Just for fun. Рассказ нечаянного революционера - Торвальдс Линус - Страница 49

• Предыдущая
• 49/53
• Следующая

Именно так и было с Linux. Только представьте: взамен небольшой группки, работающей в обстановке секретности, в вашем распоряжении оказываются безграничные возможности. Потенциально в проекте могут принять участие миллионы лучших умов мира, и при этом их работа идет под неусыпным контролем коллектива, которому нет равных.

Каждому, кто впервые слышит об этом подходе, он кажется абсурдным. Поэтому потребовались годы, чтобы он завоевал признание. Модель открытых исходников утвердилась не за счет идеологии. Она начала привлекать внимание, когда стало очевидно, что это лучший метод разработки и усовершенствования технологии высочайшего качества. Теперь эта модель завоевывает рынок, что еще больше укрепляет ее авторитет. Оказалось, что можно создавать компании для оказания разнообразных дополнительных услуг или использовать открытые исходники для популяризации технологий. Денежный поток – очень убедительный аргумент.

Самый загадочный вопрос в этом деле – как такая прорва хороших программистов соглашается работать абсолютно бесплатно? Тут нужно поговорить о мотивации. В условиях общества, где выживание более или менее гарантировано, деньги – не самый лучший стимул. Хорошо известно, что лучше всего работает тот, кто одержим страстью. Кто работает ради удовольствия. Это так же верно в отношении драматургов, скульпторов и предпринимателей, как и в отношении программистов. Модель открытых исходников дает людям возможность удовлетворить свою страсть, получить удовольствие, сотрудничать с лучшими программистами мира, а не только с теми, кто оказался в штате той же компании. При этом разработчики стремятся завоевать авторитет среди своих коллег, и это оказалось превосходным стимулом.

Похоже, Билл Гейтс этого не понимает. Осознал ли он неуместность риторического вопроса, заданного им в 1976 году? «По существу вы препятствуете созданию хороших программ. Кто может себе позволить выполнять профессиональные обязанности бесплатно?» – написал он в послании программистам открытых исходников.

Понять феномен открытых исходников помогает аналогия с тем, как наука воспринималась религией столетия назад (а иными и сейчас воспринимается так же). Исходно наука представлялась чем-то вредным, опасным и антиобщественным – именно так многие софтверные компании рассматривают открытые исходники. И точно так же как наука не родилась для подрыва религиозных устоев, так и движение открытых исходников не направлено на разрушение софтверной отрасли. Его задача – производить хорошие технологии и смотреть, что из этого получится.

Сама по себе наука не приносит денег. Богатство возникает как побочный эффект развития науки. То же самое верно и в отношении открытых исходников. Они дают возможность создавать вспомогательные отрасли, которые бросают вызов существующим предприятиям точно так же, как побочные продукты развития науки бросали вызов церкви. У нас на глазах небольшие компании, вроде VA Linux, воспользовавшись преимуществами открытых исходников, начинают соперничать с могучими корпорациями. Стоя, как говорил Исаак Ньютон, на плечах гигантов.

И еще: по мере того как открытые исходники начинают играть все большую роль в развитии мировой экономики, их разработчики получают признание и становятся все более ценными и желанными сотрудниками для работодателей. Компании просматривают списки с благодарностями за вклад в разработку, которые по традиции прилагаются к продуктам, созданным в рамках модели открытых исходников, в поисках наиболее активных участников проекта. А потом дают команду своим отделам кадров предложить потенциальным работникам тачку денег и опционов на акции. В предыдущем абзаце я утверждал, что деньги – не лучший стимул. И с тех пор не изменил своего мнения. Но должен сказать, что деньги – неплохое вознаграждение за тяжелую работу. Они бывают очень кстати, когда мне нужно заправить «BMW» бензином.

Как и в науке, побочные эффекты открытых исходников бесконечны. Возникают возможности, которые до недавнего времени казались немыслимыми. Открываются неожиданные новые рынки. Используя Linux или другие проекты с открытыми исходниками, компании могут создавать собственные версии и вносить собственные изменения, что невозможно ни при каких других условиях. Меня греет мысль, что всего случившегося с Linux нельзя было даже предвидеть, когда мы начинали. А сейчас процесс дошел уже и до Китая. Раньше разработка программного обеспечения в Азии обычно сводилась к локализации американских и европейских продуктов. Теперь и в этой части света есть специалисты, которые с помощью Linux разрабатывают собственные программы. И я очень горд тем, что на выставке Comdex ко мне подошел человек, чтобы показать бензиновый насос, работающий под управлением Linux. Это был опытный образец бензинового насоса. Идея была в том, чтобы клиенты бензоколонки могли выйти в Интернет и посетить CNN.com за те три минуты, что заполняется их бензобак. Стоя на плечах гигантов.

Это просто круто, что люди используют технологии вроде Linux просто для усовершенствования бензонасосов. Такого сорта изобретения были бы невозможны в рамках одной компании, потому что компания, которая выводит Linux на рынок, в первую очередь займется наиболее очевидными нишами: в настоящее время это серверы и навороченные ПК. Но открытые исходники позволяют компаниям делать именно то, что им хочется. Отсюда возникает Linux на встроенных устройствах. Поэтому Tivo использует Linux, Transmeta Web Slate работает под Linux, и телефонные системы применяют Linux. Вот так и создаются миллиарды долларов с помощью открытых исходников.

Вы просто предоставляете мир самому себе. Не контролируя технологию, вы не ограничиваете ее использование. Вы предоставляете ее в общее распоряжение, и люди сами принимают решение использовать ее как платформу для своих продуктов и услуг. И хотя большинство из этих решений с глобальной точки зрения не имеют смысла, практически они работают хорошо. Я вовсе не пытаюсь помогать распространению Linux. Достаточно было сделать ее общедоступной, и она сама стала распространяться. И это относится не только к Linux. To же самое применимо к любому открытому проекту.

Открытые исходники – это вещь.

Люди не сомневаются в необходимости свободы слова. Они защищают ее ценой жизни. Свободу всегда приходится защищать ценой жизни. Но выбрать ее с самого начала не очень просто. То же самое и с открытостью. Важно принять решение придерживаться ее. Занять эту позицию довольно трудно, но в итоге она дает больше стабильности.

Проведите аналогию с политикой. Если бы возражения, выдвигаемые против открытых исходников, применяли к государствам, то у нас всегда была бы однопартийная система. Очевидно, что однопартийное правление намного проще, чем существующее у нас многопартийное – открытая политическая система, которая используется в большинстве стран. Если партия всего одна – можно не беспокоиться о достижении согласия с другими людьми. В защиту однопартийности можно было бы сказать, что управление государством слишком серьезная вещь и нельзя тратить время на компромиссы, которых требует открытость. Люди почему-то видят ложность этого рассуждения применительно к политике, но не к бизнесу. Удивительно, но в бизнесе открытость вызывает раздражение.

Аргументы, которыми компания ограждает свои технологии от раскрытия, звучат очень убедительно. «Так никто не делает», – говорит администрация. И это пугает. Люди боятся перемен – ведь неизвестно, к чему они приведут. Сохраняя статус-кво, компания с большей точностью может прогнозировать свое будущее, а это часто кажется более важным, чем достижение огромных успехов. Многие компании предпочитают небольшие прогнозируемые успехи очень крупным, но непрогнозируемым удачам.

Для корпорации непросто сделать открытым уже имеющийся у нее продукт. Возникает масса сложных проблем. Например, на протяжении месяцев или лет, ушедших на разработку продукта, компания накопила множество знаний. Эта внутренняя интеллектуальная собственность – основа благосостояния компании. Ей не хочется выпускать из рук: эту интеллектуальную собственность, которая держит ее на плаву. И в то же время само существование этих знаний служит барьером для посторонних. Отбивает охоту участвовать в проекте.

• Предыдущая
• 49/53
• Следующая