти тебе невесту, граф. – Он протянул ему угря, тушеного с зеленью и луком. – Это прекрасное блюдо, рекомендую.

Вальтеоф взял кусочек хлеба для того, чтобы подобрать соус, и вспомнил, как в последнюю ночь дома, в Рихолле, он, лежа рядом с Альфивой, размышлял о женитьбе. Но он никогда не предполагал, что это может быть не англичанка.

Небо потемнело, солнце заволокло тучами, и поднялся сильный ветер. Архиепископ сразу удалился, и Малье, не желая больше есть, ушел под предлогом, что его интересует, как дела юного Этелинга.

Вильгельм посмотрел на Вальтеофа:

– Пойдем со мной, друг мой, и мы вдвоем посмотрим на шторм, даже если другие станут цвета этого сыра.

Поднявшийся ветер бичевал море, и земля за ним, казалось, поднималась и падала так, что это могло произвести впечатление даже на сильные желудки. Мартовский ветер становился все холоднее, солнце скрылось, и Вальтеоф плотнее завернулся в меховой плащ и схватился за мачту. Вильгельм тоже ухватился за нее, и мускулы на его руке напряглись, как канаты. Он стряхнул воду с лица и волос.

– Скажи мне, граф, люди севера сильно отличаются от уэссекцев и южан, которых я до сих пор встречал. Нортумбрия – плодородная страна? Какой она производит урожай? Вальтеоф ожидал этих вопросов от короля, который был жаден до всего, что касалось его нового королевства, и, стоя под ударами ветра и поливаемый дождем, он думал, что, возможно, в этой основательности лежит секрет успеха Вильгельма.

К сумеркам ветер ослаб, и корабль, наконец, смог причалить к берегу. Вильгельм высадился на берег, как всегда бдительный и энергичный, сопровождаемый Вальтеофом, но за ним следовала самая скучная и молчаливая компания на свете. Однако ночь сна в Кодебеке восстановила силы даже Эдгара и графа Моркара, который сошел с корабля Монтгомери, тяжело опираясь на руку брата.

Новость о том, что приехал король, быстро облетела окрестные деревни, и народ толпился вдоль дороги в Руан. Вильгельма сопровождали Монтгомери, де Гранвиль, Роджер Фиц Осборн и старый Вальтер Гиффард, который нес огромное знамя, благословенное самим папой перед походом; Вильгельм был в боевом вооружении и шлеме, украшенном золотой короной, и с плеч его спускалась мантия, отделенная горностаем. Завидев его, народ кричал от радости, приветствуя своего великого герцога-завоевателя. Вальтеоф посмотрел на короля.

– Если бы это был Гарольд, наш народ разве интересовался бы землей, которую он завоевал?

Эдвин засмеялся и помахал девушке в толпе.

– Ты все еще думаешь о сыновьях Годвина, Вальтеоф? Оставь их в покое, ради Бога, и наслаждайся триумфом короля. Мы его гости, и, без сомнения, нас ждет много удовольствий.

Девушка послала ему воздушный поцелуй, и он, снова засмеявшись, нащупал в кошельке монетку, чтобы бросить ей. Мэрлсвейн заметил:

– Как не стыдно, господин, – но Эдвин, казалось, его не слышал.

Вальтеоф в бешенстве сжал губы. Он удивлялся, как мало заботит Эдвина вдовство его сестры – она носила корону вместе с Гарольдом столь недолгое время. Вслух же он произнес только:

– Мы можем быть гостями, но думаю, что одновременно мы и пленники.

Эдвин пожал плечами:

– Если все, что я слышал о гостеприимстве Незаконнорожденного, – правда, это будет достаточно легкий плен. Когда придет время, мы всегда сможем от него избавиться, так почему же не воспользоваться тем, что нормандцы могут предложить. Женщины здесь вполне по моему вкусу, а ты что скажешь, братец?

• Предыдущая
• 21/75
• Следующая