Чистый углерод. Алмазный спецназ-2 - Бушков Александр Александрович - Страница 58

— Что с тобой приключилось?

— Идиотская случайность, от которой ни один супермен не гарантирован, — сказал Мазур. — Простыню с меня сбрось осторожненько.

Она стянула простыню, скомкав, положила рядом. Присмотрелась.

На правой ноге Мазура красовалась свежая гипсовая повязка, охватывавшая щиколотку, пятку и половину стопы.

— Что это?

— Синдром Деламара, — ухмыльнулся Мазур.

— Это еще что? Я не медик.

— А это и не имеет отношения к медицине, — сказал Мазур, ухмыляясь еще шире. — Это я так назвал явление, когда прочитал одну занятную статью. Жиль Деламар в свое время был знаменитейшим французским каскадером. Если помнишь второго «Фантомаса», он там в воздухе Жана Марэ дублировал. Он и еще пара-тройка парней сто раз выделывали головоломнейшие трюки, на любом из которых могли свернуть себе шею. А погибли все до обидного глупо: один при простейшем трюке, когда машину, резко затормозив, разворачивают на сто восемьдесят градусов. Второй угробился, когда сажал самолетик в пустыне, перевернулся на ровном месте. Третий и вовсе отдал концы, упав с ослика в туристической поездке в горах… Вот и со мной приключилось нечто похожее. В Маджили не сошел, а по старой памяти молодецки спрыгнул с нижней ступеньки…

Олеся прищурилась:

— Ага, а на перроне наверняка стояла очаровашка в мини…

— …целых три, — сказал Мазур без тени раскаяния. — Белые, одна другой краше. А я только что выбрался из тайги, сиречь из джунглей. Совсем забыл, что здесь — Африка, не посмотрел под ноги. Там была выбоина… Будь я в армейских ботинках, либо отделался бы вывихом, либо схожим пустяком вроде растяжения. Но я ж хотел джентльменом выглядеть, я в Инкомати сменил шкуру полностью — костюмчик купил гламурный, туфельки пижонские… В обыщем, ступню повело скверно… Оказалось, в стопе есть много мелких косточек. Вот сразу три я и поломал. Не смертельно, срастутся где-то за месяц, но первую неделю нужно пролежать, как младенец в люльке, сведя движения к минимуму. Иначе срастется неправильно, всю оставшуюся жизнь будешь култыхать не с костылем, но с тросточкой… Как мне объяснил врач, это крупные кости можно, если срослись неправильно, сломать и сложить заново, а эта мелочь — глубоко внутри, операция возможна, но будет сложнейшей, долгой и дорогущей. Проще полежать недельку. Рассказать тебе под джин мои приключения?

— Извини, что-то не хочется, — сказала Олеся. — Никогда не увлекалась приключенческими романами. Главное я знаю. Мванги подстраховался. Никто не думает, что он заранее пронюхал о нашей операции… хотя мог, лис старый, — она наморщила лоб, о чем-то раздумывая. — Нет, знай он заранее, действовал бы иначе. Скорее всего, элементарно не доверял Кавулу… и правильно делал, доверять Кавулу мог только дебил. Вот он и послал циркуляр. К вам в самолет подсадили двух агентов. В самолете вы с ними сцепились… Кстати, что произошло?

— У них был навигатор, — сказал Мазур. — Когда мы в оговоренной точке легли на новый курс, они заметили сразу, и началось…

— Да, что-то такое мы и подозревали… Они довольно быстро установили, что вы с Анкой ушли на своих ногах, значит, целехоньки… ну, или с ушибами, которые вам не мешали передвигаться со всей возможной быстротой. Началась погоня и облава, но в какой-то момент они вас потеряли… А потом Анка где-то запропастилась, в миссию ты пришел уже один. Перестрелок меж вами и погоней не было. Так где Анка?

— Где именно она сейчас — это было и остается темой для дискуссий, — жестко усмехнулся Мазур. — Разные мнения есть на сей счет, лично мне хочется верить, что она там, где я ни за что не хотел бы оказаться, да и ты наверняка тоже…

— Понятно, — кивнула Олеся совершенно спокойно. — Несчастный случай или ты…

— Или я, — ответил Мазур так же спокойно. — Мы с тобой перед полетом как в воду глядели, когда согласились, что за девочкой нужно вдумчиво приглядывать. Снова история с горничной Штирлица: девочка впервые увидела столько продуктов… Вообще-то сначала она себя вела довольно благородно: предложила поделить камушки пополам и слинять вместе. Ну, а когда поняла, что я на это не пойду, решала сократить число пайщиков-концессионеров наполовину, до одной-единственной своей персоны. Не получилось…

— С-сучонка… — процедила Олеся сквозь зубы с неприкрытой злобой. — Лесбиюшка поганая… Знаешь, я порой современную молодежь форменным образом ненавижу. Так и мечтают, чтобы миллион свалился в карман сам собой, стоит сделать пару несложных телодвижений… — она допила свой стакан, взяла у Мазура его пустой и налила по новой, в той же пропорции. — Коли уж все удалось, можно расслабиться и поболтать… Знала я несколько лет назад одного провинциального мальчика, приехавшего в Москву искать счастья. Всех достоинств — здоровенный член, мозги воробьиные, но амбиций было… Хотел стать ба-а-альшим миллионером, а в качестве примера каждый раз приводил Билла Гейтса. Логика была железная: Гейтса, не дав доучиться, вышибли из института, его — тоже. Значит, и у его все получится. Этот щенок дешевый не учитывал, что его самого вышибли из задрипанного саратовского физтеха, а Гейтса — из Гарварда. И компьютер он, в отличие от Гейтса, знал на уровне юзера порнографических сайтов. Когда у него все провалилось, на коленках приполз ко мне — мол, раз я с ним кувыркалась, то теперь должна его спасти и чуть ли не в пайщики взять. Ну, я его пристроила мальчиком по вызову, там он себя и нашел… — на лице у нее появилась горечь, опять-таки непритворная. — Эти сопляки и не представляют, как в девяностые нужно было карабкаться, цепляться зубами и когтями, купаться в грязи, да вдобавок двадцать четыре часа в сутки думать, как сделать, чтобы тебя не кинули и не грохнули…

Могу себе представить, подумал Мазур без тени сочувствия. Уж если ты в нынешнем своем положении хозяйки тех самых заводов-газет-пароходов, долларовой миллионерши для пользы дела работала станком у президента Кавулу, в девяностые бултыхалась в грязи с головой без всякого акваланга. Лаврик рассказал кое-что — а полное досье обещал показать потом…

— Ну вот… — протянула Олеся. — В миссии ты стукнул каких-то типов. Как я понимаю, не представителей власти, а посланцев конкурентов?

— Ну да, — сказал Мазур.

— Тоже не стоит ставить свечку за упокой… После миссии погоня тебя потеряла. Какие-то наметки у них были, на одном из твоих наиболее вероятных маршрутов поставили засаду, но она не вышла на связь и бесследно пропала… Ты, конечно?

— Ага, — сказал Мазур. — Не люблю засад.

— Все дальнейшее меня не интересует, — сказала Олеся. — Ты здесь, камешки здесь, твои следы, точно известно, потеряли… К чему в таком случае грузиться лишними подробностями… Или ты из тех, кому непременно нужно расписать красивой женщине свои подвиги?

— Да ничего подобного, — сказал Мазур. — Как раз наоборот.

— Вот и хорошо, — в ее глазах явственно вспыхнул огонек легкой подозрительности. — Подожди, подожди… А как ты со всем управился, когда сломал эти долбаные косточки?

— Да легче легкого, — сказал Мазур. — Деньги — лучший лекарь. А денег у меня с собой было изрядно. И у Анки забрал приличную сумму и у тех двух шлагбаумов, что пытались остановить. В данной ситуации — это не мародерство, просто для успешного бегства необходимы хорошие деньги. Беглец с медным грошиком в кармане убежит недалеко… Ну, прибежал дежурный по вокзалу, с ним еще какие-то труженики стальных магистралей. Увидев денежки, занесли меня в свою комнату отдыха — бережнейшим образом, как хрустальную вазу, сели на телефон. Дальше тоже было просто: «Скорая», хорошая платная клиника, рентген, гипс…

— Это-то понятно, — сказала Олеся все еще недоверчиво. — А вот все остальное? Этот домик? И врач… Вы ведь называли друг друга по имени, как старые знакомые, причем он тебя твоим настоящим именем называл…

Чего у нее не отнять — так это остроты ума. Ну, без компьютера в голове ни за что не добилась бы своего нынешнего положения, ухитрившись при этом уцелеть и остаться не ограбленной кидалами…